Все, мой милый людям заочный друг, это конец, старость, пора сливать воду. Когда раскрываешь том Лермонтова и не можешь оторваться, это финиш. И ничего во всей Вселенной я не хочу благословить. А, стало быть, - сиди один, лучше всего, на даче или в деревне, а не шляйся по презентациям и вернисажам.

Сейчас ведь новая напасть пошла - литературные конкурсы. Один за одним. Такое впечатление, что если в срочном порядке Дума не примет закон против отмывания денег, то они заразят всю страну сочинительством.

Например, конкурс "Жизнь состоявшихся людей", который придумана нефтяная компания ЮКОС через свое детище "Открытая Россия", пристегнув к нему издательство "Вагриус". Авторы трех лучших романов "о настоящем бизнесмене" получат пять, четыре и три тысячи долларов каждый и право напечататься в "Вагриусе", причем, премия в этом случае и станет гонораром. Если же они "Вагриусу" свое сочинение не отдадут, то и денег не получат, - одну похвальную грамоту. Победителя хотели назвать в октябре, но народ, уйдя в августе в отпуск, навалял девяносто эпопей по семьсот страниц каждая, и бедное жюри заявило, что раньше ноября кучу не разгребет. Сразу видно честных людей, - пока все не прочитают, лауреата не выберут, не чета прочим.

И это уже не первая их попытка привить любовь к трудовому капиталисту. До этого был конкурс на лучший сценарий. Потом на лучший рассказ - "Чудесные истории о деньгах". Причем, в последнем случае выпустили по результатам конкурса сборник "Талан" тиражом в 50 тысяч экземпляров. Такие тиражи, изданные в начале 90-х, до сих пор распродаются на вес, но, поскольку в книжных магазинах и на лотках я эту книгу после презентации в глаза не видел, стало быть, куда-то подевалась. Может, авторы разобрали. По слухам, половину рассказов написали ридеры и члены жюри. Это, кстати, хороший выход, - чем читать чужую муру, лучше сочинить свою собственную.

Ну, да дело прошлое. А вот свежий конкурс "Российский сюжет" произвел в литературных кругах столь оглушительное впечатление, что оно не скоро еще выветрится. Суди сам, дружище. Создается некое издательство "Пальмира", которое говорит: надоели мне эти известные авторы, хочу иных, лучших. Пристегивает к себе, как водится, журналы "Знамя" и "Новый мир" и объявляет конкурс по всей Руси великой на лучший любовный, детективный и исторический романы. Сообщили об этом по Интернету и прочим местам общего пользования, народ и возбудился. Шутка ли, по десять тысяч долларов каждому.

О дальнейшем мнения расходятся. Люди суровые, как Андрей Немзер, заподозрили во всем этом криминальный российский сюжет. Улики, как ни крути, были. Количество представленных произведений колебалось от "много, около пятисот" до "очень много, больше тысячи". Никаких "длинных" и "коротких" списков претендентов оглашено не было. Вдруг, как Deus ex machina и Борис Акунин из Григория Чхартишвили, явились три победителя, которые должны были не просто обогатить русскую словесность, но стать всенародными любимцами и чемпионами по тиражам. Имена их неизвестны, подвиг их бессмертен.

Люди сентиментальные, как Юлечка Рахаева из "Известий", предположили в этом сюжет идиллический: мол, обувные бизнесмены решили, как это водится на Западе, улучшить свой имидж. И найти закопанные в землю таланты. Увы.

Церемония награждения в ЦДЛ вдруг выявленных и никому не известных лауреатов поразила видавшую виды литературную публику. Жаль было всех. Начиная с модного Гоши Куценко (фильмы "Апрель", "Антикиллер", "В движении", мюзикл "Метро", спектакль "Чапаев и Пустота"), выступившего в роли Музы с прокладочными крылышками (за спиной) и кончая членами жюри, один из которых, Александр Кабаков, сказал, что, даже выступая много лет назад в КВНе, не видел такой пошлости. Выяснилось, что сценарий действа написала жена спонсора. Неужели дело в сумме ее гонорара? Неужто из-за этой муры и затевали всю комбинацию?

