Во всемирной компьютерной паутине, помимо РЖ, есть такая чудесная вещь, как "Календарь всех памятных дат в классической музыке". Просматривая его, можно узнать, какие юбилеи деятелей музыкального искусства весь мир отмечает сейчас и какие подстерегают нас в будущем.

Но меня интересует не сухой перечень памятных дат, а сам феномен юбилейных празднеств. В своем, с позволения сказать, исследовании я ограничусь только той областью, в которой более-менее компетентен - музыкой. Но, смею надеяться, коллеги из сопредельных искусств найдут в моих измышлениях нечто знакомое. Начать же все равно придется со статистики.

Год 2000-й на удивление беден юбилеями: видимо, музыкальные гении ни за что не хотели появляться на свет или умирать в ногу с веком или хотя бы в его золотую середину. И тем не менее некоторый урожай собрать удалось: прежде всего, весь мир отмечает 250-летие со дня кончины И.С.Баха (приближающийся день смерти - 28 июля - и стал причиной рождения этой заметки), затем в нашем распоряжении есть более "второстепенные" юбилеи: Курта Вайля (100-летие со дня рождения, 50-летие со дня смерти - удивительно аккуратный был человек), 50-летие со дня смерти Николая Мясковского, 25-летие со дня смерти Шостаковича, "полуюбилей" - 160 лет со дня рождения П.И.Чайковского... И все. Все!

Теперь посмотрим, отражаются ли эти события в репертуарных планах. С Чайковским и Шостаковичем все понятно: празднуй - не празднуй, а их музыка звучит с таким пугающим постоянством, что пора бы остановиться и ввести какой-нибудь минимальный ценз на качество исполнения. Например, Первый фортепьянный концерт Чайковского звучит на известном конкурсе по 7-8 раз кряду, да и в свободное от конкурса время - не реже. Да, знаю, это музыка не уровня "Пиковой дамы" или Шестой симфонии - но, дорогие исполнители на клавишно-ударном инструменте, нельзя же так! Совсем замордовали хорошую музыку, превратив в километры бессмысленно сыгранных пассажей!

С Шостаковичем полегче, ибо его опусы требуют определенной интеллектуальной закалки (это не значит, что Чайковский не интеллектуален - просто многие играющие его музыку люди барахтаются в волнах бездонных эмоций, ограничиваясь этим приятным процессом). У него больше симфоний - соответственно, меньше из них заиграно. Большие мысли о Шостаковиче витают в последний год и на Западе: то вдруг Emerson String Quartett запишет поголовно все квартеты на диски и начнет разъезжать с ними по всему США, то вдруг Марта Аргерих, Гидон Кремер и Миша Майский запишут Второе фортепьянное трио, да так, что волосы дыбом встают.

Зато Николая Мясковского никто не вспомнит. Да, это композитор не первого ранга, но все же одна из ключевых фигур в истории отечественной музыки, и его никак не объедешь. Тут ваш покорный слуга начинает кривить душой: я, честно говоря, не уверен, что побегу туда, где будет звучать музыка Мясковского, а уж рядовой слушатель если и побежит, то только в обратную сторону.

Ну бог с ним, с Мясковским, поговорим о западной классике. В заявленном списке присутствует Курт Вайль - одиозная фигура в натюрморте современной классики. Его оперные произведения ставят во всем мире - от Зальцбурга до Нью-Йорка, но в нашем сознании это почти новый персонаж. Двойной юбилей соратника Бертольда Брехта по-настоящему отметили в Москве только один раз, да и то - в 1999 году: вокальным циклом "Семь смертных грехов" открывал сезон федосеевский оркестр. Тогда критика горевала о том, что, дескать, вокальную партию должна петь эстрадная певица, а Лада Дэнс и Лайма Вайкуле отказались это делать, в результате на сцене оказалась профессиональная, но не харизматичная Ирина Долженко. Между тем факт отсутствия эстрадных див симптоматичен: для нашего вкуса, с его четким разграничением жанров и стилей, горючая вайлевская смесь кабаре и академизма пока неудобоварима. Вы можете мне возразить, что примерно так же поступает и Пьяцолла, на что я скажу, что Пьяцолла - это чистой воды кабаре (дансинг, ночной клуб - как вам угодно), не меняющийся от того, что Гидон Кремер играет его бесконечные танго в дорогом фраке.

