Московский форум художественных инициатив в Новом Манеже традиционно воспринимается как нечто приятственное и незатейливое. Если фотобиеннале поражают воображение безумной суетой, то худинициативы - летней скукой и расслабленностью. Но скука - чувство высокое. А патетика прорыва и подвига, культивировавшаяся в девяностых, выглядит как-то архаично. Можно сделать комплимент Георгию Никичу. Он в свое время и рынок из головы придумал (знаменитый АРТ-МИФ), и корпоративные коллекции собирал. Но затем рынок как-то скукожился до скучной реальности, а искусстволюбивые корпорации расточились кто куда. Монетаристская риторика звучит сегодня совсем уж глупо и нелепо, люди умные работают на рынке фондов и грантов.

Милена Орлова провела весьма вдумчивый социологический анализ предыдущих форумов, напомнив, что художественные инициативы Никича начинались под эгидой Центра современного искусства Сороса, но Георгию как-то удавалось "пропагандировать соросовские идеалы демократического искусства, не оскорбив при этом вкусы московского начальства" (Милена Орлова. "Райские утехи". - "Коммерсантъ", 23.07.2004).

Конечно, парадные фасады города и страны у нас оформляют не какие-то маргиналы, а Церетели с Донстроем, в промышленных масштабах материализующие фантазмы истинной красоты, запечатленные в общественном подсознании. Но в качестве овеществленных фантазмов эти монументальные глюки абсолютно "прозрачны", по каковой причине и не могут отражать более тонкие, невидимые процессы. Актуальное искусство со всеми его дискурсами, констелляциями и тараканами гораздо лучше подходит на роль честного зеркала. Дискурсы дискурсами, но оказалось, что вполне возможен и консенсус. Объявленная Никичем тема "Рай" вполне вписывается в возводимый на месте Москвы Лужковым и Ресиным истинный Парадиз (полное название проекта - "Рай/Paradise").

Следует понимать, что Форум - едва ли не единственный проект в области современного искусства, который поддерживается московским правительством. То есть предприятие в высшей степени идеологизированное, отражающее почти неуловимые повороты официального московского мировоззрения. Потаенный смысл новейших флуктуаций московского сознания лучше всего пояснила Ольга Кабанова: "Западнее наших границ считают, что современное искусство должно быть социально и политически активно, указывать на общественные язвы и в качестве горького лекарства помогать их врачевать. У нас подобная активность нынче не в чести, наше современное искусство старательно налаживает хорошие отношения со зрителем и предпочитает декоративные эффекты и мягкую иронию (а лучше - юмор) эпатажу и фиксации внимания на болезненных для общества темах" (Ольга Кабанова. "Страна, изъеденная молью". - "Независимая газета", 24.07.2004).

Так что не удивительно, что никаких намеков на религиозную проблематику на выставке с названием "Рай" нет и не может быть. Небесные дела целиком аппроприированы одной общественной организацией, слишком глубоко в них вникать значит подвергать себя реальной опасности. Поэтому для художника лучше всего прикинуться созданием милым и обаятельным, праздным зрителем-фланером на курорте, смешаться с толпой отдыхающих (Федор Ромер. "Не убий!". - "Еженедельный журнал", 29.07.2004).

В одном только категорически заблуждается Ольга Кабанова - нет никакого особого противоречия между Западом и Не-Западом, идеологические установки суперглобалиста Дж.Сороса вовсе не противоречат представлениям о должном, которых придерживается патриотичный московский мэр Ю.Лужков. И гласному мировой Закулисы, и вольнолюбивому насельнику московского Горстола потребно искусство простое, незатейливое, незлобивое и беззубое. Правда, западные кураторы по застарелой привычке все еще выискивают у нас гроздья народного гнева, хотя и сами в последнее время все больше склоняются к курортной проблематике.

