Некий персонаж Евгения Шварца, рассуждая на интимную тему, говорил: "Это немного приятно, немного стыдно и немного смешно". С такими чувствами многочисленная публика снует по выставке "Память тела. Нижнее белье советской эпохи", открывшейся в ЦДХ. Копаться в чужом белье, конечно, стыдно. Рассматривать лифчики, трусики и чулки чьих-то бабушек и матушек, разумеется, смешно. Но хоть таким неловким способом (словно подсматриваешь через замочную скважину) приятно вспомнить прошлое - 50-е и 60-е годы. Не потому что это время было таким прекрасным, отнюдь нет, а потому что оно было, и ты в нем жил, оно было - и безвозвратно ушло. Вороша глазами старое белье, вспоминаешь былое коммунальное житье, когда субботними вечерами кухня превращалась в линкор, расцвеченный флагами: натянутые веревки, лески и проволоки, на них - тряпки, тряпочки, тряпье. Короче, белье. Несмотря на внешнюю однообразность, каждая тряпица несла на себе печать индивидуальности, все выбалтывала о своем владельце.

Вот и вспоминается. Висит пижамная пара старика Васильевича: один рукав зашит эдаким эполетом на плече (да и зачем он однорукому?), другой наполовину аккуратно обрезан жениной рукой (чтобы не намокал, когда старик подворовывал капустку из чужих банок), штаны в седле безжалостно обшиты брезентом (Васильевич открывал вечно вертевшуюся бутылку, зажимая ее между ног). Подштанники бабушки Веры с внутренним, потайным карманчиком для пенсии (даже при Хрущеве боялась, что вот-вот заберут). Плотный, долго и противно сохнувший бюстгальтер тети Наташи с рядами страховочных крючочков (к тому времени "тетя" разменяла семнадцатый десяток кило). Такое шили на заказ. Дефиле швейной изобретательности, пришпоренной бедностью, парад самострочного lingerie, некогда вызывавшее восхищение у домашних и близких и смех у тех, кто стал свидетелем разоблачительных конфузов. Теперь с образцами этой бельевой фронды - а это действительно было своеобразным противлением советской унификации, домашней борьбой с ГОСТами - стоило бы обходиться, как с музейными экспонатами. Можно разве что чуть улыбнуться. Ведь не гогочет же археолог, раскопав античную ночную вазу: все-таки свидетельство ушедшей цивилизации. И потому чудно видеть "Память тела" в ЦДХ. Если из выставки изъять якобы рефлексирующие опусы современных художников, которые выглядят столь же уместно, как чулок пришитый к колготкам, "Нижнему белью советской эпохи" было бы самое место в гардеробе Исторического музея.

В каком-то смысле о памяти тела повествует и Третьяковская галерея, презентовавшая в нескончаемом экспозиционном цикле "Золотая карта России" выставку Курской областной картинной галереи. До этого все провинциальные музеи, гостившие в Москве, показывали свои "золотые" фонды - лучшие, избранные произведения. Куряне отличились, как в старом еврейском анекдоте, когда Рабинович привел на золотую свадьбу приятеля, рекомендовав его - "золотой человек". Короче говоря, привезли одного Александра Дейнеку. Точнее, около сотни его работ. Слов нет - именитый земляк, но в областной галерее имеется и что-то кроме его творений. Дейнеками же столица загружена от самой Третьяковки до станций метро. Но так или иначе, выставка попала в нынешнюю экспозиционную масть - ведь Александр Дейнека всю жизнь со знанием дела и с пониманием текущего момента изображал советские тела. В 20-е годы он их так изнурял каторжным трудом на стройках новых цехов, что по их эпидермису и выпирающим костям можно было изучать анатомию. В 30-е стал подкармливать, выводить загорать на стадионы и вывозить к морю, готовя их к труду, а более к обороне. Пионеры-спартанцы, не боясь сгореть на солнце, подолгу всматривались в пролетавшие гидропланы, мужские и женские трудовые резервы постарше без тени эротики любовались друг другом. В конце 40-х тела (как и тело самого мэтра) чуть подернулись жирком, но не потеряли спортивной формы.

