Дата публикации:  8 Августа 2001

 получить по E-mail
 версия для печати

Проходящий в эти дни в Москве Второй фестиваль клоунады, выступления там нового поколения "Лицедеев", знаменитых скорее старым, то есть легендарным, прошлым, а не нынешним полуподпольным, а вернее было бы сказать - полукоммерческим существованием, заставляет вновь и вновь мысленно возвращаться к событиям недавней Всемирной театральной олимпиады, когда в Москве, в саду "Эрмитаж", прошел парад лучших клоунов мира.

***

Почему Бог так серьезен и отчего у Него нет чувства юмора?

Библейский Яхве - мрачен и грозен. Евангельский Христос - грозен и светел. Они всерьез непохожи, но одно несомненно - ни Яхве, ни Христос ни разу не рассмеялись на протяжении всего сакрального сюжета. Может быть, только один-единственный раз Христос слегка улыбнулся. В той сцене, где ученики встречают воскресшего мессию и где Фома неверующий просит дозволения вложить пальцы в смертельную рану. Мол, не поверю, пока не пощупаю!

Кажется только тут - после того, как позволил Фоме - легкая неразличимая улыбка чуть-чуть тронула самые уголки рта Спасителя.

Выходит, чтобы улыбнуться, Христу пришлось сначала умереть? А о том, чтобы громко расхохотаться в лицо гомерическим хохотом, не может быть и речи! Выходит, смех - это единственное, что Всемогущий не может себе позволить?

...Вот примерный груз тех мыслей, с которыми я шел каждый раз в сад "Эрмитаж" на встречу с новым клоуном в дни недавней Театральной Олимпиады, которая, несомненно, потрясла москвичей.

Король пражан - Болеслав Поливка. Здравствуй, господин чех. Он часть того странного города, где нет памятника самому великому пражанину - Ярославу Гашеку. Когда я стал просить друзей показать мне легендарную пивнушку "У флеку" (У чаши), где любил сиживать за кружкой бравый солдат Швейк, выяснилось, что...

Что чехи недолюбливают бравого Швейка. Говорят, что это карикатура на чеха!

Что никто из моих друзей - все люди искусства - ни разу не побывали в той легендарной распивочной. Это для вульгарных туристов! Швейк - это пиво в мире искусства!

Что ж, и тогда и сегодня я выбираю вульгарность гения, вместо вкуса ценителей.

И вот чудо - через 70 лет после смерти мастера хохота чехи поголовно влюбились в жестокого клоуна. И как! Со страстью маленького народа, который умеет сосредоточиться на своем чувстве. В своем безумстве пылкой любви они поставили телекамеру прямо в дом клоуна, откуда идут передачи на всю страну. Они не хотят пропустить ни одной остроты великого комика, и вот Поливку впервые приглашают в Россию.

И Поливка привозит в Москву свой ответ на оккупацию Праги в 68-м году. Он учит русский язык! Учит, чтобы глубже и точнее вонзить все ножи лютого остроумия в русское сердце. Он выбегает на сцену в подгузниках с улыбкой милашки амура, этакий младенец творения, дитя невинности, чтобы с хрустом костоправа разыграть мрачную мистерию падения человека в бездну зла. Чешский Эрот окружен бабочками, за которыми сначала носятся ласточки, а потом - к радости малыша - бабочки начинают преследовать ласточек. Ура! Бабочки до смерти клюют ласточек.

Клоун на отличном русском языке возмездия играет притчу о невозможности человечности. Беспощадное сомнение во благе творения Поливка исполняет с радостью маленького Франкенштейна, который разбирает до винтика игрушку по имени человек.

А первый дружок его невинного смеха - жуткая крыса, которую малыш принимает за кошку. Ласки крысы - невыносимы для глаз, и только смех спасает отчаянное положение зрителей, принужденных клоуном к смеху.

Но стоит только крысе окрыситься, как милашка в подгузниках убивает хвостатую подружку. Да, у мотыльков вырастают клювы. Да, бабочки пожирают ласточек. Да, человек бесчеловечен от рождения до смерти. Снять подгузники зла никому не под силу. Дитя никогда не дорастет до человека. Пожалуй, героя может спасти только любовь, только дама на балконе, для которой исчадье ада играет свой шедевр мизантропии, но леди не приходит! История разочаровывает! Общество карает! Бог обманывает! Остается только замена чуду любви - чудовище секс.

Смех Поливки - это хохот у стенки.

Апология тварного начала сыграна с такой мощью, что аплодировать комику невозможно. Представьте, что череп Йорика хохочет над Гамлетом. Вообще, аплодировать такому отчаянию - все равно что бисировать пляске висельника в петле на виселице.

Язык клоуна - крысиный хвост, которым пророк смеха бичует хохочущих грешников.

