Здравствуй. У меня ощущение, что я видел тебя на праздновании альманаха "Вестник Европы", которое прошло в саду "Эрмитаж", совпав с оного сада открытием сезона. Девушки в гусарских костюмах маршировали, бия в барабаны. Другие девушки в кринолинах изображали живые картины. На "аллее печати" продавались и раздавались все мало-мальски значимые издания. Англичане разливали вискаря. Либералы говорили речи. Народ фланировал в неописуемых количествах. Мы с младшим сыном Леонидом только и успевали здороваться, жалуясь друг другу, что устали улыбаться. Придя домой, я для интереса решил посчитать, скольким людям я руку пожал. Перейдя за шестой десяток имен, оставил сие занятие - чистой воды ярмарка тщеславия это ваше дефиле.

Там режиссер Вадим Абдрашитов с писателем Евгением Поповым, сям бывший советник президента Марк Урнов с нынешним аналитиком Игорем Буниным, эвон хозяйка "Нового литературного обозрения" Ирина Прохорова с депутатом Евгением Бунимовичем, рядом академик наук Юрий Рыжов с академиком живописи Татьяной Назаренко и свежим лауреатом госпремии Александром Ситниковым. Все гуляют да посматривают в сторону накрываемых столов, возле которых народ незаметно барражирует, рекогнисцируя обстановку. А поскольку, как верно заметил поэт, "нас тьмы, и тьмы, и тьмы", то европейский зачин постепенно сменялся азиатским посылом.

Но это организаторов не смутило, и отныне редакция "Вестника Европы", смело продолжающая традиции неистового Карамзина, вместе с дирекцией сада "Эрмитаж" хочет сделать "дни Европы" в сердце Москвы регулярными. Только посвящать их какой-нибудь одной стране. По очереди. В день Шотландии назюзюкиваться виски. В день Германии - пивом с сосисками. В день Франции - понятно чем. Ну и так далее.

А загул тем временем продолжался. Еды и питья, на удивление, оказалось больше, чем рассчитывала толпа, отхлынув от оркестра Лундстрема и театра Розовского, от акробатов и медведей, символизировавших смычку ангелов Европы с дорогими россиянами, к столам. Стоявший тут же Андрей Бильжо сетовал на нехватку правопорядка в лице майора Пронина, клуб чьего имени он собрался открывать. Но тут грянул фейерверк, и все смешалось.

Пространство праздника, как ни странно, всегда тяготеет к одним и тем же топологическим точкам. В двух шагах от сада "Эрмитаж" расположен "Домик Чехова", о котором я писал тебе не раз. Вот и нынче там состоялась презентация книги художника Анатолия Брусиловского "Искусство жить", совпавшая с 70-летием автора.

Название книги - исчерпывающая самохарактерика. Брусиловский умел жить - и когда приехал после войны в Москву юным племянником знаменитого поэта Семена Кирсанова и был очарован открывшимися перспективами жизненных возможностей. И когда стал модным непризнанным художником совкового андеграунда. И когда его роскошный чердак-студию наводняли западные дипломаты, длинноногие манекенщицы, гениальная богема.

Выступающие на презентации Наум Олев, Лев Прыгунов, Евгений Рейн вспоминали, как самовлюбленность юбиляра оспаривали в его мастерской на Пятницкой молодые Александр Журбин и Павел Лунгин, как Алла Пугачева не давала никому слова сказать, ловя по телевизору свое первое выступление на новогоднем "Голубом Огоньке".

Коллажи художника Брусиловского шли бок о бок с жизненными коллажам. Он делал фотопортреты друзей - Соостера, Ильи Кабакова, Зверева, Рухина, Лимонова. Он оформлял знаменитый "Метрополь". Он потрясал воображение своими коллекциями. Разрисовывал голых красавиц под фотокамерой итальянского журналиста, назвавшего это первым советским боди-артом, создавал эротический театр, учил Лену Козлову, первую жену Лимонова и будущую графиню де Карли, основам психоаналитической практики...