На сцене стояла виселица. Сюжет расписали на три часа. Говорили, что член жюри артист Валерий Золотухин, опаздывавший на юбилей Юрия Любимова, бился за кулисами в истерике и падал на колени, умоляя выпустить его оттуда, объявить победителя и дать волю. Наконец Золотухина выпустили и дали после ряда драматических мизансцен с привлечением молодых артистов разных театров в красноармейской форме объявить победителя, который не нашел ничего лучшего, как, объятый чувствами, поцеловать руку благодетелю. Сидевший рядом со мной и Галей фотограф Миша Климентьев из "Газеты" просто подпрыгнул от профессиональной гордости, сделав соответствующий кадр. Опускаю гнетущие подробности.

Другой победитель, встав на пьедестал, вкратце рассказал о себе: "52 года, из них 35 лет занимаюсь журналистикой, 6 лет пишу прозу (2 года еще что-то, я забыл), первый раз в ЦДЛ". Трогательно. Победительница в разделе лирического романа крикнула в зал: "Мама, я здесь". А когда целовальщик руки Золотухина выразил в своем кратком слове особую благодарность издательству "Россолимо" с улицы Пальмиры, а оказалось, что надо наоборот, - издательству "Пальмира" с улицы Россолимо, - а предыдущая лауреатка, увидев его волнение, просто подошла сзади и взяла его за руку, то я просто съежился. Я ведь видел ее маму в простонародном шушуне, и ее саму, такую трогательную. Что же это все как не типичный российский сюжет! Права Юлечка Рахаева. А я - рядовая столичная сволочь, если над всем этим издеваюсь, а еще большая сволочь, что на все это хожу, то есть как бы принимаю участие. Поверь, мне стало так стыдно, как было, наверное, стыдно только членам жюри и прочим организаторам, хотя, видимо, не всем, потому что мероприятие продолжалось.

С воем бежал я оттуда, но куда? Не поверишь, на новый литературный конкурс! Финальную шестерку объявлял "Букер", взятый в этом году под покровительство все той же "Открытой" нефтяным ЮКОСОМ "Россией". Англичане уже пару лет, как слиняли в ужасе от всех этих российских сюжетов, но, видно, остался чопорный английский дух, - потому что в Атриуме "Балчуга-Кемпински" все было на редкость спокойно, даже Владимира Сорокина избрали в шестерку финалистов, правда, из-за политических причин его преследования. Зато на фуршете не было ни капли спиртного, что собравшимися журналистами и литературными критиками было встречено с пониманием и едва ли не с восторгом.

А там уж надо было бежать на объявление "длинного списка" литературной премии "Дебют", которая присуждается авторам до 25 лет включительно. Здесь уж наблюдается полный улет всенародного творчества. Несмотря на возрастной ценз, было представлено 32 тысячи произведений. Бедные ридеры (по-нашему - закулисные чтецы) выбрали оттуда ровно 64-х авторов. Уж могу только догадываться, как им это удалось, поскольку не силен в математике и не могу умножить 32000 рукописей на 100 страниц минимум каждая и разделить на число секунд, за которые нужно эти страницы просто перелистнуть, не то что прочитать, и разделить на число чтецов, которых тоже, наверное, число ограниченное. Короче, голова кругом идет. А ведь впереди еще "Национальный бестселлер" - еще одна странная премия, - кто знает ее лауреатов, спросишь ты, где десятки тысяч тиража их произведений? А вот он - "Господин Гексоген" господина Проханова и примкнувшего к нему, по слухам, Бориса Березовского. А впереди еще тихие околожурнальные премии: "Ивана Белкина" за лучшую повестушку, "Юрия Казакова" - за рассказец. Тут же Аполлон Григорьев маячит с премией за все, что угодно, лишь бы на кириллице. Тут же лауреатские конверты с тысячами и десятками тысяч долларов. Тут же фуршеты - с алкоголем и без.

