Итак, дела все дальше идут в гору. Новые шикарные художественные институции растут как грибы. Куда ни кинешь взор - всюду мировой расцвет. Вот и Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) представил свою коллекцию и заявил об открытии вскорости нового помещения на Зоологической улице. Однако, как оказалось, коллекция ГЦСИ больше похожа на сток приличной галереи. При этом "никакой внятно артикулированной, убеждающей если не концепцией, то хотя бы масштабом программы формирования коллекции современного искусства государство не предъявляет. И ГЦСИ поневоле оказывается разоблачительной жертвой, зеркалом этой индифферентности, апатии власти в отношении реального художественного процесса" (Сергей Хачатуров, "Время новостей").

Но рассказы о фатальном отсутствии денег у госкультструктур выглядит тоже как-то скользко - на новое здание ГЦСИ был угрохано, я думаю, несколько миллионов условных североамериканских единиц. Но на дела полезные, то есть поддержку искусства, их потратить нельзя - никакого отката и прибоя с этого не получишь. Вот и выходит, что у нас в стране нарастает музейное строительство, а музей как культурный институт хиреет на глазах. Федор Ромер в "Еженедельном журнале", обсуждая вопрос о создании "музейных кварталов" при Пушмузее и Историческом музее, очень тонко отметил, что "ГИМ и ГМИИ славны тем, что выставки чаще всего делают слабые, у обоих и так простаивают пространства. В общем, они с трудом выдерживают свой сегодняшний ритм. И не начнется ли у них одышка, коли в новых пространствах придется работать втрое активнее?"

Проблема на самом деле очень простая: музеи работают плохо потому, что сотрудникам платят оскорбительно мало. Очень серьезные деньги, которые наваривают музеи на аренде своих шедевров, до музейщиков не доходят. А спускаемые сверху суммы распускаются по системе "песок, песок, бетон - бабки, бабки, бабки". Отдать эти деньги людям невозможно потому, что невозможно. То есть можно только догадываться, на сколь душеполезные дела уйдет бюджетная прибавка в 4,5 миллиарда рублей, о которой объявил культурный революционер и федеральный агент Михаил Швыдкой.

Говоря о наступающей музейной лихорадке, можно вспомнить и Музей художественной культуры, который в двадцатых годах рассылал авангард по городам и весям. Но там сидели Николай Пунин, Казимир Малевич и Павел Филонов. Дело свое ребята знали крепко и на государственные денежки собирали самое радикальное и передовое. Следует напомнить, что коллекция ГЦСИ начиналась как "Артотека", то есть собрание работ, предназначенных для проката и пропаганды современного искусства в широких народных массах. Денег на это дело выделяется мало, в собрание попадают в основном работы, подаренные художниками "в благодарность" за проведение выставки. В такой ситуации следует собирать в кучку то, что ни на каких условиях не попадет в другие музеи и частные собрания. Но всем почему-то кажется, что именно мелкобуржуазный умеренный вкус и есть музейное качество.

Правда в том, что вещи, созданные для среднестатистического покупателя, в музее теряют хоть какой-то смысл. И никакой, ровным счетом никакой прививки от дурного, то есть среднего, вкуса у нашего общества нет. Конечно, всякий рынок есть результат компромисса между собственно искусством и вкусами народа с кошельками. Но сама идея искусства как классовой борьбы у нас отметается с порога, ибо "покупатель всегда прав". Поэтому замысленная Владимиром Дубоссарским, видимо, в рамках его проекта "Искусство на заказ", идея "ARTСтрелки" выглядит очень опасным прецедентом. А на сцену меж тем потихоньку выползают те самые мастера, которые оформляли среду эпохи застоя; но сегодня они гордятся тем, что уже вынули фигу из кармана и работают честно. "Мы всю жизнь воспитывались в сознании, что заказчик - идиот, ничего не понимает. Раньше мы стремились обмануть своего заказчика, реализовав более творческий проект. А сейчас мы просто стараемся сделать красиво" (Елена Мунц и Феликс Бух. "Мы просто стараемся сделать красиво", "Газета").

Конечно, с такими ответственными мастерами не могут соперничать всякие там Кулики и Дубоссарские, склонные к оптимистическому двоемыслию. Настоящий капиталистический художник должен работать ответственно, с полной отдачей моральных и физических сил. А это и значит "делать красиво". Кстати сказать, знаменитая инсталляция Кулика, с теннисисткой Курниковой и космонавтом Гагариным, тоже ведь называлась "Музей". Да и тотальная инсталляция Ильи Кабакова тоже, как можно понять из эрмитажного каталога, представляет собой размазанный во времени и пространстве "Музей исчезнувшей цивилизации". Не случайно ведь и герои нашего дня, олигархи, тоже ведь только о том и мечтают, чтобы попасть в этот самый музей со своими Рубенсами и Фаберже. Дело, конечно, хорошее, да только вот и сам музей, столп и утверждение истинного вкуса, постепенно мутирует в сторону чистого кича. И теперь никого не удивишь тем, что даже и сам Михаил Пиотровский без всякого зазрения совести объявляет о проведении "Недели Эрмитажа" на "Сотби".

Боюсь только, что все кончится тем, что выгонят директора как-нибудь с позором из этого капища торгашей прекрасным. Конечно, если кто скажет вам, что музеи стали рассадниками дурного вкуса, то вы им не верьте. Но и в идее Малевича о периодическом уничтожении музеев есть своя правда. Карфаген должен быть перестроен! Помнится, апостол Павел что-то там такое интересное говорил о том, что истинная церковь не в камнях, а в ребрах. Точно так и музей - он тоже может стать индивидуальным проектом, если мрамора наросло слишком много. Владимир Архипов, например, тоже занят музейным строительством. Его собрание нелепых "Штуковин", полезных приспособлений из бывших в употреблении вещей, вызывает почему-то ностальгическое высокомерие. Вешалка из зубной щетки, казалось бы, навсегда осталась в далеком прошлом, мире тотального дефицита всего и вся. Но людей бедных у нас становится все больше, а советская власть воспитала народ истинных анархистов, которые и в условиях тоталитарного опережающего потребления готовы с отвертками и напильниками в руках отстаивать свою независимость. Каждый должен стать художником, отвоевать свое право на владение средствами производства! Искусство должно принадлежать народу!