Последнему же посвящена и новая книга Брусиловского. Уехавший лет десять назад на Запад и ныне со вкусом живущий на два дома - кельнский и московский, - Анатолий Рафаилович делится с читателем своим главным искусством: красиво и счастливо жить при любом политическом строе и расположении светил. Куда там Кастанеде, Карнеги и Асахаре. Герр Брусиловский подытоживает уроки молодому поколению, решившему, что оно обошло старых львов андеграунда и роскошного диссидентства. Дудки!

Так сошлось, что один из молодых львов - известный арт-критик Андрей Ковалев тоже только что выпустил изящный сборник своих статей, назвав его "Критические дни". Эти две книги рифмуются. Когда-то Ковалев, будучи на вершине преуспеяния и выступая в Будапеште на конференции, оплаченной фондом Сороса, зарвался и покатил бочку на советский художественный андеграунд. В частности, назвал искусство, творимое Брусиловским и его друзьями, "дипартом". Поскольку основным покупателем оного был дипломатический корпус, живущий в начале Кутузовского проспекта.

Ладно что Сорос навеки лишил Ковалева своих грантов и милостей. Так и заводной Брусиловский сравнил критика с известным майором Ковалевым, утратившим некий известный орган, да и приписал его по званию к иным известным органам. Однако (далее цитата из самого Ковалева) "при личной встрече оказалось, что между нами больше общего, чем Вы полагали заочно. Кажется, Вы были несколько удивлены на каком-то банкете, что Ковалев, который пишет столь отвратительные статьи, оказался в меру выпивающим и в меру жизнерадостным стареющим бородатым толстяком. А вовсе не тем мерзким анемичным и желчным журналюгой с замашками комсомольского работника, как Вы поначалу предполагали".

И все же лед и пламень, Буш и бен Ладен ближе, чем Андрей Ковалев, разучившийся пользоваться "технологией возбужденной формалистической экзегетики", которой его учили в МГУ, и Анатолий Брусиловский, весь состоящий из этого возбуждения и кабы только его одного.

Художник есть история его болезни. Брусиловский рассказывает о ней в своей книге. Ковалев - в своей: "в "Независимой", а потом в "Сегодня" образовался своего рода небольшой элитарный журнальчик внутри периодического издания с приличным тиражом. Я действительно мануально дистрибутировал вырезки своих статей".

Замечу кстати, что мануальная дистрибуция, видимо, заразна. Ковалев обильно цитирует мои письма к тебе в своем "Органайзере" в Интернете, а вот уже и я не могу удержаться, чтобы не начать расчесывать выдержки из него самого. Тем более что, оказывается, он мой собрат не только по работе в газете "Время МН", но и по любви к жанру. "Эпистолярный жанр, как-то незаслуженно забытый теперь, приводил меня в восторг еще в те времена, когда я усердно конспектировал на занятиях по научному коммунизму в Московском университете письма Маркса и Энгельса, начинавшиеся обращением "Дорогой Фридрих" и неизменно оканчивающиеся фразой "Пришли еще денег!"

Ты уже видишь, как все в жизни перепутано. Помнишь Андрея Бильжо из начала письма? Так вот на Б.Лубянке состоялось открытие клуба "Майор Пронин", всенародно любимого детища писателя Льва Овалова. Все честь по чести. Купили права на имя у вдовы писателя, будут отчислять процент. Бильжо за пять месяцев, которые отстраивал вместе с Юрием Аввакумовым новое место столичной тусовки, проникся творчеством Льва Овалова до высшей меры, по словам прокуроров. И о романе, который вышел перед войной, за который писатель оказался в ГУЛАГе на восемь лет, где стал врачом. И обо всех примочках, вроде кинокамеры в сортирном бачке, которые придумал предшественник агента 007, наш простой советский борец с вражьим началом и концом. Впрочем, я сейчас бегу туда смотреть, а подробно напишу уже в следующем письме. Обнимаю.

Твой Игорь Шевелев