Между тем, литературный процесс идет своим чередом как "Процесс" Франца Кафки. Тот же Александр Кабаков, собравшись выпускать новую вечернюю ежедневную газету, набирает для обучения молодых сотрудников и опрашивает их, мол, что читают? Результат его ужаснул, - сплошь Мамлеев, Сорокин и Баян Ширянов. Кундера, Павич и Мураками - это высший уровень. А то мы не знаем, что все эти литературные конкурсы с конвертами - параллельная реальность. А где-то далеко внизу - книжные лотки с "Е.ущими вместе".

Все, мой дорогой, не обессудь, убегаю до лучших времен. Ах да, обещал тебе в прошлом письме рассказать про клуб "Мадам Галифе", который отпочковался от "Петровича". Клуб, который оформил, кормит (в прямом смысле - как повар) и радует сын Резо Габриадзе. Так что, в скором времени, увидим там и знаменитого его папу с не менее знаменитыми кукольными спектаклями. "Мадам Галифе" - в том же ряду в начале Грохольского переулка рядом с проспектом Мира, что и родственный ему "Огород", и "Ботаник", в котором Дима Стахов недавно представлял две своих новых книги. Одна из них, "Арабские скакуны", вышла в издательстве ОЛМА-пресс в серии современной прозы "Литература категории А". Вел серию Борис Кузьминский, выпустил чуть более дюжины книг, - каждая интересна на свой манер, одинаковых и скучных нет. Да издательству это все по кеглю. Серию оно закрыло, Кузьминского выгнало, но, что еще хуже, уволило и всех редакторов до единого, которые были причастны к работе над этими книгами. А ты говоришь: поиски новой прозы!

Представлявшая Диму Стахова Дарья Донцова (в девичестве Груня Васильева) так и сказала: мол, не на диване надо лежать, а по пятнадцать страниц belle letter писать, что в переводе значит - красного словца. Именно, что словца, а не винца, известного тебе по моим рассказам о вернисажах.

К примеру, по тут же следующему к слову рассказу о выставке Меера Аксельрода в галерее на Солянке. Открыли ее к столетию этого вполне хорошего мастера "московской школы живописи", приписанного с 30-х годов по ведомству "еврейского искусства". Там и эскизы декораций и костюмов к спектаклям ГОСЕТа, и иллюстрации к книгам еврейских писателей, и виды белорусских местечек. Кажется, только борьба с космополитизмом освободила художника от этнических обстоятельств, доведя их, как водится, до крайности, и он смог сосредоточиться на живописи и рисовании как таковых. Четкие рисунки - "Валерий Брюсов в гробу" и "Андрей Белый в гробу", - словно символизировали подлинное предназначение его искусства: посмертной маски гробящего нас времени.

Прочее - суета. Не по возрасту и не по чину, если иметь в виду высший мой чин - отсутствие всякого чина. Как-то зашли мы с Галей в "Ритм & Блюз", куда его хозяин, Андрей Макаревич, пригласил нас на 5-летие клуба. Господи, да все, кто там был, нам в дети годились. Вот им веселиться, а нам пора думать думку, а не шляться по злачным местам.

Хотя Галя, конечно, видит все совсем иначе. То на "Тоску" намылится, то на французскую живопись в ГМИИ, то на ирландский танец в Кремль, то еще куда, - нет, чтобы с внучкой сидеть. Вот и опять в том же "Ритм & Блюзе" проводит умственный турнир для прессы типа "Своя игра". Журнал "Огонек" против всего остального медиа-сообщества. С отборочными турами, фуршетом, музыкой, финалом и VIP-персонами в качестве жюри. Еще чуть-чуть осталось, и мы с ней учредим литературный конкурс на лучший кафкианский сюжет. Интеллектуальная игра журналистов - чем не первый сюжет в этом ряду? Но нет. Если быть злым, как Немзер, то лучше не быть вообще.

Засим прощаюсь, милый друг. Дальше, как сказано в известной пьесе, - тишина. Принц мертв. Абзац котенку. Конец третьей серии.

Твой Игорь Шевелев