Татьяна Восковская: В этом году московские и питерские участники фестиваля представлены примерно в одинаковой пропорции: это естественно?

Эдуард Бояков: Такая пропорция сохраняется почти всегда. Более того, как правило, питерские спектакли в итоге получают больше "Масок", чем московские: в прошлом и позапрошлом году было именно так. Лидеры питерского театрального процесса имеют огромный авторитет. Можно говорить о трех знаковых фигурах как об абсолютных лидерах современного театра.

Т.В.: Кто они?

Э.Б.: Во-первых, Валерий Гергиев. Во всем, что касается музыкального театра больших форм, театр Гергиева обогнал всех на несколько порядков, на несколько десятилетий. Это сейчас единственный российский музыкальный театр, который реально влияет на мировой процесс. Театр, который номинируется на премию Лоуренса Оливье за гастроли в Лондоне летом прошлого года. Лондонская пресса в июне-июле была просто запредельная! Писали, что это "третья русская революция", что русский музыкальный театр в ХХ веке три раза менял представления англичан о театре: в начале века - Дягилев, в 54-56-м годах - Большой театр с Галиной Улановой, а сейчас мировую музыкальную карту изменяет Валерий Гергиев. Он работает с лучшими режиссерами, постоянно выступает партнером по продукции с Зальцбургским фестивалем, с "Метрополитен опера", с "Ла Скала", с "Ковент Гарден".

Во-вторых, Лев Додин. Я думаю, между московскими и петербургскими театрами сегодня нет огромного отрыва, но тем не менее именно Додин в прошлом году получил престижнейшую театральную награду, которая вручается в Таормине под покровительством Совета Европы, премию "Европа - театру". То есть, имя Додина ставится в мире наравне с именами Питера Брука, Джорджо Стрелера, Арианы Мнушкин.

Третьим я назову хореографа Бориса Эйфмана. Вот человек, который, несмотря на мизерную государственную поддержку, сумел стать настоящим лидером. Его театр олицетворяет собой тип театра независимого, не включенного в систему государственных монстров. Не будем перечислять все его регалии, достаточно вспомнить, что в Америке Бориса Эйфмана называют последним великим хореографом ХХ века и первым великим хореографом ХХI-го. Самые авторитетные балетные критики после позапрошлогоднего спектакля в Нью-Йорке написали в один голос, что мир уже много лет ищет великого хореографа, а надо бы перестать, поскольку он нашелся и это - Борис Эйфман из России. В России, кстати, к его творчеству относятся куда более скептически, но нельзя не признать, что его труппа, его исполнители, тонус его театральной жизни - это нечто выдающееся.

И вот еще о чем надо сказать. Это уже связано не с какой-то личностью, а с целым поколением, группой. Я имею в виду новую петербургскую режиссуру. В Петербурге существует поколение 30-40-летних профессионалов, которые работают активно и уверенно. Они стали признанными мастерами. Их московские сверстники, за редкими исключениями, все еще ходят в "молодых, подающих надежды" - поколение не сложилось. Как и почему это произошло - отдельный разговор.

В Москве, разумеется, крутится больше денег. Но в Питере с точки зрения менеджмента, с точки зрения организационно-правовых форм, все чуть-чуть веселее и правильнее. В Петербурге, за исключением того же Додина, практически нет драматических театров, которые творчески приватизированы. В Москве каждый второй театр - это театр: а) неинтересный; б) авторитарный, и при этом авторитет лидера непререкаем даже тогда, когда трудно понять, на чем он зиждется. Петербуржцы - Бутусов, Козлов, Праудин, Галибин, Дитятковский, Крамер - это поколение, которое очень сильно влияет на общую картину питерской театральной жизни.

Т.В.: А почему в Москве ничего подобного не существует?

Э.Б.: Прежде чем говорить на эту тему, надо бы сесть, проанализировать ситуацию, как-то очень серьезно подумать. Но сразу можно сказать, что московская система законсервирована, заорганизована. Театров в Москве намного больше, чем в Питере. Денег в Москве, которые идут на поддержку театров, несоизмеримо больше, чем в Питере. Тем не менее Петербург дает лучший результат. В Москве в 20-30 центральных театрах нет худрука моложе 50 лет. Райкин самый молодой, а ему в прошлом году исполнился полтинник. Я не говорю, что 70-летний режиссер не может руководить театром. Но не может быть ситуации, когда театрами руководят только 70-летние.

Т.В.: Отличается ли уровень спектаклей номинантов из Москвы, Санкт-Петербурга, других городов?

Э.Б.: Разница не в уровне, а в задачах и правилах существования. У московского театра, питерского театра и провинциального театра абсолютно разные социокультурные функции, разные миссии. Я никогда не скажу, что в Москве театры лучше, нежели в провинции, но вряд ли скажу и обратное. Провинциальный театр - другой. Вот, например, театр из Минусинска, который был в прошлом году на "Золотой маске". Это черт знает где - Минусинск, это Красноярский край, но от Красноярска еще часов пять. И вот в городе, где 70 тыс. населения, стоит старинное, построенное сибирскими купцами театральное здание и в нем течет нормальная, хорошо организованная жизнь. Я считаю, что театр в Минусинске (мало того, что это просто хороший и качественный театр) для русской культуры делает не меньше, чем какой-нибудь театр в Москве. Я думаю, что больше многих.

Т.В.: Какие социокультурные задачи, по вашему мнению, у петербургского театра?

Э.Б.: Очень много говорят о статусе культурной столицы или, наоборот, о "бывшей столице с областной судьбой", о своеобразном провинциализме Питера. Конечно, когда оцениваешь состояние тамошней экономики, легко соглашаешься с тем, что это провинциальный город. Когда оцениваешь уровень Мариинского театра, додинского или нового режиссерского поколения, о котором я говорил, понимаешь: да, этот город - культурная столица.

Т.В.: Благодаря театру?

Э.Б.: Да. Сказать, что Питер столичный город, я бы не отважился, а сказать, что в Питере столичный театр, - пожалуйста. А если возьмем другие виды искусства? В Питере есть литература? Есть. В Питере есть изобразительное искусство? Там есть актуальные художники? Есть. Там есть кино? Черт возьми, а где оно, если не там, где работают и Герман, и Сокуров? Герман попробовал переехать в Москву, но, мне кажется, у него уже закончился период увлечения первопрестольной. Может быть, вообще миссия Питера в том, чтобы показывать миру и стране, что есть некая форма жизни, именуемая искусством, и она, эта форма, сильно противоречит современной логике - логике экономической детерминированности. Городу не нужны тараканьи бега, которые постоянно устраивают то московские политики, то московские хозяйственники, то московские бизнесмены. Может быть, речь идет о некой новой такой аристократической парадигме; может быть, этим все закончится.