Все предыдущие умозаключения меркнут однако перед 250-летием со дня смерти Иоганна Себастьяна Баха. Вдаваться в подробности вроде не имеет смысла: все мы, музыкальные критики, испытали на себе воздействие пышного и громоздкого фестиваля "Бах-ХХI", многие из нас посвятили этому явлению десятки и сотни строк. Нет ни одного культурного человека, которого бы имя Бах не заставляло вздрагивать в этом году. Иначе говоря, этот юбилей коснулся всех и взволновал каждого, как день рождения любимой тещи или совершеннолетие старшей дочери.

А теперь попробуем, отрешившись от контекста, вспомнить, что есть для нас слово "юбилей". Прежде всего - праздник, связанный с непременными хлопотами и денежными тратами. Далее - ожидание некоего события, способного изменить дальнейшую жизнь и как-то отмечающего прожитые годы (люди культуры, знакома ли вам фраза "Ну может, хоть к юбилею звание дадут..."?). Для особо глубоких натур, склонных к самопознанию и саморефлексии, характерен вопрос: "А что я сделал к своим 50 (20, 30, 40, 60 etc.) годам?".

Примерно такой перечень эмоций и действий характерен для юбилея. Ситуация с юбилеем Баха показывает, что все идет, как положено - безумная трата денег (часто казенных), безумные хлопоты. И у нас, и в Европе. Как готовилась, например, Московская филармония - охнула и родила десяток баховских абонементов, среди которых сияет неземно Гарри Яковлевич Гродберг, играющий всего органного Баха, бедняга!

На этом, правда, сходство между Россией и Европой заканчивается. Ибо подарки юбиляру различны.

В Европе все просто - юбилей Баха отмечают его музыкой. Джон Элиот Гардинер еще в на заре 2000 года начал странствия по европейским церквам, исполняя все баховские кантаты точно в те дни, к которым они приурочены. Безумно дорогой и красивый проект. К Гардинеру и его команде, кстати, можно успеть присоединиться: в роковой день, 28 июля, они будут играть в британском городке Иона, колыбели английского христианства, одну из самых красивых и загадочных кантат композитора под номером 106 - "Actus Tragicus". Не хотите в Иону - езжайте в Лондон, где другой барочник, седобородый Роджер Норрингтон, похожий на Железного Дровосека, продирижирует "Высокой мессой" с блестящим составом певцов (Дэвид Дэниелс, Марк Падмор, Эластайр Майлз) в Royal Albert Hall. Не хотите и туда - никуда не езжайте, сидите на диване и слушайте дивные диски из собрания кантат Тона Коопмана (знаю по собственному опыту, как это приятно). Короче говоря, Бах столь непостижим и необъятен, что лучший способ отметить его юбилей - сесть и послушать немного музыки. Максимум вольности - уделить внимание турецким пианисткам сестрам-близняшкам Гюхер и Зухер Пекинел, которые вот-вот выпустят диск с клавирными концертами Баха в джазовой обработке Жака Луссье. Но все это западная рецептура - достойно, культурно, не увлекаясь, очень элегантно, в умеренных порциях. В общем, смирно, с немым поклоном в сторону недосягаемого гения.

Русская культура предлагает другой рецепт. У нас что ни юбилей - то повальная истерия. Почему-то вспоминается фраза из заметки Дуни Смирновой в покойном журнале "Столица": "Русская соборность живет и побеждает. Если рахит - то у всех".

