Неделя почти не принесла новостей, касающихся громких судебных процессов, зато дала новый повод поговорить о кулачной расправе как об основном, хотя и противозаконном, методе обеспечения общественного порядка и профилактики правонарушений.

ЮКОС как унтер-офицерская вдова

Одним из главных мировых корпоративных скандалов истекшей недели стал слух о том, что судебные приставы, выполняя решение Арбитражного суда Москвы о взыскании с ЮКОСа почти стомиллиардной налоговой задолженности за 2000 год, якобы запретили этой гигантской нефтяной компании заниматься производственной деятельностью. Этот чрезвычайно нелепый слух привел к обвалу российского фондового рынка и дальнейшему росту мировой цены на нефть - до 43 долларов за баррель.

При том источником слуха была, как обычно, сама НК "ЮКОС", заявившая, что обратилась с запросом к судебным приставам, не означает ли запрет на отчуждения имущества требование прекратить поставки нефти. Прошли почти сутки до того момента, как со стороны службы судебных приставов поступил самоочевидный ответ: запрет касается только отчуждения недвижимого имущества. Западные аналитики, которых нельзя упрекнуть в предвзятом отношении к ЮКОСу, полагают, что таким образом эта нефтяная компания попыталась шантажировать Запад, чтобы заставить его в своих интересах оказать давление на российское руководство.

Что касается судебного процесса по обвинению Михаила Ходорковского, Платона Лебедева и Андрея Крайнова в мошенничестве и налоговых преступлениях, который продолжается в Мещанском районном суде Москвы, то адвокат Ходорковского Генрих Падва охарактеризовал его нынешнюю стадию как "нудную и рутинную". Государственный обвинитель Дмитрий Шохин зачитывал документы, которые должны служить доказательством предъявленного обвинения.

Также мало нового принесло рассмотрение 28 июня Тверским районным судом дела журналистки Юлии Пелеховой, обвиняемой в вымогательстве. Все допрошенные свидетели старались продемонстрировать свою полную неосведомленность об обстоятельствах дела. Правда, случайно всплыло удивительное обстоятельство: документы, которыми Пелехова, по версии обвинения, шантажировала потерпевшую, являются копиями. Сторона потерпевшей склонна толковать это обстоятельство как косвенное доказательство фальшивости компромата, а сторона защиты предполагает, что оригиналы остались у самой потерпевшей.

Более динамичный поворот произошел в деле сотрудника службы безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина. Он обвиняется в организации убийства супругов Ольги и Сергея Гориных в Тамбове в 2002 году. Ему также вменяются покушения на убийства двух бывших сотрудников Леонида Невзлина, как полагает следствие, - по указанию последнего. 29 июля Московский городской суд в ходе предварительного слушания удовлетворил ходатайство Пичугина и принял решение о рассмотрении дела коллегией присяжных заседателей. Однако разбирательство уголовного дела будет закрытым, так как в его материалах имеются документы с грифом "секретно". Формирование коллегии присяжных начнется 10 августа.

Лимонное Яблоко

Зато "макушка лета" оказалась богата на "политические капустники", разыгрываемые молодежью, неизменным финалом которых было избиение стражами порядка "участников самодеятельности". Собственно говоря, в политическом сезоне весны-лета текущего года многочисленные мероприятия в этом жанре проводили НБП Эдуарда Лимонова, а также Авангард красной молодежи (АКМ) Сергея Удальцова, вызывая шумную реакцию публики: как аплодисменты, так и возмущенные крики. И всегда активисты получали тумаки от блюстителей порядка, будь то милиционеры, сотрудники Федеральной службы охраны или частных охранных предприятий.

На прошлой неделе той же тропой ступило "Яблоко", подтверждая две известные истины. Что лишение мест в парламенте делает партию более радикальной и что пример проведения эффектных политических акций заразителен. 27 июля в полдень в Москве группа молодых представителей партии "Яблоко" своеобразно почтила некруглую дату: 178 годовщину казни декабристов. Молодые люди забросали шариками с красной краской памятную табличку с изображением Ю.В.Андропова, прикрепленную на здании ФСБ на Лубянке. На всех активистах были черные футболки с красной надписью: "Долой Большого Брата!", а ниже - рисунок, изображающий перечеркнутый портрет Путина. Активисты развернули плакат: "Долой полицейское самодержавие!". Также "яблочники" скандируют лозунги: "Лубянку под снос, режим под откос!", "Долой Большого Брата!" и "Долой власть чекистов!".

