Конечно, не успел я тебе пообещать письмо об "абстракцистах-пидарасах", следуя термину Никиты Хрущева, как "Огонек" (#8) тут же впервые опубликовал стенограмму речей Никиты Сергеевича на пресловутых встречах с советской интеллигенцией. "Там довольно приличный молодой человек выставил свою картину и назвал ее "Автопортрет". Как его фамилия? Жутковский? Ах нет, Жутовский. Ну и фамилия!" И прямо к выводам: "У нас художники - они как шпионы. Сами нарисуют, а потом не понимают, что нарисовали. Зашифровали, значит, так. И они вместе собираются... капелька по капельке... как поток целый. И говорят, что они наши друзья. У нас таких друзей... Берия, Ежов, Ягода - все это ягодки одного поля... Поэтому надо следить... орган иметь. Меч нашего социалистического государства должен быть острым". В общем, остается изучать с карандашиком в руке, с обильным цитированием. Сейчас таких арт-критиков, к сожалению, нет, повывелись, темперамент не тот. Ну и орган, понятное дело, почти что атрофировался. Хотя его, время от времени, и будоражат всячески.

Как, например, Ира Вальдрон ("ну и фамилия!" - прим. Никиты Сергеича) с ее автопортретами в галерее М. Гельмана (опять автопортреты? "Возьмите мне лист картона и вырежьте там дыру. Если эту дыру наложить на автопортрет этого... и чтоб вы метра на четыре удалились, и спросить вас, какая часть тела человека изображена, то девяносто пять процентов ошибется. Кто скажет "лицо", а кто скажет другое. Потому что сходство с этим полное. И это живопись?!!" - Н. Хрущев).

Хотя, надо заметить, Ира Вальдрон на опознавание своего лица сильно не претендует. То в бен-ладенскую бороду задрапируется, прикинувшись гражданкой Fuckistan'a, то себя в основной позе Камасутры вышьет на ткани с использованием турецких полотенец, которые за кольцевой автодорогой продаются, то аппликацию сделает "Я отдаю под суд старуху Лени Рифеншталь за фильм "Триумф воли", то Набокова изобразит прыгающим на Лолиту, то себя с Гитлером, Сталиным и лебедем. То мир наведет на Чечню и Ближний Восток. То в русское ударится, нашивая отдельно каждую буковку своей долгой истории на длинную ткань. В общем, поглядишь вокруг, насладишься быстрой пробежкой по небольшому залу - и можно на следующую презентацию бежать. А эта, поскольку на ней были Катя Деготь, Слава Курицын и Федор Ромер, считай, удалась лучше не придумаешь.

Следующим же номером нашей программы было открытие выставки "Сокровища Петергофа в Москве", развернутой в Музее А.С.Пушкина. Как можно догадаться, 300-летию города на Неве будет предшествовать всяческий десант оттуда в город на Москве-реке. Так вот, Петергоф решил опередить всех, и чисто суворовским маршем высадился на Пречистенку столь стремительно, что даже этикетки под экспонатами наклеить не успели. Зато играла музыка, говорились речи, артист Козаков читал стихи, девы танцевали с юношами, небесный звук арии "Ave, Maria" волшебно отражался в геометрическом потолке нового атриума. Вот что значит неспешный реализм идеальной классицистической жизни двора Петрова.

Потом всю толпу гостей повели старыми подвалами и усадебными лестницами смотреть экспонаты, вывезенные из славного Петергофа. Понятно, что тут были и картины, и гобелены, и сервизы, и мебель, и костюмы. Акцент же ставился на раритетах: чернильнице Николая П, макая в которую перо последний царь подписал свое отречение; ручных часах Александра П, которые остановились в момент убийства предпредпоследнего царя; и - самая ценная вещь экспозиции - настольное зеркало императрицы Елизаветы Петровны, переходившее по наследству к следующим царицам.

Вообще же, всю эту бодягу организовал "Санкт-Петербургский клуб", созданный в Москве в январе прошлого года. Он и будет проводить следующие выставки. Скажем, выставку левреток - собачек любимой породы Екатерины П. Ну, ты помнишь, еще Маша Миронова, капитанская дочка, встретила их на прогулке в Царском Селе. Ну, белая собачка, которая залаяла и побежала ей навстречу, напугав, а приятная дама лет сорока в белом утреннем платье в душегрейке ее успокоила: мол, не бойтесь, не укусит. Так вот, левретка - это декоративная карликовая порода борзых собак, выведенная еще в средние века, а в СССР не разводившаяся из-за сугубой своей идеологической, наподобие абстракционизма, вредоносности. А теперь, как понимаешь, благодаря новым веяниям, от них скоро проходу не будет.

Как и от фейерверков, первым из которых в саду в Хрущевском (!) переулке за музеем продолжилось петергофское празднество. Такого, признаюсь, еще не видел. Все эти вертушки, вензеля, мельницы и прочие фигуры, которые взрывались и горели под оглушительные залпы пушек, заряжаемых фейерверкерами в мундирах. Дул ветер, шел снег, народ, толпившийся перед усадьбой, кричал "ура". Господ не наблюдалось, все больше наш брат разночинец. От фейерверка сперва сильно пахло пистонами, потом соленым огурцом. Ну, думаю, к фуршету. И точно.