Как нежен по сравнению с хохотом расстрела мир другого великого клоуна.

Тсс... Желтый цыпленок, выпущенный на свет шафранного солнца. Это мир тончайших модуляций, где работают обертоны и у движения мизинца прав столько же, сколько у тела.

Прищур глаз. Полутон. Полуоборот. Полунамек. Полунин.

Это мир грез, где мироздание творится из снежных искр, а луна надута вздохами влюбленного сердца. Здесь самый страшный зверь - это муха, и нет тоскливее звука, чем труба паровозика. После пощечин Поливки, мои щеки были в слезах всего лишь от нежных дуновений на раны души из уст желтого клоуна.

Вот, в чаду грез, в разноцветном тумане мечты два шута плывут через океан на железной кровати. Как просторны синие дали, какой свежий бриз надул паруса бригантины! Как манящ отрытый простор, и что нам акула, которая кружит в волнах! Через тернии к звездам! И вдруг - стук кулака в закрытую дверь. Бам, бам, бам! Бог мой, как съежились грезы от вторжения здравого смысла!

Чары развеялись - просто на просто два шалопая, играя в плавание, разлили воду на полу коммунальной квартиры, и жидкость хлынула с потолка на башку соседа... Это он, гад, колотит в дверь кулаком кары.

Подрагивание грез, завихрения лунного снега, вибрация сна в момент пробуждения, лопание мыльного царства, дуновения ужаса - вот ткань, из которой Вячеслав Полунин соткал свой поразительный спектакль "Сноу шоу", где только клоун караулит красоту идеального мыльного шара, который надут тем же клоуном и который он безнадежно сторожит от уколов. А весь мир вокруг - это наступление ежей... Сгиб, складка, скрип пальца по коже надутого шарика, стук, шлепки, гримаска боли, свист паровоза и прочие бряканья - все эти угрозы мгновенной гибели видения придают фантому драматизм красоты, которую видишь словно в последний раз.

Даже улыбка опасно морщит мыльную пленку видений.

Надо ли говорить, что уцелеть столь ранимый мир может только внутри наших снов, и цель Полунина в том, чтобы "Сноу шоу" по ночам стало нам сниться.

Только там клоун сможет спастись.

Лишь в наших снах счастье неуязвимо.

Язык клоуна - мыльный длинный пузырь, на котором играет отражение луны. Шарик летит на заточенный гвоздь.

Полунин был художественным руководителем клоунской программы Театральной Олимпиады. Это он показал нам избранную панораму философов смеха.

Странно, что именно лунный лирик пригласил в Москву своих антагонистов по смеху - мизантропа Поливку, отрицателя юмора - мрачного Йозефа Богнера и короля пощечин Джанго Эдвардса.

Джанго! Король клоунов! 12 лет назад, на Караване мира, он натаскивал нас зрителей смеяться гомерическим хохотом освобождения и осмеял ложное чувство стыда.

Достать из штанов невидимый хобот - и мочиться без устали, чтобы под оглушительный рев зала публично высмеять ханжество, в том числе и ханжество власти.

Или, раздевшись догола, зажав причинное место ногами, танцующей баядеркой довести до точки кипения затурканную советскую женщину, которая вскрикнула на весь зал - голый, а не стыдно... мда, сегодня такое уже невозможно, дело в том, что мы потеряли прежнее чувство стыда, а голый король постарел.

Работать в циничном пространстве постсоветской империи Джанго Эдвардсу было непросто. Он не мог найти цель для пинков и пощечин. Спектакль то и дело зависал, как компьютер, провисал как гамак, отвисал пивным животом - и только бешенство клоуна да колоссальная энергетика Джанго порой спасала его американское антиамериканское шоу.

Джанго не удалось освистать и оплевать Америку.

Средства переиграли цель. Голливудское шоу подмяло под себя шоумена. Пиво заблевало пеной огнетушителя огненные крылья серафима.

Что ж, истина проста: нельзя переплевать верблюда.

Зато был огромный сияющий смачный пенный язык, который Джанго показал миру как фигу, отлитую из пролитой крови усталого клоуна.

Сегодня королем клоунов стал новый принц крови - Лео Басси.

Великий провокатор эмоций вышел к нам как деловитый чиновник в очках-параграфах на носу и с кейсом. И с манией бюрократа и яростью машины для резки бумаги Басси принялся уничтожать подсознание зрителя. Он лакомился страхом публики в первых рядах, куда летели осколки разбитых вдребезги фруктов, плюс слюна и впридачу - арбузные корки. Он лакомился комфортом галерки, которая наслаждалась унижением партера. Он лакомился фетишами здравого смысла.

