В четверг во Дворце Молодежи выступал Джон Зорн, великий и ужасный авангардист, провокатор и хэви-метал-джазмен, создатель множества проектов и собственного лейбла с красноречивым названием "Tsadik music".

Москву, казалось бы, никакими гастролями уже не удивишь. К нам уже приезжали и суперраскрученные Rolling Stones, и известные гурманам The Residents. Это если говорить только о легендах, чей приезд казался невозможным, как приезд Моцарта или "Битлз". А артисты чуть менее легендарные просто включают Москву в свои гастрольные туры.

Но Джорн Зорн все-таки стоит в этом блестящем ряду особняком. Его приезд с концертом казался невозможным не в силу его звездности, а потому, что уроженец Манхэттена Джон Зорн - настоящий Genius Loci нью-йоркского Даунтауна. Того самого, где есть целая улица лучших музыкальных клубов мира, где на углах толкутся честолюбивые художники, фотографы и музыканты со всех уголков Земли, а недалеко, через реку, раскинулись кварталы, где болтающие на идиш мальчишки лихо рулят на скейтбордах. Казалось, что покинь Джон Зорн пядь земли между Хаустон-стрит (той самой, что пишется как Хьюстон) и Малбери-стрит (той самой, где некогда месили друг друга банды Нью-Йорка), его музыка просто обратится в шум и хаос.

Но однако же Зорн приехал - с группой Electric Massada, главным на сегодняшний день своим проектом. Приехал он не зря: немаленький зал МДМ оказался полон. Публика тоже пришла не зря: с первых же прозвучавших нот всем стало ясно, что восемь вышедших на сцену музыкантов - люди очень профессиональные, прекрасно сыгранные, талантливые и невероятно энергичные (я бы даже сказал - драйвовые). Не то чтобы эти качества так уж редки, но вместе все они встречаются, увы, не всегда.

Длившийся полтора часа концерт разделился на три части. Первая треть программы звучала практически как настоящий британский арт-рок начала 70-х, между Deep Purple и King Crimson - мощнейший мотор ударных (вопреки и джазовым, и роковым стандартам на сцене было два ударника, да еще и перкуссионист), бас-гитара, играющая простые риффы, виртуозные соло электрогитары (на которой блистал уже знакомый московской публике Марк Рибо. Только вместо часто срывающегося на фальцет истошного вокала какого-нибудь Яна Гиллана здесь был такой же истошный и непредсказуемый альт-саксофон Джона Зорна.

Вторая треть и представляла, собственно, авангард. Или, точнее говоря, альтернативу. Именно здесь сидевшие в зале академические музыканты дружно заткнули уши и продолжали внимательно слушать так. Послушать было что. Зорн проявил себя во всем блеске. Его саксофон то нырял в плотную стену звука, то взмывал над нею, щелкал, чмокал, звучал на два голоса одновременно. К тому же Зорн успевал дирижировать музыкантами, которые слушались его беспрекословно.

Но главное - вся зорновская акробатика и заумь была совершенно осмысленной! Я уверен, даже самый неподготовленный слушатель (из собравшихся в зале, конечно), почувствовал: все эти чмоканья и взвизги - не потому что "положено" (назвался авангардистом...), а потому, что так у него, у Зорна, голова работает. И потому, что он действительно выдающийся музыкант, который может себе позволить не признавать деления на стили и жанры.

Завершение концерта, включая бисы, было более умиротворенным. Очень уместно оказалось, что оба биса носили мемориальный характер - один был посвящен Сергею Курехину, другой - Николаю Дмитриеву.

Нью-Йоркский десант в МДМ напомнил: этот поразительный город по-прежнему твердо удерживает положение мировой столицы импровизационной музыки. И Джон Зорн - ее гений места.