Во время акции активисты разбрасывают листовки следующего содержания:

ХВАТИТ! Долой полицейское самодержавие! Конец июля 1826 года. В Санкт-Петербурге казнены лидеры декабристского восстания. Декабристы - патриоты и граждане своей страны, вышли на площадь вместе с товарищами, противопоставив себя полицейскому режиму абсолютной монархии. Они хотели жить по Конституции, по закону - и за это власть приговорила их к смерти. С 1826 года мало что изменилось. Александр III, Сталин, Андропов - все эти вожди внесли свой существенный вклад в укрепление полицейской диктатуры в России. С приходом к власти Владимира Путина Россия все больше становится похожа на карикатурное тоталитарное государство, описанное в романе Дж. Оруэлла "1984". Путин стал настоящим Большим Братом, успешно реализуя три основных лозунга оруэлловской антиутопии. В современном российском варианте они звучат так: ЧЕЧНЯ: война - это мир! ПРИЗЫВ: свобода - это рабство! СМЕРТЬ БЕСПЛАТНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ: невежество - сила! Власть продолжает бессмысленную кровавую войну в Чечне. Разжигает межнациональную рознь. Разлагает российскую армию. Власть рушит систему бесплатного образования. Загоняет студентов в казармы. Продает наше культурное достояние прикормленным бизнесменам. Власть уничтожает институты гражданского общества. Громит оппозиционные партии. Кирзовым сапогом втаптывает в грязь свободу слова. Власть множит полицейские дубинки. Натравливает спецслужбы на неугодных. Фабрикует политические уголовные дела. Настало время сказать: ХВАТИТ! Мы готовы противопоставить полицейской системе путинского авторитаризма и власти коррумпированных чиновников свою гражданскую позицию, стремление бороться за свою свободу и готовность выйти на улицу. Мы объявляем о намерении организовать акции гражданского неповиновения и прямого давления на власть, о намерении начать широкую общественную дискуссию о будущем России, о намерении сменить политический режим РФ любыми законными средствами. Мы не боимся конфронтации с властью. Наши отцы дали нам право голоса, и будет очень сложно заставить нас замолчать.

Было в жесткой форме задержано девять участников акции. Их препроводили в приемную ФСБ. Двоим потребовалась затем помощь врача, правда, от госпитализации они отказались. 19-летний Алексей Кожин утверждает, что его избивали во время "допроса" в ФСБ (разумеется, это был не допрос в процессуальном смысле, а получение объяснения). По версии пресс-службы ФСБ, никто "яблочников" не избивал, а врач потребовался потому, что молодым людям стало плохо от духоты.

Мордобой во имя правопорядка

Автор этих строк склонен более доверять версии "Яблока". Хотя бы потому, что на следующий день, 28 июля, около 12.30 десятка два молодых людей, в основном членов АКМ во главе с Сергеем Удальцовым, сковавшись между собой наручниками, перекрыла улицу Ильинка в центре Москвы - напротив здания Администрации президента РФ. Они скандировали лозунги: "Отмена льгот - позор Путина!", "После льгот отменят жизнь!", "Позор!". И милиция вновь наносила побои участникам акции.

И еще потому, что 28 июля автор этих строк выступал в Тверском районном суде Москвы в качестве защитника двух участников акции 2 июля: Александра Веселова и Сергея Ханыкина. Оба были сильно избиты: получили сотрясение мозга, Веселов провел восемь дней в больнице. И в точном соответствии с принципами правосудия Страны Дураков, описанной в "Сказке о Золотом Ключике", оба предстали перед лицом Фемиды - по обвинению в "неповиновении законному распоряжению сотрудника милиции" (ст. 19.3 КоАП). Им грозит административный арест на срок до 15 суток (рассмотрение обоих дел отложено).