Вот, намылив кремом тарелку для пинка в чью-то рожу, замахнувшись сей пухло-сладкой слюнявой массой, он рыщет в поисках жертвы среди зала. ...Кому бы влепить тортом по фейсу? Думает вслух задумчивый провокатор. Кто заслужил позора? В чем моего цель оскорбления? Так бродит среди нас Лео Басси, мрачно размышляя о природе унижения и о цели клоуна... итак, кого? Замахиваясь, он тут же замирает.

Этого? Того? Никого!

Клоун должен начать с себя! - и Басси лупит со всей остервенелостью в собственное лицо шутовским кремовым тортом.

Мертвая тишина в зале и аплодисменты... с лица клоуна свешиваются лохмотья крема и куски бисквита.

Высмеять осмеяние - этого дорого стоит.

До Басси это удавалось только одному Чарли Чаплину.

- Наказывая клоуна за правдивую дерзость, - говорит Лео Басси, - короли приказывали раздеть клоуна догола (Басси на глазах зала раздевается практически донага) и облить виновного шута, ради смеха, пчелиным медом с головы до пяток.

Это казалось удачной шуткой (Басси обливает себя медом с головы до ног). А напоследок властители приказывали вывалять на потеху народу наглеца в перьях (Басси встает под жерло воздушной трубы, откуда летит на клейкое тело поток перьев), и в таком вот жалком позорном виде выставить фигляра на смех у позорного столба (Басси выходит к авансцене. Чтобы говорить, он сдирает со рта налипшее куриным крылом месиво).

Что должен делать современный клоун, чтобы не стать посмешищем для власти? Он должен сам, сам! Вымазать себя медом, сам! вывалять себя в перьях, и тем самым выставить власть на смех у позорного столба вечности...

О великий клоун - язык мудреца в наледи белых перьев.

А финалом этого парада комиков-одиночек в саду "Эрмитаж" стал театр француза Дешампа - театр сразу пяти клоунов: Жана-Марка Биура, Филиппа Дюкесна, Франсуа Мореля, Филиппа Руэша и самого маэстро Жерома Дешампа.

Клоунада "Братья Зенит"... задумчивая притча о жизни окраин Парижа и окраин ума. Смотрите! Пять дурачков-клошаров неспособны толком даже налить вина в стакан и ботинки, зато способны блистательно делать то, что людям абсолютно не нужно. Например, только они могут сладить с огромной ржавой машиной, которую бросили на свалке и которая, устав штамповать тарелки, спятила и стала творить чудеса.

Нелепое - необходимо миру, как законное звездное небо над головой.

Чего только не вытворяют дурачки с волшебной машиной. Они одни способны угадать алогизм ее поведения и запустить махину в режим работы. Правда, чудовище изрыгает только фантомные вещи, но и фантомы можно укротить. Для этого надо быть просто чуточку глупым, немного наивным, даже дебильным, но обязательно бескорыстным. Французы говорят нам о нужности детской доверчивости к миру - и тогда зверь бытия лизнет тебя в щеку как верная собака.

Кульминацией поэтичной мистерии стало превращение сбрендившей махины в озеро с утками и лягушками, а заодно и превращение недоделанных плакс - в свободных от участи жизни и притяжения земли магов заплыва.

Вот оно! Ключевое слово в профессии клоуна: смех - это машина по производству свободы.

написать отзыв

поставить закладку

Предыдущие публикации:
Михаил Боде, Diary-18 /06.08/
	Выставочный сезон окончательно выдохся. Недельный полный штиль, который кончится лишь в среду, 8 августа, с открытием Форума художественных инициатив в "Новом Манеже". Нынешний Форум пройдет под девизом "Туризм как искусство". Тема не слишком оригинальная, но любопытно, как ответят на нее наши художники.
Екатерина Барабаш, Кино на ТВ: 30 июля - 5 августа /30.07/
	Мертвый сезон на телевидении в самом разгаре. Однако, если вдуматься, не так уж это и плохо, потому что именно летом есть возможность посмотреть по телевизору приличное кино - что еще показывать, если новых программ, как правило, нет?
Михаил Фихтенгольц, От классики и - к современности. Оперные будни германских сцен /27.07/
	Уровень немецких театров определяется не премьерами, а будничными репертуарными постановками.
Александра Лаврова, Театр плывет /26.07/
	Собравшиеся со всей страны телетеатральные люди чувствовали себя комфортно и свободно, быстро переходили на "ты", неустанно перемежали работу пивом, рыбой, чипсами и прочими алкогольными - и не только - атрибутами приятного междусобойчика.
Инесса Курышкина, Скульптинформ-1 /25.07/
	Да, бумага, будь то плотная, как картон, или тонкая, как микалентная, - материя субтильная. Это только кажется, что все стерпит.

предыдущая	в начало	следующая