Исполнительница одной из главных ролей в фильме "Москва" Татьяна Друбич ответила на несколько моих вопросов по электронной почте.

Анна Федорова: Почему вас заинтересовало участие в фильме "Москва"?

Татьяна Друбич: Хороший сценарий и замечательные все соучастники.

А.Ф.: Ваше ощущение 90-х соответствует тому ощущению, которое возникло после прочтения сценария?

Т.Д.: Сорокинское ощущение 90-х очень точное и поразительно им сформулировано. Мои личные ощущения этого времени вполне аутичны.

А.Ф.: Какое отношение имеет к фильму Чехов, я имею в виду не некоторые сюжетные, ситуационные совпадения, а скорее общее состояние отсутствия любви? Можно ли назвать те разговоры, которые ведутся в фильме, инверсией чеховских разговоров? И вообще, историю в целом - такой вывернутой наизнанку чеховской историей?

Т.Д.: Возможно в том смысле, что "и Чехов - это наше все". По правде говоря, мне кажется, что без чеховского "замеса" эта многомерная история (фильм) развалилась бы, а он ее хоть как√то цементирует и делает значительно изящней.

А.Ф.: Что, на ваш взгляд, остается неизменным в русской жизни, и находит ли это неизменное свое отражение в фильме "Москва"?

Т.Д.: Неизменна русская тоска по какой-то другой, воображаемой, лучшей, жизни - всегда "нехорошо" и надо уехать, всегда неудавшиеся праздники (свадьбы), и, конечно же, - "не ради денег - ради идеи" - трагикомизм. И еще неизменна наша "особенность", от которой нам все почему-то позволено. Один Лев избавлен от этих "русских рефлексий" √ новый обнуленный вариант!

А.Ф.: Москву (город) можно назвать Граалем русских?

Т.Д.: Безусловно. По-прежнему - "В Москву! В Москву!". Все здесь - Жизнь и Судьба!

А.Ф.: У вас не возникало ощущения, что с концом советской эпохи, мы все как бы выпали из Зазеркалья и оказались в ситуации, когда непонятно, как жить в этой новой реальности дальше и как работать с этим новым материалом; что вернуться к принципу реальности можно, лишь пройдя через смерть? И имеет ли все это отношение к фильму "Москва"?

Т.Д.: Фильм об этом, и у каждого своя анестезия. Ольгина, аутичная модель, оказывается самой адекватной.

А.Ф.: Считаете ли вы фильм чисто поколенческим, коллективным высказыванием?

Т.Д.: Да.

А.Ф.: Насколько фильм актуален (и как художественное высказывание, и как явление социальное)? Был бы он более актуален, если бы вышел до дефолта, или дело вообще не в этом?

Т.Д.: Не хотелось бы называть "Москву" провокацией (не люблю это слово), но другое не подбирается. Конечно же, это большое художественное явление, и только убогий может этого не понимать √ в этом смысле картина сверхактуальна, и чем раньше она появилась бы, тем лучше.

А.Ф.: Как вы понимаете свою героиню, ее место и роль в данной истории?

Т.Д.: Моя героиня - баланс, точка опоры этой конструкции.

А.Ф.: Сыграть звон жести на шесть голосов, произнести шесть монологов, пронести ощущение полного отсутствия взаимодействия - это трудная задача для актера? Как вы с ней справлялись, что было той необходимой для понимания актерской задачи точкой отсчета?

Т.Д.: Клинический диагноз и абсолютное понимание Зельдовичем того, что он хочет.

А.Ф.: Вы, как участник проекта, заинтересованы в его успехе, какую реакцию зрителей вы ожидаете? Будет ли фильм принят, кого в первую очередь заинтересует? Какова, на ваш взгляд, потенциальная зрительская аудитория?

Т.Д.: Затрудняюсь ответить.