Русский Журнал
/ Обзоры / Музыка www.russ.ru/culture/song/20060925_ilya.html |
"Толпа очень неохотно расстается с мифами" 100 лет со дня рождения Дмитрия Шостаковича Манашир Якубов Дата публикации: 25 Сентября 2006
Русский Журнал: Манашир Абрамович, с рядом сочинений Шостаковича связаны досадные ошибки, которые трудно искоренить даже в юбилейном году. Так, фирмой EMI выпущен цикл симфоний, куда включен известнейший вальс Шостаковича, обозначенный как Вальс из Второй сюиты для джаз-оркестра. Между тем, он входит в Сюиту для эстрадного оркестра, составленной из фрагментов разных произведений, тогда как Вторая сюита для джаз-оркестра является совершенно самостоятельным опусом. Как бороться с распространением подобных ошибок и много ли их? Манашир Якубов: Бороться с этим очень трудно, потому что постепенно складывается традиция, возникает много изданий; чтобы это преодолеть, нужны годы целенаправленной работы. Приведу вам для начала показательный пример, связанный не с Шостаковичем, а с Петром Ильичом Чайковским. У него есть замечательное и чрезвычайно популярное произведение, которое играют все ученики музыкальных школ - "Детский альбом". Играл его и Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Оно задумано как день ребенка и начинается с части, которая называется "Утренняя молитва", а завершается частью "В церкви". В советских же изданиях первая часть называется "Утро", а последняя - "Хор". РЖ: Параллельно с работой над ошибками возникают находки: в позапрошлом сезоне квартетом Бородина был исполнен неоконченный квартет Шостаковича. В ближайшее время впервые должны прозвучать не исполнявшиеся доселе симфонический фрагмент, а также фрагмент скрипичной сонаты сороковых годов. Каким образом появляются подобные открытия? М.Я.: Они возможны в первую очередь потому, что Шостакович очень много сочинял. Находят ведь сейчас неизвестные произведения Моцарта, Баха, Вивальди... По отношению к композитору, который работал сравнительно недавно, это еще более естественно. В архивах - как в семейном, так и в государственных - немало неопознанных рукописей. Фрагменты неоконченных произведений, зачастую не имеющие начала, требуют очень длительного времени для опознания, очень кропотливой работы. Поэтому дело идет медленно. Притом находки зачастую бывают "с секретом". Например, существует вариант начала Четвертой симфонии, написанный в 1934 году и отличающийся от той Четвертой, которую мы знаем. РЖ: Не этот ли вариант в свое время был записан на пластинку Геннадием Рождественским с его комментарием? М.Я.: Именно он, только дело в том, что эта рукопись уже давно была известна. На ней рукой Шостаковича написано "Симфония #4" сверху и его имя сбоку, но никто не давал себе труда заглянуть в ноты: думали, что это и есть начало рукописи Четвертой симфонии. Когда издавали старое собрание сочинений, то первую страницу этой рукописи там напечатали. И музыканты, взявшие это в руки, увидели там совершенно другую музыку! Такая же история была с неоконченным квартетом: на нем рукой Шостаковича написано "Квартет #9". И он лежал себе, пока энтузиасты-исследователи не решили внимательнее заглянуть в ноты. И увидели там совершенно другой, ранее неизвестный квартет, который Шостакович писал после Восьмого - условно говоря, пред-Девятый. Вообще, о находках можно рассказывать без конца, впору книгу о них написать. Все наброски и эскизы мы включаем в Новое собрание сочинений в 150 томах, в специальную серию "Архив Шостаковича". РЖ: Как обстоит дело с датировкой "Антиформалистического райка", в котором изображено собрание, осуждающее композиторов-формалистов? Согласно распространенному мнению, Шостакович писал его в 1948 году по горячим следам постановления об опере "Великая дружба". Но Левон Акопян в монографии "Дмитрий Шостакович. Опыт феноменологии творчества" со ссылкой на ваши изыскания утверждает, что "Раек" создан в 1957 году. М.Я.: К сожалению, Акопян ссылается на мою статью в прямо противоположном смысле тому, что в ней написано. Я как раз документально - на основании полного чернового эскиза - доказываю, что это произведение было сочинено в 1948 году. Так что вы можете заняться опровержением, я вам сейчас подарю свою статью. Это действительно написано по горячим следам, и только заключительная сцена возникла значительно позднее: там говорится "Великий вождь нас всех учил и постоянно говорил...", но в 1948 году Сталин был еще жив! А основная часть "Райка" сочинена именно тогда - это видно не только из анализа сочинения и его черновых материалов, но и из некоторых мемуарных источников. РЖ: В этом году среди сочинений Шостаковича в мире чаще прежнего исполняют Четырнадцатую симфонию, написанную на русские переводы из европейских поэтов (за исключением стихотворения Кюхельбекера). Для зарубежных певцов русский язык создает определенные трудности, тогда как Шостаковичем авторизована версия симфонии, где стихи поются на языке оригинала. Почему она не исполняется, существуя в единственной записи с Юлией Варади, Дитрихом Фишер-Дискау и дирижером Бернардом Хайтинком? М.