Происходящие в искусственной жизни события могут лишь утешать усталое сердце бойца контемпорари-арта. Открываются новые шикарные галереи, вручаются премии, государство поддерживает, доноры донируют. Даже как-то тревожно на душе.

Начнем с самого восхитительного: открытия нового помещения ГЦСИ. Всю необычность события описала Марина Овсова, коей я не перестаю восхищаться: "Превращение завода в интеллектуальное культурное заведение... произошло в самом центре города, где как раз "не хватало" пары-тройки элитных жилых домов. Но что-то, видимо, случилось в сознании нашего городского начальства - услышали они, очевидно, народный вопль: "Доколе?!" ("Москва становится Парижем", "Московский комсомолец" от 10.11.).

Честно говоря, никакого народного вопияния по поводу маргинального географического расположения совриска я не слыхал. Просто на перекатах бурно развивающегося стройкомплекса случайно завис камушек, попавший и наш огород. Есть надежда, что не первый и не последний. Составители бизнес-планов, кажется, осознали, что современное искусство - дело еще более бессмысленное, чем мосты из никуда в никуда и монорельсы в том же направлении. А коли так, можно с удовольствием повторить слова Леонида Ильича Брежнева "Есть хлеб - будет и песня".

Здесь мне, правда, придется повториться: золотой дождь проливается только на систему "песок-песок-бетон-бетон-бабки-бабки", на песню смета не заложена. То есть проблема в том, что в новом шикарном здании ГЦСИ работают энтузиасты на госзарплату. Унизительно, конечно. Но так уж утроилась экономика, сориентированная на создание симулякров и прочей шелухи. На дело, то есть на людей, которые делают дело, денег не будет никогда, с этим придется смириться. В конце концов, все на пользу - особенно "соединение государственной системы с персональным вдохновением - здешний фирменный рецепт" (Велимир Мойст, "ФАКК ю, артотека с медиатекой", "Газета.ru", 08.11.).

Планы немыслимые: "На очереди - возведение футуристического небоскреба по проекту... Хазанова; параллельно ведутся переговоры о создании в районе "Сити" музея современного искусства. Нижегородцы посягнули на здание арсенала в местном Кремле, калининградцы желают завладеть башней под названием "Кронпринц" (там же; поясню: речь о филиалах ГЦСИ, которые в провинции мало-помалу оккупируют все наличное культурное пространство).

Мечты воплощаются в реальность. Подтверждение можно прочесть на ленте "РИА Новости", где цитируется заявление начальника Управления современного искусства Федерального агентства по культуре и кинематографии Александра Заволокина: "Я думаю, что государство теперь будет всегда поддерживать эту перспективную отрасль современной российской культуры. И, конечно, перед Центром стоят колоссальные задачи, которые, я уверен, будут реализованы". Даже "Страна.ru" - и та восторженно воспроизводит слова г-на Заволокина: "Центр перевернет ситуацию в культуре в России коренным образом".

Но и это пустяки; достаточно прочесть опус Татьяны Невской в "Газете" (4.11, "Помпиду по-русски"), и все станет ясно.

"Тянущиеся вдоль стен вертикальные трубы и сложные переплетения конструкций на крыше, похожие на антенны, уже породили шутки о "русском Центре Помпиду". Описанные красоты выведены точным рейсфейдером Михаила Хазанова, тончайшего стилиста. В итоге шок немыслимый: в центре лужковской Москвы, правда на задворках, выросла постройка, типовая для среднеевропейской институции, занятой современным искусством. Ничего лишнего: стекло, ободранная штукатурка, простые полы... Коллекция ГЦСИ также оказалась на удивление релевантной, несмотря на предварительные фрустрации. Правильно пишет Михаил Сидлин: "Я бывал больше чем в сотне западных музеев, галерей и выставочных залов современного искусства, но, честно говоря, немногие из них по своему световому дизайну могут сравниться с этим помещением" ("Чудеса у зоопарка", "НГ" от 27.10.). Я лично в книгу Гиннесса не стремлюсь, но точность стилизации у меня вызвала депрессию, в результате которой стартовал необратимый процесс мутации в писателя положительных превью и восторженных ревью. Уже соглашаюсь со всеми, особенно с Валентином Дьяконовым ("Стены, пол, потолок", "Время новостей" от 10.11.): "Сложилось впечатление, что центр реально готов к тому, чтобы наконец-то быть достойным своего названия, оправдать его в ситуации российской художественной жизни. Он может встать над схваткой отдельных галерейных амбиций и организовать нейтральное пространство для дискуссии о том, как показывать и как смотреть на современное искусство. Он может серьезно заниматься архивным делом и расстановкой приоритетов в области искусства второй половины ХХ века. В обоих направлениях сделано пока немного. Главное - не упустить шанс и не почивать на лаврах".

