Русский Журнал / Обзоры / Музыка
www.russ.ru/culture/song/20060925_ilya.html

"Толпа очень неохотно расстается с мифами"
100 лет со дня рождения Дмитрия Шостаковича

Манашир Якубов

Дата публикации:  25 Сентября 2006

Чем больше говорят о Шостаковиче в связи с юбилеем, тем больше спекулируют на его гипотетическом диссидентстве: "Все, кто так или иначе обращается к фигуре композитора", якобы "обречены отвечать на вопросы о взаимоотношениях Шостаковича и власти". Между тем, ста сорока семи опусов Шостаковича более чем достаточно для того, чтобы попытаться разгадать тайну гениального композитора, не уводя разговор о нем во внемузыкальные сферы. Сочинения Шостаковича, о которых написано несметное количество книг, исполняются сегодня во всем мире, однако с творчеством Дмитрия Дмитриевича по-прежнему связано немало загадок и недоразумений. О некоторых из них Русскому Журналу рассказал Манашир Якубов - крупнейший специалист по творчеству Шостаковича, главный редактор издательства 'DSCH', председатель правления "Общества Дмитрия Шостаковича".


Русский Журнал: Манашир Абрамович, с рядом сочинений Шостаковича связаны досадные ошибки, которые трудно искоренить даже в юбилейном году. Так, фирмой EMI выпущен цикл симфоний, куда включен известнейший вальс Шостаковича, обозначенный как Вальс из Второй сюиты для джаз-оркестра. Между тем, он входит в Сюиту для эстрадного оркестра, составленной из фрагментов разных произведений, тогда как Вторая сюита для джаз-оркестра является совершенно самостоятельным опусом. Как бороться с распространением подобных ошибок и много ли их?

Манашир Якубов: Бороться с этим очень трудно, потому что постепенно складывается традиция, возникает много изданий; чтобы это преодолеть, нужны годы целенаправленной работы. Приведу вам для начала показательный пример, связанный не с Шостаковичем, а с Петром Ильичом Чайковским. У него есть замечательное и чрезвычайно популярное произведение, которое играют все ученики музыкальных школ - "Детский альбом". Играл его и Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Оно задумано как день ребенка и начинается с части, которая называется "Утренняя молитва", а завершается частью "В церкви". В советских же изданиях первая часть называется "Утро", а последняя - "Хор".
Есть и такие издания, где последней части просто нет. И уже в нынешнее время, когда никто не запрещает вернуть первой части ее подлинное название, продолжает издаваться "Детский альбом" с искаженными названиями. Хотя эти две части важны не только сами по себе, они создают атмосферу всего сочинения и чрезвычайно важны для понимания музыки Чайковского, его личности - он был человеком глубоко религиозным. И он хотел, чтобы день ребенка начинался и завершался молитвой. Но для исправления ошибки нужно времени.
А с сочинениями Шостаковича связано очень много подобных ошибок. Так, у Дмитрия Дмитриевича есть два маленьких шедевра для струнного квартета, написанные им за одну ночь для квартета имени Вильома. Шостакович находился в Батуме, куда приехал на гастроли этот квартет и произвел на него большое впечатление; он очень хотел, чтобы они играли его музыку. Это было в ночь с 31 октября на 1 ноября 1930 года. Он взял арию Катерины из "Леди Макбет Мценского уезда", которую в это время сочинял, и сделал транскрипцию под названием "Элегия". А польку из балета "Светлый ручей", которая там называется "Однажды в Женеве", переложил под названием "Полька". Потом эти пьесы были потеряны, потому что квартет перестал существовать, ноты остались у музыкантов, Шостакович о них забыл... И уже после его смерти удалось найти вдову одного из скрипачей квартета, бережно хранившую эти ноты. Она их передала нам в архив. Я их опубликовал, а издательство Hans Sikorski контрафактным образом ноты перепечатало - под названием Adagio и Allegretto, чтобы нельзя было их схватить за руку.
Также появляются переложения; особенно много их делалось еще при жизни Шостаковича из его балетной, театральной и киномузыки. Скажем, в балете "Золотой век" есть номер с очень длинным названием: "Умилительное единение классов с легкой фальсификацией". В контексте балета такое название абсолютно оправдано сюжетом, но, когда этот номер переложили как концертную пьесу для скрипки, она получила другое название, которое не вызывало бы недоумения.
Или, скажем, в 1927 году Шостакович сделал гениальную оркестровую транскрипцию фокстрота Винсента Юманса "Таити-Трот", известного также как "Чай для двоих". Вслед за этим он сочинял балет "Золотой век", куда включил эту транскрипцию просто как антракт ко второму действию - с тех пор этот номер часто играют как антракт из "Золотого века". Иногда популярные пьесы перелагаются многократно, в результате возникают разночтения, создающие путаницу и много хлопот редакторам. Ничего не поделаешь, но хорошо, что есть музыка, которую так хотят слушать, играть и делать транскрипции.