Я не взялся бы защищать Сашу Веселова, если бы не был с ним лично знаком и не отдавал себе ясный отчет в том, что он вовсе не забияка. Ему, если угодно, скорее недостает решительности. 40-летний секретарь Союза коммунистической молодежи Москвы, Александр Веселов - кандидат исторических наук, знающий несколько языков филолог, историк, экономист и политолог - во время акции нес знамя. И он никак не мог "размахивать руками" и совершать прочие противоправные действия, приписываемые ему в протоколе. Омоновцы избивали Веселова и во время акции, и после - в автобусе.

Равным образом не отличается дерзостью 32-летний врач Сергей Ханыкин, которого постиг точно тот же удел. Его участь напоминает судьбу доктора Громова из чеховской "Палаты номер шесть". "Раньше меня, врача скорой помощи, вызывали в отделения милиции, и задержанные, которые были страшно избиты, говорили мне, что побои им нанесла милиция, но я им в душе не верил, теперь вот увидел своими глазами и испытал на себе", - признался мне Ханыкин.

В суде милиционер-боец ОМОНа старший сержант Федор Ликов, избивавший Ханыкина, выступал как свидетель обвинения. Участников акции он назвал "шушерой". Из его рапорта и показаний ясно, что толпа, стоявшая напротив милиции, воспринималась им как единая безликая масса. Психология таких людей, как этот омоновец, описана Гегелем в статье "Кто мыслит абстрактно?". Старший сержант мыслит абстрактно: он бьет не конкретного человека, а противостоит как таковому нарушению общественного порядка, выхватывая из толпы случайных людей. Что-то вроде римских децимаций, когда в случае бегства центурии с поля боя казнили по жребию каждого десятого воина из этой центурии. Впрочем, омоновцы чаще всего бьют дородных с виду мужчин. Разумеется, если за тех вступаются женщины или старики, то достается и им.

Итак, стражи правопорядка широко применяют физическое воздействие в отношении как очевидных, так и предполагаемых правонарушителей. Бьют с двумя целями: либо "выбивают" показания (например, в случае с одесскими комсомольцами), либо в целях специальной превенции, то есть, попросту говоря: чтобы впредь не повадно было. Рассмотрим подробнее второй случай.

Кулак традиционно стоит на страже правопорядка. Еще французский путешественник маркиз Астольф де Кюстин был шокирован в Санкт-Петербурге времен Николая I сценой избиения городовым мужика, который зачем-то залез на корабельную мачту. Унтер Пришибеев стал классическим литературным образом русского полицейского, настолько, в конце концов, взбесившего многих, что в феврале 1917 года убийства чинов полиции носили массовый характер. Конечно, бьют далеко не только в России, но и в США, и в Европе, не говоря уже о развивающихся странах. Например, в Генуе три года тому назад почти сотня антиглобалистов была задержана и избита ворвавшейся в квартиру полицией не во время самих беспорядков, а следующей ночью. После чего их четверо суток продержали в участке без предъявления обвинений, без возможности связаться с домом, без переводчиков и без права на адвоката.

Одна из причин прямой кулачной расправы состоит, как представляется, в том, что правонарушение или даже преступление, очевидное с точки зрения блюстителя порядка, бывает очень непросто доказать в суде. Возьмем в качестве примера случай с 32-летним писателем Алексеем Рафиевым, которого задержали майской ночью в нетрезвом состоянии у входа в столичную станцию метро "Сокол" и, согласно его заявлению, избили в одноименном ОВД. Рафиев сам признается, что отказался предъявить милиционеру удостоверение личности и вел себя по отношению к нему вызывающе: "я послал в грубейшей форме этого хама". Из этого можно предположить, что действия Рафиева подпадали под статью 319 УК РФ - "оскорбление представителя власти", что наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей. Однако едва ли милиционер смог бы это в суде доказать с помощью незаинтересованных свидетелей. Потому, видимо, он предпочел проучить обидчика кулаками.