Александр Дейнека. Автопортрет

Таким изобразил себя художник в канун пятидесятилетия на автопортрете, иконографию которого можно было бы определить как "А ну-ка, подойди!". Так он и наступает на зрителя - художник-боксер (Дейнека, действительно, боксировал) в распахнутом халате и спортивных тапочках. Наверное, тогда это нравилось - послевоенная страна засматривалась "Первой перчаткой". Отличаясь хорошей реакцией, Дейнека заблаговременно чувствовал перемены и уже в 53-м попробовал повольничать и поэстетствовать. В женской половине его творчества появились пронзительно-розовые ню a la Матисс и Марке, соцреалистические венеры a la Веласкес и обнаженные "пышки" a la Стейнлен. Что-то человеческое стало зарождаться в его искусстве. Оно-то и погубило художника Дейнеку, сделавшего себе имя на ваянии героических торсов.

Странным образом о человечности и о человеколюбии напоминает монументальный проект "Башня" современных художников Николая Полисского и Константина Батынкова. Вообще-то современное искусство не слишком гуманно: акционисты то свиней да овец режут, то сами себе кровь пускают, бывает, что и на людей бросаются. Но надо знать авторов проекта. Полисский и Батынков - митьки. А, как известно, митьки никого не хотят победить и обидеть - жалеют народ и при случае пособляют ему. Вот и когда решили сметать из сена двадцатиметровую "Башню", тоже небось думали не о вавилонах-шумерах и татлиных-иофанах, а о калужских мужичках да бабах, над невостребованной смекалкой и сноровкой которых уже готовы были сомкнуться сивушные волны. Художники с годуновским размахом призвали на летне-осенние общественные работы сотню селян, определив им оплату, харч, сухой закон и звание "соавторов" (действительно, все упомянуты в каталоге). И тем посрамили зеленого змия и его прислужницу - безработицу. Другое дело, надолго ли?

А что башня? Что с памятником возрожденному общинному труду? Она получилась высоченной, громадной, прелепой и абсолютно бесполезной: сметывали все же произведение искусства.

NB Любопытствующие могут познакомиться с историей создания башни на фотовыставке в ЦДХ, там же можно подрядиться на следующие общинно-художественные работы.

PS Что нам готовит текущая неделя? Интерес к тряпкам не ослабеет. Роскошные тряпки можно будет увидеть на выставках знаменитых фотографов моды Жерара Юфера (в ГУМе с 23-го), Ф.К. Гундлаха (галерея "На Солянке" с 26-го), модой же в фотографиях будет забит "Новый" и "Большой Манеж" (с 25-го и 26-го). Понятно, что речь идет о фестивале "Мода и стиль в фотографии", который традиционно по весне собирает Ольга Свиблова. Если уже глаза не глядят на длинные ноги и плоские бюсты, можно не без удовольствия посмотреть на старый Париж, снятый мэтрами Эженом Атже и Робером Дуано.

Тряпки, которые абсолютно невозможно носить, покажут 27-го на выставке "Дефиле гардероба" в "L-галерее" на Октябрьской улице. Артистический самострок продемонстрируют отечественные радикальные художники. Обсуждать шоу-капусник приедут высоколобые западные арт-критики.

С 24-го в ЦДХ проходит тоже традиционная ярмарка современного искусства "Арт-Москва". Будет много забавных арт-аттракционов. Так что можно приводить детей.

Категорически не советуем 26-го приходить с детьми в "Галерею Гельмана". Питерский патриарх "нового классицизма" Тимур Новиков сотворит аутодафе с неугодными ему изданиями по современному искусству.

В галерею "Риджина" лучше вообще прийти без своей половины. Андрей Братков покажет, как "Они идут". Знаем мы его.