РЖ: Параллельно с работой над ошибками возникают находки: в позапрошлом сезоне квартетом Бородина был исполнен неоконченный квартет Шостаковича. В ближайшее время впервые должны прозвучать не исполнявшиеся доселе симфонический фрагмент, а также фрагмент скрипичной сонаты сороковых годов. Каким образом появляются подобные открытия?

М.Я.: Они возможны в первую очередь потому, что Шостакович очень много сочинял. Находят ведь сейчас неизвестные произведения Моцарта, Баха, Вивальди... По отношению к композитору, который работал сравнительно недавно, это еще более естественно. В архивах - как в семейном, так и в государственных - немало неопознанных рукописей. Фрагменты неоконченных произведений, зачастую не имеющие начала, требуют очень длительного времени для опознания, очень кропотливой работы. Поэтому дело идет медленно. Притом находки зачастую бывают "с секретом". Например, существует вариант начала Четвертой симфонии, написанный в 1934 году и отличающийся от той Четвертой, которую мы знаем.

РЖ: Не этот ли вариант в свое время был записан на пластинку Геннадием Рождественским с его комментарием?

М.Я.: Именно он, только дело в том, что эта рукопись уже давно была известна. На ней рукой Шостаковича написано "Симфония #4" сверху и его имя сбоку, но никто не давал себе труда заглянуть в ноты: думали, что это и есть начало рукописи Четвертой симфонии. Когда издавали старое собрание сочинений, то первую страницу этой рукописи там напечатали. И музыканты, взявшие это в руки, увидели там совершенно другую музыку! Такая же история была с неоконченным квартетом: на нем рукой Шостаковича написано "Квартет #9". И он лежал себе, пока энтузиасты-исследователи не решили внимательнее заглянуть в ноты. И увидели там совершенно другой, ранее неизвестный квартет, который Шостакович писал после Восьмого - условно говоря, пред-Девятый. Вообще, о находках можно рассказывать без конца, впору книгу о них написать. Все наброски и эскизы мы включаем в Новое собрание сочинений в 150 томах, в специальную серию "Архив Шостаковича".

РЖ: Как обстоит дело с датировкой "Антиформалистического райка", в котором изображено собрание, осуждающее композиторов-формалистов? Согласно распространенному мнению, Шостакович писал его в 1948 году по горячим следам постановления об опере "Великая дружба". Но Левон Акопян в монографии "Дмитрий Шостакович. Опыт феноменологии творчества" со ссылкой на ваши изыскания утверждает, что "Раек" создан в 1957 году.