Другая причина в том, что административные правонарушения, по крайней мере - в России, предполагают наказание в виде малозначительного для многих нарушителей штрафа. Что, например, грозит "яблочникам" с точки зрения закона? Поскольку мемориальную доску они не повредили, а только обрызгали легко смывающейся краской, то уголовное преследование (по статье 243 УК РФ - "уничтожение или повреждение памятников истории и культуры") им не грозит. Равно как и не "светит" им преследование за "вандализм" (ст. 214 УК РФ). Это произошло бы в том случае, если бы они сделали непристойную надпись. Следовательно, их, вероятней всего, можно привлечь только к административной ответственности по статье 20.2 КоАП РФ - "нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации или пикетирования", что влечет наложение на организаторов административного штрафа в размере от тысячи до двух тысяч рублей, а на прочих участников - от пятисот до тысячи рублей. Да и то все это требуется еще скрупулезно доказывать.

Членов АКМ можно привлечь за "блокирование транспортных коммуникаций" (ст. 20.18 КоАП), а некоторых участников левого митинга, состоявшегося 2 июля, которые действительно пытались растолкать милицию, выстроившуюся в живую цепочку, - за "неповиновение законному распоряжению сотрудника милиции" (ст. 19.3 КоАП). Эти две статьи предполагают арест на срок до 15 суток, но судьи чаще ограничиваются опять-таки неразорительным штрафом.

Какие требования, в свою очередь, предъявляет закон к стражам порядка? Им разрешается в случае злостного неповиновения предполагаемого правонарушителя использовать физическую силу и спецсредства (резиновые палки, наручники, слезоточивый газ). Уголовная ответственность наступает в случае превышения пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Однако за побои и причинение легко вреда здоровью наказание не предусмотрено. При превышении мер, необходимых для задержания, наказуемо только причинение средней и выше тяжести вреда здоровью (ч. 2 ст. 114 УК РФ - до двух лет лишения свободы). А при превышении необходимой обороны - только тяжкого вреда (ч. 1. ст. 114 УК РФ - до одного года лишения свободы). И, само собой разумеется, что в обоих случаях преступным является убийство (ст. 108 УК РФ). В случае с превышением пределов необходимой обороны - это до двух лет лишение свободы (ч. 1 ст. 108), а с превышением мер, необходимых для задержания, - до трех (ч. 2 ст. 108).

С практической точки зрения, если вы провели на больничной койке более 21 дня, то считается, что вашему здоровью был причинен средней тяжести вред. Под тяжким вредом здоровью подразумевается вред, опасный для жизни или повлекший за собой потерю зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрату органом его функций, прерывание беременности, психическое расстройство, неизгладимое обезображивание лица, значительную стойкую утрату трудоспособности не менее чем на одну треть или заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности.

Итак, если побои или легкий вред здоровью нанесены в связи сопротивлением или злостным неповиновением, то требование адекватности хотя и существует, но остается мертвой буквой. Но нередко встречаются куда более очевидные случаи неадекватности, когда милиция избивает гражданина, сопротивление которого уже подавлено. Порой он при этом даже скован наручниками, как было с Рафиевым, согласно его заявлению в прокуратуру. В таких случаях считается, что милиция совершает тяжкое преступление - "превышение должностных полномочий" (ч. 3 ст. 286 УК РФ). И это по идее карается лишением свободы на срок от трех до десяти лет. Если то же деяние совершают сотрудники частной охранной службы, то к ним применима статья 203 УК РФ - "превышение должностных полномочий сотрудниками частных охранных или детективных служб". Это означает лишение свободы на срок до пяти лет, а в случае наступления тяжких последствий - до семи лет.

Только во всех этих случаях пирамида переворачивается. Если подозреваемый - сотрудник милиции, то презумпция невиновности уже на его стороне. Поэтому доказать превышения им должностных полномочий - занятие, мягко говоря, не из легких. Но прецеденты случаются.

Возбудители ненависти

Президиум Московского городского суда 29 июля отменил в надзорном порядке определение коллегии по уголовным делам Мосгорсуда от 1 июля и определил, что Таганский районный суд Москвы не мог принять решение о возвращении в прокуратуру для исправления обвинительного заключения в отношении Юрия Самодуровам, директора Музея и общественного центра "Мир, прогресс, права человека" им. А.Д.Сахарова, сотрудника музея Людмилы Василовской и поэта Анны Михальчук, поскольку это, по сути, означает направление дела на дополнительное расследование, что противоречит УПК РФ (п. 4, ст. 237). Таким образом, обвинительное заключение возвращается в Таганский суд в том виде, который был признан 16 июня судьей Натальей Лариной неконкретным: в нем даже не указывалось, национальные и религиозные чувства какой группы лиц задеты и чем.