Мой неисправимый нигилизм успокаивает только одно обстоятельство: сложные архитектурные конструкции рассчитаны Нодаром Канчели. Радует и то, что истинный строитель ГЦСИ Михаил Миндлин считает этого милейшего человека "одним из лучших конструкторов, кроме того, все расчеты и все конструкции тщательно перепроверены". Стоять будет крепко; клятвенно обещаю, что терактов я лично устраивать в ГЦСИ не буду. А больше никому это и не нужно.

Начну всем громко восторгаться, забуду про клеветническое прошлое. Негатив стану выжигать каленым железом. Даже не помыслю о том, что озвучивает Сергей Сафонов: "Современное искусство привлекательно для дилетантов - хотя бы потому, что чаще всего не опирается на универсальные критерии качества, выработанные в течение столетий. Из-за чего во многом загадочным остается механизм попадания в пантеон "лучших современных"; приходится доверять уже имеющимся авторитетам. Смекнув это, создатели Stella Art Gallery, поначалу не помышлявшие заниматься российским актуальным искусством и даже с негодованием отвергавшие предположения о возможности такой эволюции, оборудовали второе выставочное пространство неподалеку от станции метро "Тульская" ("Сыр выпал", "Газета" от 8.11.). Не вижу причин напоминать людям, что они едва-едва с куршавелевской горки свалились. Все движется в верном направлении. Перемелется - мука будет. Первая выставка в новом помещении на Тульской выглядит шикарно, а патриархи концептуализма Андрей Монастырский и Вадим Захаров оказались художниками не просто буржуазными, а супербуржуазными. Даже включение в "конюшню" самой дорогой галереи революционера Анатолия Осмоловского наряду с Ильей Кабаковым свидетельствует лишь о том, что новый правящий класс начал заботиться о самосохранении и коррумпировать антисистемных интеллектуалов.

Еще один повод для восторгов - премия "Черный квадрат". Ее основала компания "Экспо-парк. Выставочные проекты", та самая, что проводит ярмарки "Арт-Москва". Можно бы заподозрить конфликт интересов, но в данном случае все сделано абсолютно чисто, тем более что "Арт-Москве" еще только предстоит стать коммерческой ярмаркой. Не станем обращать внимания на нелепую клевету, которая несется с BBC: "В отличие от аналогичной британской премии Тернера, лауреаты которой купаются в лучах национальной славы, в России эти художники остаются неизвестными".

Лучше присоединимся к отечественным оптимистам.

• 1. "Когда устроители говорят о том, что это Национальная премия в области современного искусства, а потому ее значение выходит за рамки узкопрофессиональной награды, их можно только поддержать. Современное искусство институционализуется, осваивает новые территории, повышает свой статус и, наконец, становится все более востребованным у публики - в выходные на "Черный квадрат" стояли очереди" (Николай Молок, "Это не Васюки, но и не Помпиду", "Известия" от 09.11.).
• 2. "Вовлеченность искусства в исторический хронотоп доказывает, что с арткомьюнити можно общаться серьезно и умно... подвохи и надувательства исключены. Аскеза концептуалистской "ноуменальности" сменяется "феноменальным" гедонизмом: появилась чуткость к миру, его пытаются понять, с ним дружить, его любить; эксгибиционистские комплексы посланы куда подальше" (Сергей Хачатуров, "Бессилие насилия", "Время новостей" от 11.11.).

И вручили-то премию очень правильному парню - Давиду Тер-Оганьяну, который "давно освободился от того сочувственно-снисходительного отношения, которое грозило "сыну Авдея" и "ученику Осмоловского", и заявил о себе как о художнике самостоятельном и непредсказуемом. Давиду Тер-Оганьяну удалось сделать парадоксальное, остроумное и весьма емкое высказывание о самих основаниях существования современного искусства в обществе, где художников то упрекают в непонятности, то понимают нарочито превратно" (Ирина Кулик, "Операция "Черный квадрат", "Коммерсантъ" от 10.11.).

Собственно, только эта родственная связь и намекает на единственную тучку на залитом солнцем небосклоне. "О чем может думать прогрессивный искусствовед, когда вдали за кордоном плачет по родным березкам и иконкам большой художник Авдей Тер-Оганьян. Этот мастер топора, преследуемый законом в связи с достопамятной рубкой тиражных икон, приехать, конечно, не мог. Быть может, сын его Давид, получив премию 2004 года, сможет как-то утешить отца" (Игорь Чувилин, "Четыре угла современного искусства", "Газета.ru", 10.11.).

Продолжающаяся эмиграция Авдея - облачко, затеняющее общую радужную картину. Остается дожидаться момента, когда высокодуховные силы, требующие расправы над нечестивыми устроителями всеми забытой выставки "Осторожно, религия", окончательно подорвут основы государства и права. Вот тогда и настанет время оплакивать времена, которые так замечательно начинались.