Итак, настала пора итожить наши наработки, как говорил незабвенный последний генсек Михаил Сергеевич Горбачев. "Искусственная жизнь" представляет из себя почти еженедельный обзор протекающей действительности по системе "Еду лесом - лес пою, еду полем - поль пою..." А я придерживаюсь концепции, что художества существуют лишь для художественных критиков, посему и ссылки давать буду опять-таки на "Искусственную жизнь".

Выводы такие:

• 1. Недавно одна галеристка в личном разговоре сказала мне, что испытывает столь же опасное для здоровья ощущение эйфории, что и в 1998 году. Слишком хорошо все получается, и ситуация выглядит очень опасно. Паровой котел нашей экономики разогревается, как всегда, в каком-то неправильном месте, и пар выходит в художественный свисток. Как худдеятель я очень даже рад, но как гражданин чего-то плохого опасаюсь.
• 2. Есть и приятные наблюдения - стал привычной травмой помпезный хаос Фотобиеннале, они превратились в обычную ежегодную рутину. Со своей беспредельной эклектикой Ольга Свиблова очень точно попала в средостение новой московской эстетики. МДФ оказался местом очень светским - в будний день там полно зрителей! Правда, Московский дом фотографии становится на капремонт, а музей переезжает на Крымский вал, "в павильон из быстровозводимых конструкций, строительство которого завершится в ближайшее время. По окончании ремонта музей вернется на свое постоянное место, а павильон на Крымском валу будет передан Парку культуры и отдыха имени Горького".
• 3. Путь в сторону огосударствления современного искусства, открытый хитроумной Свибловой, оказался вполне перспективным. Правда, ради этого дела руководителю Государственного Центра современного искусства Леониду Бажанову пришлось мимикрировать под культурбюрократа, а Михаилу Миндлину - превратиться в Ресина от актуального искусства. Но результат выше всяких похвал: новооткрытое здание ГЦСИ на Зоологической, честно говоря, потрясает воображение.
• 4. Современное искусство начали использовать в качестве инструмента большой политики, что доказал пример мегапроекта "Москва-Берлин". Деньги на проект были отпущены немереные - по разным оценкам, от 3 до 5 млн ойро. Но, как оказалось, наши арт-кураторы, арт-бюрократы и арт-менеджеры пока не в состоянии держать удар - и отдают все на откуп западным партнерам. Проблема гораздо серьезней, чем кажется. Дело не только в профессионализме, но и в установившейся неопределенности положения России в глобальных дискурсах. Хуже другое: на широко разрекламированную выставку в Историческом музее зритель так и не пришел. Ситуация почти безнадежная - заграница нам уж не поможет, а поддержки широких народных масс искусство у нас так и не получило. Инвертируя классическое высказывание В.И.Ленина, мы можем говорить о том, что "низы" не могут, а "верхи" не хотят. Типично контрреволюционная ситуация.
• 5. Проблему нашей глобальной культурной идентичности очень помог окончательно запутать Кабаков Илья Иосифович. Ничего удивительного - в воздухе разлито ожидание новой холодной войны. И великий стратег застоя снова на коне. Так же, как и в случае с В.В.Путиным, мы никогда не найдем точного ответа на вопрос "ху из миста Кабаков?". И правильно он сделал, не приехав в Москву, в галерею Stella, на свою собственную выставку. Иначе б мы о чем-то догадались.
• 6. Народные массы по-прежнему тянутся к Высокому, то есть к Илье Глазунову, который построил сам себе музей. И к высочайшему трэшу раньших времен, то есть к салону и академизму. Меж тем стремительная экспансия Зураба Церетели как-то замедлилась. Наверное, все дело в катастрофических изменениях на медийном и политическом рынках - помпа и натиск старых добрых ельцинистов в путинской России выглядят старомодно и несвоевременно.
• 7. Поэтика высокодуховного трэша тем временем обретает новые, высокотехнологичные формы, что показал мегапроект года "Предстояние/deisis" в Третьяковке. Но главное событие года - суд над устроителями выставки "Осторожно, религия!", на который медиа практически не откликнулись. Выпадение такого важного события из сферы общественного внимания и можно считать главным художественным итогом года.
• 8. Музеи уныло бредут в сторону какой-то странной попсы, в результате академическая музейность у нас постепенно становится частным делом. Лучшие кураторские проекты произведены в небольшой комнатке "ЕК Артбюро". Сделаны они Александрой Обуховой, которая, кстати сказать, не так давно покинула стены ГТГ. Но что самое интересное - хозяйка галереи Елена Куприна утверждает, что цены на нетленку "Мухоморов" и прочих любимцев публики стали расти. Академический подход в искусствознании и кураторском деле оказался единственно правильной формой менеджмента. Эта чисто коммерческая по сути стратегия уже обрела последователей в лице новой галереи Ruarts, которая открылась отлично сделанной выставкой по истории отечественного видео, составленной Антонио Джеуза. Иностранный человек вполне убедительно доказал, что склеивание достоверной картинки из осколков и ошметков вовсе не занятие для пыльных маргиналов, но в высшей степени достойное и опять-таки очень светское дело.