Примерно так и можно интепретировать вторую часть выставки в Новом Манеже. Приехала она прямиком из Баден-Бадена, составлена тамошними специалистами (Никич, как водится, выступал в роли туземного проводника). Не очень понятно, кто именно назвал выставку "На курорт!", но тема выбрана очень точно - в реальной европейской экономике русские деньги присутствуют только в курортно-туристическом варианте. Правильное искусство и должно фиксировать внимание на точках концентрации потоков символического капитала. А германские товарищи, как известно, народ очень последовательный и вдумчивый, картинка русского искусства у них получилась убедительная: и Кулик с прекрасными дивами, и Монро с Достоевским на водах. Все есть, но как-то подозрительно похоже на "Луку Мудищева" в пересказе бохумского филолога.

Тут следует констатировать, что наши кураторы, имеющие статус интернациональных, как раз под такой акцент и заточены - по причине всемирной отзывчивости. Вот и Виктор Мизиано для биеннале в Сан-Пауло совершенно самостоятельно, то есть по наводке тамошнего Альфонса Хьюга, выбрал Сергея Шеховцова в качестве русского участника этого престижного международного смотра. Тут даже и не знаешь что сказать. Мизиано всегда более чем холодно относился ко всяким проявлениям придурковатости и невменяемости. Но партия приказала, а комсомол ответил "Yes!". Ничего страшного, просто следует учитывать, что разговоры "за международный дискурс" у нас обычно обозначают точное и беспрекословное исполнение неких внешних приказов о том, как должно выглядеть русское искусство. Сергей Шеховцов, который мастерски лепит из поролона то девушек с Тверской, то национальную новорусскую вершину Куршавель, попал на свое место. А вот специфическая функция посредника, международного куратора, судя по всему, будет понемногу отмирать.

Всякое дело требует ответственности. А именно она и порождает благородную скуку. Ответственный художник заранее отказывается решать все проблемы на свете, ограничиваясь одной и только одной. Хороший пример - художники, которые оторвались от корней и сделали карьеру без посредничества международных кураторов. На историческую родину они, как правило, заезжают летом, так проще выстроить график. Ольга Киселева - профессор новых технологий парижского Института изящных искусств и стажерка Silicon Valley - в высшей степени разумно ограничилась проблемой виртуальной геополитики: с одной стороны на экран проецируются виды афганской деревни, с другой элегантно передвигаются брюссельские евробюрократы в дорогих костюмах. Интерпретации такой опус не подлежит - заранее понятно, что каждый вложит в него свой смысл. Но сделано все на самом высоком технологическом уровне - видеохудожники редко задумываются над тем, чтобы превратить экран в объект, имеющий две стороны и некий реальный объем.

Анатолий Журавлев стал типичным берлинским художником. Занят очень важной проблемой - тотальной инфляции визуального образа в современном мире. Делает это очень качественно и изящно - малюсенькие фоточки качаются на красиво изогнутых проволочках. А большие, мутные являются документальными фотографиями Древнего Рима и Древнего Египта. "Инсталлированные вместе, его "значки" дают ту визуальную рябь, которая и есть узнаваемый портрет нынешнего мира. Мира, в котором власть медиа тотальна. Мы повседневно видим этот пестрый ковер образов, паутину значений, в которых мы уже не в состоянии разобраться" (Михаил Сидлин. "Реализм электронной эпохи". - "Независимая газета", 23.07.2004).

И все очень правильно - Журавлев заслужил большую выставку (гордо названную "Ретроспектива") в МДФ. Вот в этом названии и заключается вся глубокомысленная ирония русского художника, ставшего западным. Куда ни посмотришь - одни ретроспективы, никакой перспективы.

"В наши дни, когда фотографии фактически создаются на компьютере, искусство реализма снова нуждается в "визуальных источниках". Ими могут стать рекламные щиты, лица популярных телеведущих и героини томных сериалов, фрагменты городской застройки. Но в первую очередь - произведения искусства прошлых эпох. Возможно, это единственная реальность, оставшаяся в нашей виртуализованной жизни" (Анна Линдберг. "Сон гения рождает реализм". - "Утро.ру").