Николай Кононихин: "Петербургский Фотомарафон" проводится в третий раз, и в этом уже есть традиция. Но в этом году фестиваль сменил куратора (эстафету "Арт-коллегии" продолжил "ФотоImage"), что, наверное, предполагает некие новации. Чем нынешний "Фотомарафон" будет отличаться от предыдущих?

Дмитрий Пиликин: Я занялся "Марафоном", когда узнал, что Валерий Вальран, всегда бравший на себя весь "организационный удар" по подготовке этого фестиваля, в этом году решил плотно заняться своим собственным творчеством и вследствие этого снять с себя "общественные нагрузки" (что вполне понятно и уважаемо). Терять эту весьма успешную и интересную инициативу, в которую мои друзья и коллеги вложили много труда, очень не хотелось. Кроме того, как и всякому "креативщику", мне более всего интересно исследовать "пределы". По работе с нон-профитной галереей, специализирующейся на фотографии, мы, как мне казалось, уже достигли некого предела. Большие выставки и фестивали тоже уже делали (я был куратором фотографического раздела Петербургской биеннале современного искусства в 1997 году, а Чежин, Лебедев и Китаев - основными кураторами Первого (1998) и Второго (1999) фотомарафонов). Немаловажно здесь и то, что у нас уже была к этому времени сложившаяся "команда". Я хоть и "авантюрист" (в смысле, что хочу сразу и очень многого), без чувства этой поддержки и возможности обсуждать и распределять обязанности вряд ли бы решился взять на себя подобную "головную боль". Да мне и неинтересно бы было! Все ведь должно делаться "легко", и если так и происходит, то это значит, что все придумано и продумано правильно.

Кроме того, и коллеги мои тоже достигли своего золотого "пика". Те же Чежин и Китаев - это люди с европейским опытом и известностью, которые не только много чего видели, но и заинтересованы в том, чтобы и у нас это новое появлялось и делалось на "европейском" уровне. И сейчас у нас есть уверенность (хотя, может быть, и иллюзия), что мы способны, никого не ожидая, создавать контекст и предпосылки для появления этого "нового". "Фотомарафон-2000" отличается от предыдущих как раз тем, что в нем сделана осознанная ставка превратить фестиваль в по-настоящему крупное городское событие. Мы способны доказать, что такой фестиваль очень выгоден городу, мы можем проводить его достойно и качественно, у нас есть ряд наработанных ноу-хау и все то, что называется start-up, и мы готовы рассмотреть предложения по взаимовыгодному сотрудничеству как с властными городскими структурами, так и с финансовыми спонсорами.

Н.К.: Более 50 выставок за месяц с небольшим - не многовато ли? Не отразится ли это на качестве фестиваля? Как шел отбор участников (и был ли он) - ведь от оргсовета фестиваля требовалось просмотреть огромное количество материала?

Д.П.: Одно из ноу-хау фестиваля состоит в том, что в первом разосланном пресс-релизе мы предлагали музеям, галереям и выставочным залам провести у себя фотографические выставки в рамках "Марафона". Благодаря тому, что фотография - это очень популярная медийная техника, каждый мог это сделать без какого-либо ущерба для своих планов и интересов. В результате, ряд музеев, галерей и выставочных залов проводят свои собственные выставки, но в рамках "Фотомарафона". Все сразу поняли, что общественный интерес к одной локальной выставке и общественный интерес к крупному городскому событию - это разные вещи. В других случаях мы "сводили" свободные выставочные площадки и предлагаемые нам интересные фотопроекты. (Если бы кто-нибудь спросил меня, сколько времени заняла подготовка фестиваля, то я бы смело мог ответить: "Два месяца и всю жизнь", - поскольку 20 лет работы в культурном пространстве Петербурга не прошли даром и ко многим дверям ключи уже были припасены.) Естественно, что за качество своих проектов отвечают сами музеи, выставочные залы и галереи. Но Питер ведь "город маленький", и почти все люди нам известны, как и известно, кто чем занимается (и любая новая инициатива или фигура тут же становятся известными). Поэтому с "плохими" людьми мы и не работали. Хотя что такое "плохие"? У нас вообще не было ни времени, ни желания становиться этаким "цензурирующим" комитетом. Мы отбирали только внятно артикулированную фактуру, энергию и качество высказывания, а за смысл и наполнение отвечает уже сам автор. В этом смысле я вижу одну из задач фестиваля в том, что эта крупная форма размывает постоянно возникающие "групповые" или "поколенческие" шоры. До смешного ведь доходит. Иногда гордый автор, сидящий в своей "нише", вдруг обнаруживает на таких фестивалях что-то интересное и восклицает: "Боже мой! Ведь эти ребята работают уже давно, а я о них ничего не знал!"

