Вслед за парадом выдающихся дирижеров, состоявшимся в октябре, в Москве проходит двухмесячный парад фестивалей. Декабрь украсят "Моцартиана", "Декабрьские вечера", "Владимир Спиваков приглашает", а ноябрь ознаменовали "Московская осень", "Театр Звука", "Посвящение Олегу Кагану". Праздничную сторону музыкальной жизни естественно дополняет повседневная - в первую очередь, абонементные концерты: у федосеевского оркестра, например, в ноябре их четыре. Одно из выступлений коллектива удачным образом совпало с фестивалем памяти Кагана: и в фестивальной программе, и в концерте БСО 22 ноября важное место заняли сочинения Шостаковича и Шнитке. На вечерах фестиваля музыка двух композиторов звучала убедительнее - в первую очередь, благодаря блистательной игре Наталии Гутман, которая организует "Посвящение Олегу Кагану" уже в четвертый раз.

Фестиваль памяти замечательного скрипача открылся 16 ноября сочинениями Бетховена, Штрауса и Рахманинова в исполнении Наталии Гутман и Элисо Вирсаладзе. 23 ноября форум завершился выступлением Нижегородского симфонического оркестра; в произведениях Бетховена, Бруха и Шнитке солировали пианист Алексей Володин, скрипачи Виктор Третьяков и Святослав Мороз, альтист Юрий Башмет и виолончелистка Наталия Гутман. Консерватория в эти два вечера была переполнена - за последнее время такое происходило лишь на выступлениях Михаила Плетнева и Николая Баскова. Безусловно, названные концерты заслуживают подобного внимания; однако значительную часть публики привлекла скорее торжественность открытия и закрытия фестиваля, нежели собственно музыка. Массовый исход слушателей, начавшийся за три минуты до окончания последнего вечера, говорил как о неуважении к музыкантам, так и об элементарном незнакомстве с материалом.

Дуэт Гутман и Вирсаладзе можно услышать в Москве несколько раз в год; однако настоящий энтузиазм появляется у публики лишь при наличии информационного повода. Так, вполне спокойно было воспринято появление Наталии Гутман в фестивальной программе 20 ноября; в равномерно заполненном зале партер - увы - зиял пустыми местами. Оркестром филармонии дирижировал наш бывший соотечественник Вольдемар Нельсон. Самым слабым моментом вечера показалась Девятая симфония Шуберта: удивили быстрые темпы и неумеренно радостное звучание. Вторую часть с ее сложной драматургией сыграли так, будто это пьеса на бис - тонкости инструментовки предстали типично "бисовыми" виньетками. Впрочем, подобного нельзя сказать о фрагменте вагнеровской оперы "Тристан и Изольда", открывшем концерт: оркестр, переживающий сейчас отнюдь не простые времена, порадовал чистотой звучания как струнных, так и духовых. Осталось лишь пожалеть, что "Вступление и смерть Изольды", уходящее в бесконечность, не оказалось бесконечным на самом деле.

Центральным событием концерта и фестиваля в целом оказался Первый виолончельный концерт Шостаковича. Наталия Гутман ни в коей мере не отдавалась вдохновению - напротив, она черпала его из абсолютно точного знания, как должна звучать музыка. Оркестр был достойным партнером солистки, однако звуковое пространство полностью подчинилось виолончели. Даже при молчащем оркестре инструмент звучал так объемно, словно сам был оркестром. А когда в тишине началась перекличка виолончели с валторной, то показалось, что поддержка оркестра им вообще не нужна. Исполнение концерта оказалось настоящим музыкальным праздником; вероятно, осталась довольна и Гутман, сыгравшая на бис сарабанду из виолончельной сюиты Баха.

