Александр Галич говорил, что любит писать песни от лица идиотов. Один из таких галичевских персонажей рассказывал о покупке радиолы: "И в свободный часок на полчасика // Я прилег позабавиться классикой". Вероятно, на подобную публику ориентируется Ирина Герасимова, возглавившая полтора года назад радиостанцию "Орфей" и взявшая курс на увеличение и омолаживание аудитории. На днях ситуация вокруг "Орфея" обсуждалась на заседании коллегии Министерства культуры России. Как и многие культурные трагедии наших дней (вспомним хотя бы судьбу Музея Кино), удушение "Орфея" совершается вполне гласно. Формально, как и прежде, это единственная в стране радиостанция, передающая академическую музыку 18 часов в сутки. Фактически же "Орфей" изменился до неузнаваемости. И дело не только в том, что здесь теперь почти нет симфоний и опер, чье место в основном заняли сочинения меньшего масштаба, зачастую сведенные к фрагментам. Хуже то, что ставка нового руководства "Орфея" сделана на понижение общего культурного уровня как слушателей, так и сотрудников радиостанции.

Вот как выглядит эта ситуация с точки зрения самой Герасимовой: "Орфей" сегодня словно два человека. Один очень старый и ортодоксальный, а второй хочет родиться, но ему пока не дают". Фактически это означает планомерную замену профессионалов музыкального эфира, способных как минимум внятно назвать композитора, исполнителя и сочинение, на дикторов нового формата, у которых трудности не только с именами и названиями, но также со вкусом, дикцией и здравым смыслом. Их перлы не ленятся фиксировать слушатели, не узнающие любимую радиостанцию: "Тема скрипки у нас актуальна в пределах нашего часа". "Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет. Ну а мы прямо сейчас послушаем кларнетовый концерт Вольфганга Амадея Моцарта". "Частично выполнив свой долг, я удаляюсь". Вместо музыки с короткими комментариями эфир заполнило словоблудие, где преамбула ни о чем может быть длиннее звучащего следом сочинения. А радиостанция теряет слушателей вместо того, чтобы находить новых.

О своих достижениях Ирина Герасимова рассказала на заседании коллегии Минкультуры. Среди новшеств "Орфея" шла речь о новостных блоках, но они выходили в эфир и ранее; говорилось о расширении фонотеки, однако она и прежде не была слишком богатой, а теперь в ней еще меньше порядка. Герасимову поддержала Елена Зелинская, вице-президент "МедиаСоюза": давний слушатель "Орфея", Зелинская отметила, что радиостанция должна приспосабливаться к новым реалиям, и перемены одобрила. В защиту прежнего "Орфея" выступила лишь Елена Панфилова, шеф-редактор радиостанции; композитора Романа Леденева вычеркнули из списка приглашенных еще накануне. Заседание было закрытым для прессы, аудиозапись не приветствовалась: вероятно, распоряжение предусмотреть выделение средств на развитие вещания "Орфея", данное Департаменту экономики и финансов, является коммерческой тайной.

Я не футбольный болельщик, однако не мог не заметить появления книги с броским названием "Как убивали "Спартак". Жаль, что аналогичную книгу об "Орфее" едва ли напишут. Больше всего ей подошло бы имя оффенбаховской оперетты "Орфей в аду", однако его уже застолбил Валерий Кичин. Он был одним из первых, кто без обиняков рассказал в "Российской газете" о беде "Орфея", попутно попытавшись завести с Ириной Герасимовой конструктивный диалог.

В.К. ...Не все живут в Москве и могут пойти в Зал Чайковского. Вы лишите страну выбора.

И.Г. Совсем нет. Классическая музыка останется. Просто у нас не будут звучать 24 прелюдии Скрябина подряд. Или 6-я симфония Чайковского целиком. Хотя с 20 часов эта симфония может прозвучать в виде вечернего концерта. Я вам приведу пример: вот в эфире квартет Глазунова. Заканчивается первая часть и - пауза. Секунда, другая, четвертая... В квартете это переход от одной части к другой. А для радийщиков это брак в эфире. [...]

В.К. Классика и у нас была популярна, но радио перестало ее давать в нормальных объемах, и публика стала от нее отвыкать.

И.Г. У народа нет потребности слушать классику. И если мы сейчас не подберем тех несчастных мальчиков и девочек, которые воспитаны на попсе, и не дадим им послушать понятную для них классику, они никогда ее и не услышат.

В.К. Те, кто слушает радио "Энергия", выбор уже сделали и к вам не придут. А своих слушателей, адаптируя эфир для попсовых вкусов, вы точно потеряете.

И.Г. Но я же общаюсь с этими девочками и мальчиками - они с удовольствием слушают то, что им понятно. Но без удовольствия слушают то, что их грузит.

В.К. А что им понятно?

И.Г. Они прекрасно слушают "Грезы любви" Листа, прелюдии Скрябина, Шопена...

В.К. Но шлягерные трехминутки и так звучат "На семи холмах", радио "Классик" и "Культура". Зачем вам повторять уже существующие форматы? Не лучше ли оставить право выбора за слушателем? Как во всем мире.

И.Г. Но мы же должны учитывать свой рынок. Не секрет, что "Орфей" в не самой лучшей финансовой ситуации. И это потому, что рынок не учтен.

Сложно сказать, насколько учтен рынок на обновленном "Орфее": в том виде, в котором классика представлена на нем сейчас, она едва ли привлекает новую аудиторию. Не менее сложно представить себе, что "Орфей" за последние полтора года начал зарабатывать деньги - хорошо известно, что на классической музыке заработать их практически невозможно. Материал Валерия Кичина завершался вполне резонным резюме: "А что до офиса и автомобиля, то нормальный человек там музыку не слушает - в офисе он работает, а в машине следит за новостями о пробках на дорогах. И классика тут ни при чем."