Н.К.: Нынешний "Фотомарафон" покрывает чуть ли не всю территорию современной (и не только) петербургской фотографии. Вставала ли перед организаторами фестиваля проблема классификации этой территории, и как бы ты мог ее охарактеризовать?

Д.П.: Я лично не занимаюсь и никогда не занимался фотографией. Я занимаюсь современным искусством и культурой. Что, впрочем, не мешает мне знать и по-своему любить фотографию как исторически сложившийся технический жанр. Но я рассматриваю фотографию уже как феномен "произведения искусства в эпоху его технической воспроизводимости". В этом смысле разделять фотографию на "старую", "новую", "документальную" или "художественную" практически невозможно. Мы ведь знаем множество примеров тому, когда одна и та же фотография выступает в одном контексте как документ, а в другом контексте как артефакт. Например, знаменитая фотка отпечатка ноги американского астронавта на лунной поверхности - та ведь еще композиция: ни ракурса, ни света, ни полутеней, - а ведь шедевр, вписанный во все антологии! Одна из "фишек" фестиваля как раз в том, что фотография - это весьма демократичный жанр, доступный самому широкому зрителю (другое дело, что "видит" каждый по способностям). И не секрет, что этого самого зрителя мы все время хотим "возвратить".

Н.К.: В этом году у "Фотомарафона" появился арт-директор в твоем лице. Было ли это самопровозглашением или коллегиальным избранием, в любом случае - это некий акт самоидентификации. Что это означает для тебя?

Д.П.: Можно сказать, что это было "закономерной случайностью". Забавно, кстати, проследить генезис пресс-релизов фестиваля. В самом начале там фигурирует только "организационный совет". Да, действительно, узнав в конце августа о том, что фестиваль "загибается", я проявил инициативу, созвав всех на совет (где естественно присутствовал и Валерий Вальран), и предложил взять "Марафон" под опеку галереи "ФотоImage". Все согласились, но решили (поскольку время уже было утеряно) провести фестиваль в этом году в декабре, а не в октябре, как это было всегда. Поэтому и появился иронический подзаголовок "Слишком поздняя осень".

Поговорить-поговорили и разошлись. Чежин уехал в Данию, а потом в Братиславу, где у него была большая персональная выставка, Китаев уехал снимать Берлин по заказу немецкого издательства, я тоже успел проехаться по маршруту Москва - Тула - Минск - Берлин - Гамбург - Нижний Новгород - Петрозаводск в рамках разного рода творческих предприятий. Но я вернулся раньше других, и деваться мне уже было некуда, поскольку ведь сам "крикнул", и за это надо отвечать. На тот момент надеяться я мог только на Игоря Лебедева (и он действительно сыграл большую роль в подготовке этого фестиваля), но мы оба понимали, что процесс надо запускать, а уж коллеги подтянутся. Так оно и получилось. Но сам процесс подготовки фестиваля потребовал от меня проведения большого количества разного рода официальных переговоров, в которых было необходимо брать на себя ответственность и выступать как некий представитель. Так я и стал арт-директором. И такого самопровозглашения я, в общем, не стесняюсь, поскольку свои функции честно отработал.

