Режиссера Николая Шейко новый художественный руководитель театра Олег Табаков только что назначил заведующим литературной частью театра. Шейко известен как почитатель всего итальянского, специалист по пьесам Гоцци и Гольдони. Совсем недавно он водрузил на сцену МХАТа имени Чехова пьесу Карло Гольдони "Венецианский антиквар". В программке, по-русски и по-итальянски, режиссер похвастался тем, что в России этот шедевр знаменитого итальянского комедиографа ставится впервые, хотя премьера "Антиквара" состоялась 250 лет назад в сказочной Венеции. У пьесы Гольдони столько названий, что дух захватывает: "Семья антиквара", " Свекровь и невестка". Шейко из всего списка выбрал именно "Венецианского антиквара", уповая на то, что синьор Гольдони извинит ему эту творческую вольность и не изволит гневаться.

Чтобы подновить старую пьесу и немного адаптировать ее к уху современной мхатовской публики Шейко добавил к тексту Гольдони толику остроумия от себя. "В Венеции меня знает каждая собака..." - заявляет знаток старины Панкрацио. "...Кошка, мышка..." - подхватывает остроту постановщик спектакля. Если вслушиваться в текст, то не составит труда отличить "чистого Гольдони" от скромных вкраплений режиссера-итальянофила.

Полиглот и эрудит Шейко соорудил на сцене Художественного театра чуть ли не натуральную Венецию из картона и фанеры (художник - Валерий Левенталь). Но погрешил против главного. Из бодрой и энергичной гольдониевской комедии он сделал основательную и занудную семейную драму. Муж-вертопрах захламил весь дом псевдоантичными раритетами, рухлядью и во всю транжирит скудо, сольдо и цехины, скопленные супругой на новые наряды. Мечтательный граф Ансельмо (Виктор Гвоздицкий) не в состоянии сосредоточиться на реальности: жена наводнила дом поклонниками, дети разболтались, а прислуга вконец обнаглела.

Антиквар не замечает ни жены, ни кредиторов. Он зачарованно взирает на впаренную ему плутом Бригеллой рухлядь и, млея от процесса созерцания, не устает восклицать: "Какая медаль! Подлинный Пизанелло!" Семье венецианского антиквара срочно требуется помощь - вот скрытый социальный подтекст постановки Шейко. Помощь приходит в лице купца Панталоне (Вячеслав Невинный). Его крутой нрав и умение составлять соглашения аж из 14 пунктов спасает всех от разорения. Семья, подписавшая указ об ограничении своих финансовых полномочий, дружно пускается в пляс. Благо карнавал √ на носу, а столь необходимые средства на новые наряды - нашлись. Танцевальный апофеоз в финале спектакля - единственная сцена, в которой актеры МХАТа обнаруживают в себе живость.

До этого момента спектакль напоминает лингафонный курс итальянского языка для начинающих. Все пылкие монологи, задиристые диалоги, колоритные сценки, которыми изобилует комедия Гольдони, мхатовцы излагают с чувством, с толком, с расстановкой, словно упражнения на уроке сценической речи. Все перемещения по сцене осуществляют крайне степенно и вальяжно, в такт размеренно вращающемуся сценическому кругу и медленно плывущим картонным гондолам. Даже музыка из динамиков звучит предельно величаво. А маски, которые используются в финальной карнавальной феерии - подлинные музейные экспонаты: привезены из венецианских мастерских.

Кажется, что страстный любитель bella Italia Николай Шейко стоит в кулисе и, чтобы как-то оправдать затянувшийся на три часа спектакль, убеждает окружающих: "Италия, господа, она ведь не терпит суеты. Италия должна быть величава".

• Мнения московских критиков о спектакле "Венецианский антиквар"