Напомним, что после проведения в январе 2003 года выставки современного искусства "Осторожно, религия!" прокуратура обвинила Самодурова, Василовскую и Михальчук в "возбуждении ненависти и вражды, а также унижении достоинства группы лиц" (ст. 282 УК РФ). При этом Самодурову и Василовской, обвиняемым по части второй этой статьи (с учетом использования ими служебного положения), могут назначить наказание в виде лишения свободы сроком до пяти лет, а Михальчук, обвиняемой по части первой, - до двух лет.

Аккурат в этот же день, 29 июля, в Тимирязевском районном суде Москвы продолжилось рассмотрение уголовного дела издателя Виктора Корчагина, обвиняемого по той же 282 статье УК РФ. Подсудимый твердо настаивает на поголовной депортации евреев из России и на своем праве называть Иисуса Христа "идиотом, параноиком и извращенцем". Все это, по мнению подсудимого и защиты, нельзя расценивать как возбуждение национальной и религиозной вражды. Процесс продолжится 16 сентября. В этот день будут допрошены эксперты: директор Центра конфликтологии Института социологии РАН профессор Евгений Степанов и сотрудник этого же центра доцент Анатолий Самарин. В экспертном заключении, которое они направили в суд, сделан вывод, что подсудимый Корчагин не возбуждал ни национальную, ни религиозную вражду.

Допрошенные в суде в качестве специалистов член-корреспондент РАН Сергей Арутюнов, а также этнолог и лингвист профессор Михаил Членов заявили, что экспертное заключение Степанова и Самарина "нужно рассматривать как свидетельское показание людей, чьи воззрения близки взглядам подсудимого". Федеральному судье Олегу Борисову предстоит 16 сентября решить, чье мнение является предпочтительным.

Наконец, быть может, будет возбуждено еще одно уголовное дело по статье 282 УК РФ. При том на сей раз страсти касаются не извечных споров о еврейском вопросе с его неизменной оборотной стороной - спорами о русофобии. Речь пойдет об унижении национального достоинства чеченцев. 28 июля в Мещанскую районную прокуратуру Москвы в рамках прокурорской проверки по заявлению двух представителей московской чеченской диаспоры были приглашены публицист Константин Крылов и представители "Литературной газеты".

Поводом для заявления послужила статья Крылова в ЛГ "22 июня", где он, в связи с известным ночным рейдом вооруженных сепаратистов на Ингушетию, позволил себе широкие обобщения. Из статьи можно понять, что "потомками фашистских выкормышей" Крылов называет не комбатантов, противостоящих федеральным силам, а чеченцев вообще. Подобное утверждение, надо отметить, не только задевает национальные чувства чеченцев, но и по сути своей неверно. Оно ошибочно по существу, исторически, а так же недопустимо по формальному, историко-правовому признаку. В формальном плане все чеченцы реабилитированы (то есть, оправданы и восстановлены в правах), при том трижды: Хрущевым, Горбачевым и Ельциным.

По существу же мы знаем, например, о латышском или эстонском легионах СС, об украинской дивизии СС "Галичина". О власовской Русской освободительной армии, в конце концов. Но не было подобных чеченских формирований, которые сражали бы в составе вооруженных сил врага. Зато в составе Красной Армии была чечено-ингушская кавалеристская дивизия. И было пятеро чеченцев - героев Советского Союза. Да, в Чечено-Ингушской АССР были абреки, которые стреляли в спины красноармейцам. Но свою партизанскую войну они начали задолго до Гитлера и вели ее явно не по заданию германского Генштаба.

"Дело Крылова" может стать таким же политическим оселком, как уголовные дела Буданова, Ульмана, Аракчеева. При том если в тех случаях потерпевшими были непосредственно жители Чечни, то теперь возмущена и обижена, прежде всего, самая лояльная в отношении России часть этого народа - московская чеченская диаспора.