На сем обзор обзоров можно закончить и перейти к проблемам остроактуальным. На арену вышли новые игроки - Stella и Ruarts. Деньги за ними стоят очень серьезные, казалось бы можно и восторжествовать - случилось то, чего так долго ждали. Но проблема в том, что приход новых игроков серьезно изменил общую конфигурацию художественного поля. "Новая галерея стала рождественским посланием, которого современные художники не ждали. Это сигнал из мира новых богатых: Галерея актуального искусства не ограничена в средствах и не склонна принимать правила существующей московской "арт-тусовки". И она может делать выставки музейного уровня, не рассчитывая на продажи или публичный успех" (Михаил Сидлин, "Видео вместо бриллиантов", "Независимая газета" от 24.12.).

Подмечено очень верно - старослужащие художественной части как-то расслабились, уверились в своей непогрешимости настолько, что в какой-то момент можно было подавать запрос в антимонопольный комитет. И дедовщину, как прежде, не устроишь - уж больно накачаны салабоны.

Так что приятный междусобойчик закончился. Мне, конечно, гораздо приятней после вернисажа в XL бегать за в соседний киоск за добавкой, чем стоя пить шампанское в Ruart'e. Там критиков за водкой не посылают, но очень даже лелеют и ценят. Шутки шутками, однако серьезные проблемы для ветеранов уже начались. Перед написанием годового обзора пробовал набирать слова XL, "Риджина", "Крокин" и т.д. в "Новостях Яндекса". Картина обнаружилась печальная - выставки в ветеранских галереях почти не вызывают критических откликов.

Но упоенные собой старожилы перемен не замечают, полагая по привычке девяностых, что все беды - от этих несносных критиков, которые пишут какую-то белиберду. А критики, если кому неизвестно, тоже люди. Начальство с трудом принимает очередной непонятный опус о непонятной выставке непонятного художника в непонятной галерее. А сами духоподьемные мастера искусств, то есть художники и галерейщики, прочитав очередное потом и кровью выстраданное сочинение, брюзгливо ворчат о допущенных ошибках и слишком вальяжном, на их взгляд, тоне критика. Возможно, это их личное дело, а такие представления о взаимоотношениях критиков и производителей проистекают из моих собственных фобий.

И несмотря на все эти фобии, я предполагаю несколько изменить формат "Искусственной жизни", свести к минимуму обзор статусно-официальных событий, о которых преимущественно пишут достойнейшие коллеги. И отдать свои силы оповещению читателей "РЖ" о собственно событиях в собственно искусстве - примерно так, как это делает Дмитрий Барабанов на "Артинфо".

А начну следующий год с печальной повести о том, как товарищ Анатолий Осмоловский продался крупному капиталу, а также о различных способах сопротивления на новом историческом этапе.