Равноценным событием мог бы стать кончерто гроссо #2 Альфреда Шнитке, написанный специально для Олега Кагана и Наталии Гутман; он закрыл фестивальную программу. Однако завершать вечер этим опусом было стратегически неверно: часть публики пресытилась первым отделением и оказалась не готова к более сложному второму. Оркестр Нижегородской филармонии справился с партитурой в целом, но гораздо важнее были частности: в первую очередь, дополняющие оркестр нестандартные инструменты. Если клавесин составил удачный ансамбль со скрипкой и виолончелью, то электрогитары и ударная установка на фоне оркестра были едва слышны, - в канонической же записи Геннадия Рождественского каждое вкрапление эстрадных инструментов вызывает шок. В остальном дирижер и солисты сделали все, что могли: Александр Скульский не дал распасться сложной музыке на составные элементы, а Наталия Гутман и Святослав Мороз, согласно идее сочинения, по мере сил противодействовали оркестру.

Что бы ни говорить о стратегии, кончерто гроссо попал в конец программы абсолютно законно: после него неуместна практически любая музыка. Отрадно, что в ноябре Шнитке звучал в Москве как минимум трижды: его "Реквием" открыл "Московскую осень", а накануне закрытия кагановского фестиваля был исполнен фортепианный концерт, посвященный Владимиру Крайневу. Федосеевским оркестром дирижировал Гюнтер Нойхольд, солировала австрийская пианистка Эмма Шмидт. Ее прочтение концерта не показалось слишком глубоким - по крайней мере, исполненная на бис пьеса Гранадоса прозвучала у Шмидт куда органичнее. По этой ли, по иной причине концерт не произвел такого же сильного впечатления, какое оставляют другие инструментальные опусы композитора. Если Шнитке был новатором почти в каждом новом сочинении, то лучшие моменты фортепианного концерта напоминают и раннюю Музыку для фортепиано и оркестра, и знаменитую Первую симфонию, едва ли добавляя к ним что-то новое. Любопытно, что в одном из лейтмотивных аккордов концерта Шнитке изобразил звонок в своей московской квартире на улице Дмитрия Ульянова.

БСО также исполнил сюиту из музыки Шостаковича к "Гамлету" Козинцева. По неизвестным причинам она была в полтора раза короче канонической сюиты из фильма, обычно исполняемой на концертах. Так, оказался выпущен красивейший фрагмент "Смерть Офелии", - один из лучших в лирике Шостаковича; впрочем, отметим сам факт возрождения интереса к его киномузыке. На "Московской осени" прозвучала замечательная органная фуга из фильма "Златые горы", 6 декабря эстафету подхватит Владимир Ашкенази: половину его программы, посвященной Прокофьеву и Шостаковичу, составят фрагменты музыки для кино. Наиболее же успешным у федосеевцев оказалось сочинение композитора, равно далекого как от Шостаковича, так и от Шнитке: речь о двух сюитах из балета "Треуголка" де Фалья. Музыка расположила к себе публику с самого начала, когда оркестранты неожиданно захлопали в ладоши и издали несколько диких криков.

Украшением "Треуголки" стали соло валторны и английского рожка, а нахальная партия фагота напомнила "Петрушку" Стравинского. Сходство неудивительно - "Треуголка", как и ранние балеты Стравинского, была заказана Сергеем Дягилевым и стала самым успешным спектаклем "Русского балета" со времен "Петрушки". К сожалению, ряд наиболее эффектных моментов "Треуголки" остался за кадром - например, ироничное цитирование Пятой симфонии Бетховена. Таковы издержки балетных сюит, представляющих многие замечательные балеты в неполном, урезанном виде. "Треуголка" же так искрометна, блистательна, свежа, что в идеале должна звучать только целиком - на равных правах с такими лидерами симфонических программ, как Сороковая симфония Моцарта или "Шехерезада" Римского-Корсакова. Эти два шедевра Владимир Федосеев исполнил со своим оркестром 28 ноября, а в декабре нас ждет абонемент БСО, куда войдут все симфонии и концерты Бетховена. Едва ли это утешит тех, кто не услышал в сюитах из "Треуголки" знаменитую тему судьбы. Однако не следует упускать возможность переслушать бетховенские симфонии в концертном зале: дома наверняка не найдется на это времени.