Примечательно, однако, что четыре месяца спустя в "РГ" появился еще один материал на ту же тему, где оценки по большей части изменились на противоположные: от излишне оптимистичного подзаголовка "Половина населения страны хочет слушать классическую музыку" до финальной реплики интервьюера: "...по моим наблюдениям, "Орфей" стали регулярно слушать даже те, кто о нем прежде не подозревал". И это не единственный известный случай, когда журналист, решившийся написать о проблемах "Орфея", либо вынужден следом подготовить материал иной направленности, либо не имеет возможности опубликовать его в своем издании. Между тем, с рядом замечаний Герасимовой согласился бы почти каждый любитель музыки - вопрос в том, насколько они реализуются на сегодняшнем "Орфее".

"Классика на Западе престижна, делается множество первоклассных записей. Мне кажется важным дать нашим слушателям к ним доступ" - кто бы спорил! Однако за прошедшие полтора года фонотека радиостанции едва ли существенно обновилась; постоянные слушатели "Орфея" назовут десятки записей (пусть и замечательных), которые повторяются каждые две-три недели. Можно подписаться и под следующими словами: "Нужен специальный проект о современной музыке. И таких спецпроектов должно быть множество". Но ни раньше, ни теперь на "Орфее" современная музыка почти не звучит; из программы радиостанции, еженедельно публикуемой газетой "Культура", очевидно, что даже классика первой половины ХХ века представлена в эфире слабо, не говоря уже о последующих десятилетиях. "Орфей" практически проигнорировал круглые даты минувшей осени, связанные с именами Софии Губайдулиной и Эдисона Денисова. Обойден вниманием и прошедший фестиваль "Московская осень", ежедневный обзор событий которого был бы одним из наиболее естественных и малозатратных "проектов о современной музыке".

Впрочем, если судить по интервью Ирины Герасимовой журналу "Телецентр", о современной музыке она говорит лишь из приличия, на деле же эта материя весьма далека от ее интересов и понимания. "Так что если кто-нибудь через 50 лет станет изучать академическую музыку, например, периода 1980-2000 годов, то послушать ее будет невозможно. Кто из композиторов сегодня является визитной карточкой России? К сожалению, не могу назвать ни одной фамилии... Страшно представить, но факт: буквально все, что происходило в музыкальной жизни России последние 20 лет, малоизвестно". Тут, как говорится, хоть стой, хоть падай. Если имеется в виду, что эту ситуацию должен менять "Орфей", то говорить не о чем: современную музыку, повторю, здесь не услышишь. Исключения редки и нерегулярны: недавно автор этих строк услышал на "Орфее" Вторую симфонию Дютийе (написанная полвека назад, у нас и она считается современной музыкой), но она попала в эфир, по всей видимости, случайно и в опубликованной программе не значилась.

Другое дело, что речь идет скорее о широте кругозора госпожи Герасимовой, мимо которой таинственным образом прошло несколько композиторских поколений. В России и ближнем зарубежье в "период 1980-2000 годов" работало и продолжает работать огромное количество композиторов, хорошо известных любому, кому хоть сколько-нибудь интересно сегодняшнее положение отечественной музыки. У нас и в мире прекрасно знают Валентина Сильвестрова, Александра Вустина, Юрия Каспарова, Виктора Екимовского, Владимира Мартынова, Фараджа Караева, Владимира Тарнопольского, Леонида Десятникова, Александра Щетинского, Дмитрия Курляндского, Сергея Невского и многих, многих других. Не говоря уже о живых классиках, обитающих за рубежом, но ассоциирующихся с Россией и бывшим СССР - Родион Щедрин, Гия Канчели, София Губайдулина. Действительно: едва ли хоть один из названных мастеров стремится к тому, чтобы именно его музыку считали "визитной карточкой России"; может быть, как раз поэтому ее не передает радио "Орфей"?

Напоследок следует отметить: представление программы "Орфея" в газете "Культура" изменилось с того самого дня, когда в Министерстве культуры состоялось вышеупомянутое заседание. Изменилось на первый взгляд к лучшему: вместо "дыры" в ранние часы и лаконичного "Утреннего камертона" с 9.00 до 12.10 - подробное перечисление звучащих произведений. Однако если вчитаться, то можно найти, например, "Саломею" Штрауса длиною полчаса или "Волшебную флейту" Моцарта длиной 20 минут. На деле это означает все ту же "нарезку", когда из оперы звучит короткий фрагмент, а остаток означенного периода заполняет сочинение, в программе не объявленное; его часто не называет и диктор. Таким образом, цели нового руководства "Орфея" достаточно загадочны: радиостанция едва ли привлекла новую аудиторию - для этого нужны более радикальные средства. Зато она продолжает терять тех слушателей, которые не хотят быть похожими на упомянутого вначале галичевского персонажа.

"Смена времен года происходит от того, что Земля вертится, и об этом поведал Папа Иоанн II, правда, Галилею это уже не помогло. Ну а прямо сейчас на нашей волне "Осенняя песня" Николая Черепнина в исполнении Николая Гедды".

"Хотя этот час подходит к концу, мы будем слушать увертюру, ведь с увертюры всегда что-то начинается".

"Наверное, сейчас закономерно послушать после Гайдна - Бетховена".

"Ближайшее время мы будем пребывать в музыке барокко".

"Прозвучала полька "Соловей". Но соловей улетел, а мне остается с вами попрощаться".