М.Я.: К сожалению, Акопян ссылается на мою статью в прямо противоположном смысле тому, что в ней написано. Я как раз документально - на основании полного чернового эскиза - доказываю, что это произведение было сочинено в 1948 году. Так что вы можете заняться опровержением, я вам сейчас подарю свою статью. Это действительно написано по горячим следам, и только заключительная сцена возникла значительно позднее: там говорится "Великий вождь нас всех учил и постоянно говорил...", но в 1948 году Сталин был еще жив! А основная часть "Райка" сочинена именно тогда - это видно не только из анализа сочинения и его черновых материалов, но и из некоторых мемуарных источников.
В частности, следы знакомства с "Райком" в 1948 году есть в дневниках Григория Козинцева и в дневниках Иcаака Гликмана, которые будут в ближайшее время опубликованы. В 1948 году Шостакович даже не решился в начале сочинения указать, чему именно посвящено описываемое собрание: опасаясь тех, кто не знает нот, но может прочесть текст, он оставил черновой эскиз без слов "Реализм и формализм в музыке", помните их? А в 1957 году он уже мог этого не опасаться: есть рукописные материалы, где всё сказано открытым текстом. После постановления 1958 года об исправлении ошибок в оценке оперы "Великая дружба" многое изменилось, и Шостакович даже надеялся на то, что "Раек" можно будет исполнить.

РЖ: В этом году среди сочинений Шостаковича в мире чаще прежнего исполняют Четырнадцатую симфонию, написанную на русские переводы из европейских поэтов (за исключением стихотворения Кюхельбекера). Для зарубежных певцов русский язык создает определенные трудности, тогда как Шостаковичем авторизована версия симфонии, где стихи поются на языке оригинала. Почему она не исполняется, существуя в единственной записи с Юлией Варади, Дитрихом Фишер-Дискау и дирижером Бернардом Хайтинком?

М.Я.: Вполне возможно, что в разговоре Шостакович сказал Хайтинку или Фишеру-Дискау: "Исполняйте, пожалуйста". Но я не знаю о том, чтобы такое разрешение существовало документально, и этой записи не знаю тоже. Более того, у меня это вызывает очень большие сомнения, потому что здесь возникают проблемы с акцентуацией текста; во французском, немецком, испанском языках - другие ударения, другие принципы произнесения слова. Я знаю об исполнении сюиты на слова Микеланджело на итальянском языке, но в фонетическом отношении итальянский язык весьма близок русскому. И оказалось, что подлинные стихи Буонаротти за исключением одного или двух мест идеально легли на вокальную партию Шостаковича, в основу которой лег русский перевод. Я объясняю это тем, что перевод А.М.Эфроса, которым пользовался Шостакович, был выполнен на уровне высочайшего мастерства, с блестящим знанием староитальянского и максимальным приближением к его фонетической и ритмической стороне.
Но вообще ведь только сейчас стало считаться обязательным исполнять произведение на языке оригинала - в данном случае по-русски. А раньше и оперы, и вокальные сочинения переводили и считали это нормальным. И Верди, и Бизе, и Гуно шли у нас на русском языке. И сам Дмитрий Дмитриевич считал, что опера должна исполняться на языке той страны, в которой она ставится. Так что ничего крамольного в том, что делаются такие записи, как у Хайтинка, нет. Но если делать так, как это делается обычно, то надо делать обратный перевод Рильке, Лорки или Аполлинера с русского на язык оригинала - и тогда получится еще худшая крамола. В двойном переводе это будут не стихи Лорки, а бог знает что.

РЖ: Проявляет ли издательство 'DSCH' инициативу в отношении новых записей музыки Шостаковича - в частности, если говорить о недавних находках?

М.Я.: Нет, этим издательство не занимается, но интерес звукозаписывающих фирм и исполнителей так велик, что специально заботиться об этом нам не приходится. Наоборот, сплошь и рядом идет борьба за право первого исполнения, первой записи... Совсем недавно фирма Deutsche Grammophon выпустила два диска Шостаковича, куда вошли только мировые премьеры.

РЖ: Среди прочего, там впервые записана авторская сюита из "Леди Макбет Мценского уезда"...

М.Я.: Эта сюита, которую я нашел, сделана в 1932 году сразу после завершения оперы. Тогда она не получила широкого распространения - сперва потому, что опера вызвала громадный интерес и необходимости в сюите не было, затем потому что опера была запрещена и автоматически исключалась возможность исполнения сюиты. К счастью, мне посчастливилось ее найти в архиве, и сейчас сюита напечатана в 33-м томе Нового собрания сочинений. Кстати, там есть фрагмент, не попавший потом ни в "Катерину Измайлову", ни в Сюиту из пяти антрактов, которую мы также впервые издали. Эта Сюита также сделана самим Шостаковичем. В 1964 году она была исполнена в его присутствии Геннадием Николаевичем Рождественским на фестивале музыки Шостаковича в Лондоне.