Но на него я не пошел, а побрел на Знаменку, где в галерее "Точка" открылась выставка питерского абстракциониста Леонида Борисова "Петербург. Черные ночи". Ну наконец-то, думаю, настоящий абстракционист. Поскольку был в "Точке" первый раз, то, пока нашел, весь измучился. Спросил у сторожа на ближней автостоянке, а тот говорит: "В первом подъезде в подвал спуститесь. Оно и есть. Вон ихний хозяин Сергей Александрович на машине как раз отъехать изволили". И впрямь - подвал, народ со стаканчиками красного вина и бутербродами с колбасой толчется. На стенках картины. Ну, абстракционизм. Ну, геометризм. Ну, Клюн, Арп и Швипперс. Ну, капли эти, которые я еще в трудном доперестроечном детстве в альбоме Хуана Миро рассматривал. Ах, это не капли? Это отпечатки ног, "Последний шаг" называется? Ну и ладно. Ознакомился с прайс-листом: от полутора тысяч долларов до пяти с лишним, записал адрес галереи www.tochka@rivernet.ru, чтобы нужную картину прямо по Интернету заказать - ну и был таков. У меня завтра еще выставка, а надо бы и детей перед сном повидать, уроки проверить, взбучку задать, а то не доглядишь с воспитанием - тоже абстракцистами станут.

А назавтра, то бишь 28 февраля, в последний день зимы в Государственном центре современного искусства на Зоологической 13, что рядом с Зоопарком, еще один художник - Семен Файбисович - проводил мастер-класс и демонстрировал нечто.

Демонстрации предшествовало выступление директора ГЦСИ Леонида Бажанова, в которой он убедительно доказал, что художник есть царь. Как скажет, так и будет. А кому не нравится, может убираться. (Опять Хрущев вспомнился: "Теперь вот этот Неизвестный нечто неизвестное выставил. И думает, что он теперь известный. Эти скульпторы, по-моему, медиумы. Вот он написал, вылепил, создал, а мы ходим и не понимаем: что это? Следовательно: мы - виноваты. (Зал притих). Если бы эти "товарищи неизвестные" стали бы товарищами известными и создали бы свой Центральный комитет, так нас бы они, наверное, не пригласили на свое заседание. А мы пригласили!!! (Овация)").

Теперь вот от Хрущева один переулок остался да портрет в туалете на известной картине этого самого Семена Файбисовича. Который, тем временем, показал собравшимся кузькину мать в виде телефильма-коллажа "От и до". Как в 6 утра сыграли гимн, так до полуночного гимна мы сидим и в телевизор вместо окна смотрим. А как смотрим, тоже известно: переключаем пультом с программы на программу. И вот что из этого получилось. Не "один день из жизни страны", а любой день любого из нас. Поскольку телевизор, как сказано, окно в мир. А я - не я, не Семен, не Пушкин, а каждый. И показал Семен свой фильм после показа полудюжины картин "Окна". Ну, фильм... Нарезка новостей, рекламы, игр, "Моей семьи", расследований - все обычно. Но поскольку он, Семен Файбисович, художник, и не простой художник, а креативный, то вроде как и зритель ты теперь есть не простой, а сотворчественный: который, придя сюда, признал право художника на все, что тот делает как художник. И которому после мастер-класса полагается от мастера пластмассовый стаканчик с желтым вином и орешки с сухим печеньем на закуску. Потому что нынче такая художественная жизнь и никакой другой. Ну и еще, конечно, сопутствующие умные слова: "китчевый ассамбляж", "фривольная аппликативность карнавала", "аэродинамический геометризм вкупе с эстетским дадаизмом параллельного телу инструментария", "антитеза ритуально-магическому времени ангажированного искусства ХХ века". В общем, мелодия для флейты. И чтоб все вместе - группой, клином или, как учили на истории в школе, "свиньей".

А Семен Файбисович молодец. Дружим мы с ним. Я тебе от него передаю привет, личный и горячий. Скоро у него две книжки выйдет, поскольку он еще и прозу хорошую пишет. Так я тебе о ней тоже напишу.

Ну и на посошок выставка живописи, скульптуры и объектов Бориса Михайлова в галерее "Сегодня", временно занявшие второй этаж Манежа, пока внизу колхозники мед продают. Накануне мы с одним арт-органайзером виртуально, в натуре, вожжались: тот это Борис Михайлов или не тот. Оказалось, что не тот. То есть тот - не этот. Мой Борис Михайлов из тех, кого как раз Никита Сергеевич абстракционизмом заразил. Достойный и тонкий минималист в духе Моранди. Очень красиво окружающее пространство разыграл. Размытые геометрические формы живописи, всякие дощечки от дворового штакетника, собранные в завораживающие композиции, битые чайнички и всякая посуда, изящно сама с собой переплетенная. Посреди зала венский стул стоит с наброшенной на спинку скульптурной кофточкой. Много, конечно, всякого знакомого народу на презентации было, но это ведь не беда. Народ вечером разойдется, а мы завтра с тобой туда придем и, хочешь не хочешь, будем медитировать. То есть слушать геометрическую композицию, которая в нас самих начнет возникать. Засим обнимаю тебя и откланиваюсь до следующего письма. Твой

Игорь Шевелев.