Н.К.: Появление у фестиваля арт-директора (если есть "арт", появится и "коммерческий") означает, что фестиваль приобретает статус предприятия. Будет ли этот статус закреплен юридически, как планируется осуществлять финансирование?

Д.П.: Безусловно, я понимаю, что следующий этап развития "Фотомарафона", который будет способствовать его процветанию и развитию, - это его "социализация": каждый вернисаж должен быть пышным и обеспеченным по крайней мере пивом и минеральной водой одного из наших крупных заводов-производителей (и спонсоров, естественно). Непременно должны быть специальные клубные вечеринки, где участники смогли бы пообщаться в неформальной обстановке. Должны быть и престижные приемы, где наконец смогут показаться дамы в мехах, каменьях и с платиновым IXUS в сумочке. Ну а все остальные твои вопросы грубы и неинтересны, и я на них отвечать не буду, сославшись на коммерческую тайну.

Н.К.: Каких результатов ты ждешь от "Фотомарафона-2000"? По каким критериям оргсовет будет оценивать успешность фестиваля?

Д.П.: Я, как арт-директор, вижу свою первоочередную задачу в том, чтобы все заявленные выставки состоялись. Это правило хорошего тона и залог будущего доверия. А первые результаты "Марафона" уже видны - у нас была идея сделать городское шоу, и эта идея реализовалась. Все-таки 53 выставки в 11 музеях, 15 выставочных залах и 8 галереях уже назначены и готовятся. Успех виден и по волне желающих принять участие. И в том, что прежние скептики теперь подходят и спрашивают: "А не поздно ли?" И в том, что все переговоры с музеями и выставочными залами проходили быстро и конструктивно, как только я объяснял цели и задачи и наш взаимный интерес. Сейчас следующий этап - все правильно отработать с масс-медиа. Но тут тоже вроде все нормально, после первой же рассылки пресс-релизов со мной связалось уже несколько каналов ТВ с предложениями. А ведь официальное открытие фестиваля пройдет только через неделю! Конечно, в конце (хотя последняя выставка завершается аж 27 января) мы соберемся и обсудим итоги. Но мне кажется, что главным итогом будет ощущение, что состоялось (или не состоялось) Его Величество Событие. Впрочем, уже сегодня я вижу и перспективу развития. Должно добавиться серьезное и обеспеченное участие иностранных авторов (переговоры с культурными институтами и консульствами мы начали уже сейчас). Для престижа фестиваля должен добавиться уровень серьезных зарубежных музейных выставок, которые может себе позволить по статусу только Русский музей или Эрмитаж (я понимаю, что это не просто решается).

Н.К.: Каким хотел бы ты видеть "Фотомарафон-2003" в год 300-летия Санкт-Петербурга?

Д.П.: Жизненный опыт подсказывает, что любая инициатива имеет свой срок жизни. На три года вперед еще можно, наверно, загадывать, но на больший срок - уже вряд ли. Впрочем, тот же опыт подсказывает, что выживают те предприятия, которые имеют "пластичность" - способность менять свою структуру вместе с изменением окружающего мира. В 300-летие будут вкладываться деньги, и это значит (дай Бог, чтобы я ошибался), что будет понаделано много всего ужасающего и монструозного (а ведь у нас в городе надо поаккуратней, чай не Москва). Кануны, юбилеи и даты притягивают фотографию, поскольку она ассоциируется со способностью визуальной архивации времени. Но художник, и особенно фотограф, живущий в Петербурге, попадает в такую мощную ауру этого города, что смотреть в другие стороны уже просто не может. Вот с таким концептуальным прицелом, наверное, и было бы интересно сделать "Фотомарафон-2003". Может быть, мы бы смогли тогда что-нибудь понять и в себе самих?

Н.К.: Спасибо.

24 ноября 2000 года, Санкт-Петербург