Вспомним юбилей Пушкина, когда жутковатый профиль поэта вырисовывался везде - от рекламных щитов до общественных писсуаров. Вспомним и наиболее интеллектуальную часть этой истерии - фестиваль "Пушкин & Гете" (позволю залезть в чужую вотчину). Честно говоря, я так и не понял, что означал ржавый рукомойник на эмблеме фестиваля. Может, Гете и Пушкин умывают руки? Не знаю, это ли специфический взгляд авангардиста, но очевидно одно - тенденция к моральному сближению юбиляров и простого народа (Пушкин и Гете, чай, тоже знали, где руки мыть!). Наконец, сильно запоздавший со своим поздравлением Юрий Любимов в своем "Евгении Онегине" тоже пытается быть с Пушкиным на дружеской ноге. А ведь за широкой спиной одного из лидеров отечественного театра - весь народ. Страсть к непосредственному контакту с великими, свойственная пытливому русскому интеллекту (в чем, в общем-то, нет ничего предосудительного), иногда приобретает форму чудовищного кича: от театрализованных игрищ на НТВ в период президентских гонок до невероятной безвкусицы в проекте журнала "Караван историй" под названием "Частная коллекция".

И все же в этом панибратстве есть свои положительные стороны. Русские деятели искусства всегда ставят юбиляра в культурно-исторический контекст, что правильно - это придает виновнику торжества нужное величие и общественную значимость. Смотрите сами: в программе баховского фестиваля - и концерт "Бах встречает Шостаковича, встретившего Баха", и воздаяние сыновьям гения руками клавесиниста Юрия Мартынова. Правда, бывает, когда вышеупомянутый контекст напоминает Пушкинскую площадь вокруг обгаженного голубями памятника. Но иногда, при совпадении замечательной идеи и людей, ее воплощающих, получаются истинно талантливые проекты. Пример тому - "Страсти по Матфею-2000" в англиканской церкви Св. Андрея. Нужное культурологическое пространство там появилось, что безошибочно почувствовала критика, хотя отнеслась к самому факту по-разному (см. обзор прессы, сделанный Петром Поспеловым).

Ответ на вопрос - почему нельзя просто наслаждаться творчеством юбиляра - часто бывает до обидного прост: потому что мы пока бессильны адекватно воплотить его собственные замыслы. В случае с Бахом все ясно - с исполнением старинной музыки у нас большие проблемы и единственное, что мы пока можем положить на алтарь поклонения нашему идолу, - лишь ловкая имитация (доморощенный русский аутентизм) или обветшавший романтический пафос (исполнение "Высокой мессы" под управлением Рудольфа Баршая).

Русская фамильярность с великими стоит в стороне от общемировой тенденции популяризировать классиков. Осовременивание Шекспира (по поводу этого феномена была развернутая статья Валерия Кичина в "Известиях"), мюзикл "Аида" Элтона Джона, Ванесса Мэй, три тенора на стадионах, наконец наше локальное явление - Николай Басков к тому, о чем я веду речь, имеют весьма касательное отношение, ибо наши культурные затейники своими действиями часто не упрощают творения великих, а наоборот - эстетизируют, преподнося готовый продукт как нечто исключительное и уникальное, в единственном экземпляре (вспомним эксклюзивную "Вальпургиеву ночь" в МТЮЗе, когда светская богема в минуту загадила все три этажа храма искусства). Приставка "для всех и для каждого" оказывается абсолютно негодной...

Заканчивая свое большое лирическое отступление, могу сказать, что все что вы успели прочитать, может быть в ближайшие годы опровергнуто. Поскольку юбилей гения - лучший импульс для создания культурной акции (спасибо большое за то, что они все-таки создаются), закончу тем, с чего начал, - статистикой. Итак, в 2001 году надо будет отметить следующие события: 200-летие со дня рождения Винченцо Беллини, 100-летие со дня смерти Джузеппе Верди, 50-летие со дня смерти Арнольда Шенберга, 75-летие со дня рождения Ханса Вернера Хенце и, извините за выражение, 75-летие Галины Вишневской. В общем, праздник каждый день. Вдруг начнут праздновать по-новому?