Я.: Вполне возможно, что в разговоре Шостакович сказал Хайтинку или Фишеру-Дискау: "Исполняйте, пожалуйста". Но я не знаю о том, чтобы такое разрешение существовало документально, и этой записи не знаю тоже. Более того, у меня это вызывает очень большие сомнения, потому что здесь возникают проблемы с акцентуацией текста; во французском, немецком, испанском языках - другие ударения, другие принципы произнесения слова. Я знаю об исполнении сюиты на слова Микеланджело на итальянском языке, но в фонетическом отношении итальянский язык весьма близок русскому. И оказалось, что подлинные стихи Буонаротти за исключением одного или двух мест идеально легли на вокальную партию Шостаковича, в основу которой лег русский перевод. Я объясняю это тем, что перевод А.М.Эфроса, которым пользовался Шостакович, был выполнен на уровне высочайшего мастерства, с блестящим знанием староитальянского и максимальным приближением к его фонетической и ритмической стороне. РЖ: Проявляет ли издательство 'DSCH' инициативу в отношении новых записей музыки Шостаковича - в частности, если говорить о недавних находках? М.Я.: Нет, этим издательство не занимается, но интерес звукозаписывающих фирм и исполнителей так велик, что специально заботиться об этом нам не приходится. Наоборот, сплошь и рядом идет борьба за право первого исполнения, первой записи... Совсем недавно фирма Deutsche Grammophon выпустила два диска Шостаковича, куда вошли только мировые премьеры. РЖ: Среди прочего, там впервые записана авторская сюита из "Леди Макбет Мценского уезда"... М.Я.: Эта сюита, которую я нашел, сделана в 1932 году сразу после завершения оперы. Тогда она не получила широкого распространения - сперва потому, что опера вызвала громадный интерес и необходимости в сюите не было, затем потому что опера была запрещена и автоматически исключалась возможность исполнения сюиты. К счастью, мне посчастливилось ее найти в архиве, и сейчас сюита напечатана в 33-м томе Нового собрания сочинений. Кстати, там есть фрагмент, не попавший потом ни в "Катерину Измайлову", ни в Сюиту из пяти антрактов, которую мы также впервые издали. Эта Сюита также сделана самим Шостаковичем. В 1964 году она была исполнена в его присутствии Геннадием Николаевичем Рождественским на фестивале музыки Шостаковича в Лондоне. РЖ: Рождественским также записана опера "Скрипка Ротшильда", занимающая уникальное место в наследии Шостаковича: это произведение его ученика Вениамина Флейшмана, погибшего на фронте, которое Шостакович завершил и оркестровал. Причем голос Шостаковича там слышен настолько явно, что возникает вопрос: какова доля участия Шостаковича в этом сочинении? Оно целиком принадлежит Флейшману, Шостакович инструментовал его. Кое-где, вероятно, что-то по необходимости отредактировал: бывают такие детали, которые по сравнению с клавиром в партитуре приходится менять или развивать. Но это сочинение Флейшмана, что Шостакович очень тщательно подчеркивал. Однако Флейшман, учась у Шостаковича, не мог не испытывать влияния музыкального языка своего учителя. Мне кажется, что это стилистически вполне самостоятельное произведение. РЖ: Петербургское издательство "Композитор" выпустило к столетию Шостаковича том его писем к Ивану Ивановичу Соллертинскому, а также воспоминания Бетти Шварц "Шостакович - каким запомнился". Между тем документов, подтверждающих общение автора книги с Шостаковичем, достаточно мало. Не может ли здесь возникнуть сомнений в достоверности, по аналогии с публикациями Соломона Волкова? М.Я.: Насчет Бетти Шварц таких сомнений быть не должно; то, что она близко знала Шостаковича, абсолютно достоверно. Но самое главное все же не в книгах о Шостаковиче, а в его музыке. Он говорил, что надеется на то, что всё поймут именно из нее. И выясняется, что Вторая симфония не была посвящена революции, потому что он начал писать ее задолго до получения заказа, в декабре 1925 года. Что Пятая симфония - не о становлении социалистической личности, а о любви, о взаимоотношениях художника и власти. Что Двенадцатая, посвященная Ленину, связана с Финляндией и главная ее тема - из симфонической поэмы Сибелиуса "Лемминкяйнен", из части "Лемминкяйнен в Туонела". Постепенно выясняется очень многое, здесь важны и письма Шостаковича, и дневники людей, близко его знавших - его учителя Максимилиана Штейнберга, Исаака Гликмана. Беседовал Илья Овчинников |