РЖ: Рождественским также записана опера "Скрипка Ротшильда", занимающая уникальное место в наследии Шостаковича: это произведение его ученика Вениамина Флейшмана, погибшего на фронте, которое Шостакович завершил и оркестровал. Причем голос Шостаковича там слышен настолько явно, что возникает вопрос: какова доля участия Шостаковича в этом сочинении?

Оно целиком принадлежит Флейшману, Шостакович инструментовал его. Кое-где, вероятно, что-то по необходимости отредактировал: бывают такие детали, которые по сравнению с клавиром в партитуре приходится менять или развивать. Но это сочинение Флейшмана, что Шостакович очень тщательно подчеркивал. Однако Флейшман, учась у Шостаковича, не мог не испытывать влияния музыкального языка своего учителя. Мне кажется, что это стилистически вполне самостоятельное произведение.

РЖ: Петербургское издательство "Композитор" выпустило к столетию Шостаковича том его писем к Ивану Ивановичу Соллертинскому, а также воспоминания Бетти Шварц "Шостакович - каким запомнился". Между тем документов, подтверждающих общение автора книги с Шостаковичем, достаточно мало. Не может ли здесь возникнуть сомнений в достоверности, по аналогии с публикациями Соломона Волкова?

М.Я.: Насчет Бетти Шварц таких сомнений быть не должно; то, что она близко знала Шостаковича, абсолютно достоверно. Но самое главное все же не в книгах о Шостаковиче, а в его музыке. Он говорил, что надеется на то, что всё поймут именно из нее. И выясняется, что Вторая симфония не была посвящена революции, потому что он начал писать ее задолго до получения заказа, в декабре 1925 года. Что Пятая симфония - не о становлении социалистической личности, а о любви, о взаимоотношениях художника и власти. Что Двенадцатая, посвященная Ленину, связана с Финляндией и главная ее тема - из симфонической поэмы Сибелиуса "Лемминкяйнен", из части "Лемминкяйнен в Туонела". Постепенно выясняется очень многое, здесь важны и письма Шостаковича, и дневники людей, близко его знавших - его учителя Максимилиана Штейнберга, Исаака Гликмана.
Хотя и дневники могут быть фальсифицированы - мне кажутся малодостоверными опубликованные фрагменты дневников Д.В.Житомирского. Но Бетти Шварц вела записи, некоторые из которых в книге воспроизведены; ее записи прошли экспертизу. А вот книга Волкова экспертизу проходила, и экспертиза была отрицательной, это хорошо известно. Интерес к книге Волкова давно уже подогревается только разговорами о ней. Мне жаль, что она не опубликована по-русски; когда она все же выйдет, станет ясно, насколько это голый король. Волкова спросили в лоб: что он может сказать по поводу статьи Лорел Фэй, где прямо показано, что громадные куски из его книги взяты из статей Шостаковича, опубликованных в разные годы. Он сказал, что этой статьи не читал и что она ему неинтересна; прекрасный ответ.
Есть два фактора в общественном сознании, которые способствуют живучести такого рода легенд. Отравил Сальери Моцарта или нет? Многим очень хочется, чтобы отравил; жалко, если нет. Массовому сознанию очень нравится что-нибудь "жареное". Изменяла Наталья Николаевна Пушкину или нет? Как жаль, если нет... Я все больше обращаю внимание на то, что люди, которые всерьез принимают книгу Волкова, музыки Шостаковича не знают. И книгу Волкова часто не знают тоже. Тех, кто интересуется похождениями Натальи Николаевны, мало интересует Пушкин. Люди, которых интересует гомосексуальность Чайковского и его не то самоубийство, не то смерть от холеры, обычно не знают его музыки. Миф имеет свою притягательность, а толпа очень неохотно расстается с мифами.

Беседовал Илья Овчинников