Начинать, как всегда, следует с хорошего. В любимой Москве все будет еще лучше, то есть просто прекрасно. "Москву накрыло весеннее монументальное обострение" (Наталья Давыдова, "Известия" от 06.05). Никакой патологии - это просто Зураб Константинович Церетели опять немного повеселился - "Трудно сказать, как реагируют на монумент высотой с шестиэтажный дом проезжающие мимо него по проспекту Мира в авто, но вот пешеходы сбавляют шаг, на лицах многих написано неподдельное изумление, кто-то бурчит на ходу "кошмар". И в самом деле - "Какой же тут кошмар-кошмар?". Просто кошмар. Истинный кошмар может обнаружить только человек, широко мыслящий и вдаль глядящий. При такой постановке зрения очевидно, что "Скульптор - это не чиновник, его в отставку не отправишь, да и сажать наверняка не за что. Что он ворует? Землю под памятниками? Смешно. Он - художник, уважаемый человек. <...> Скульптор этот - он и с Шеварднадзе договаривался, и с Гришиным, и с Ельциным, и с Горбачевым, и с Лужковым, и с Путиным. С кем угодно договорится" (Олег Кашин, "Они всегда договорятся", "Русский Журнал"). Политический обозреватель, удостоившийся высокой аудиенции, обнаружил, что "Хозяин - милый пожилой кавказец в красных подтяжках. Хохочет, рассказывает какие-то истории, настолько органично смотрится среди сотен бронзовых истуканов, что на секунду забываешь о том, что перед тобой самый одиозный скульптор современности, востребованный исключительно благодаря своим дружеским связям вначале с партийным хозяином Грузии Шеварднадзе, а потом с партийным другой партийностью хозяином Москвы Лужковым".

В общем, ничего нового, придется с этим всем жить, нужно смирение. Гораздо забавней другое обстоятельство: "Последние творения Церетели вписываются в новую идеологию. Президент Академии художеств возрождает как раз сталинскую роскошь: его знамена на стелах сразу напоминают оформление сталинских высоток (те же стяги и звезды), а форма колонн - явно из императорского Рима. <...> Зураб Церетели, начинавший в 70-е годы, когда советский стиль дал сильную трещину и требовалось немедленно "обогатить" его новыми эффектами" (Сергей Соловьев, "Пародия на классику", "Новые известия" от 11.05).

Очевидно, что и в самом деле в нашем капиталистическом обществе имеется настоятельная потребность в реализме социалистическом. Желательно, высокодуховном, таком, как у Павла Никонова, что описывал суровых парней-геологов, которые "Строили они примерно такое же светлое будущее, как те - с улыбками. Но "суровых" иногда приписывают к соцреализму, по ошибке путая определение стиля живописи с окраской идеологического содержания" (Игорь Чувилин, "Выставка Павла Никонова", "Газета.Ру" от 18.05).

Дистанция между суровым соцреализмом Никонова и роскошным неосоцреализмом Церетели сегодня почти неуловима, отличие только в том, что последнему никогда не окажут таких решпектов в Третьяковке, как Никонову. Для того, чтобы обеспечить хороший проход к его персональной выставке, не пожалели труда, выстроили временную постоянную экспозицию. Правда, в этой экспозиции Отделу новейших течений под водительством Андрея Ерофеева разрешили немного повеселиться.

Однако зримо проявляющаяся в Третьяковке борьба искусства "хорошего" и искусства "современного" получает и новый оттенок. Вот Федор Ромер посетил выставку другого нашего героя, Сергея Андрияки, и обнаружил, что это "очень западный художник" (Федор Ромер, "Признание в любви", "Время новостей" от 29.04). И далее Ромер заявляет: "Я, как убежденный фрейдомарксист, всегда считал, что произведение искусства в закамуфлированной форме отражает либо общественную борьбу классов, либо внутренние метания самого художника, сводящиеся обычно к сюжету "Я и Оно". Не тут-то было: акварели Андрияки не отражают ничего, кроме желания показать, что и акварелью можно изобразить те сюжеты, которые раньше писались маслом. Столь "дегуманизированное" - а по сути, бессмысленное - искусство существовало лишь в текстах советских специалистов по эстетике, обличавших бездуховный Запад. Значит, переворот в умах произошел, и мы теперь в самом деле живем в стиле contemporary art - без духовных поисков, без ощущения богопризванности творца? Неужели?!"

Всемирно-исторические идеи фрейдомарскизма я тоже почитаю в качестве истины в последней инстанции, но все же считаю необходимым выявить допреждь всего две вещи. Во-первых, интересы какого класса защищает данный художник. Во-вторых, нужно выяснить экономическую подоплеку его творчества. С классом, которому беспредельно честно служит художник Андрияка, кажется, и так все понятно. А вот с экономической подоплекой все гораздо сложнее. Сам г-н Андрияка туманно намекает "Сколько было вложено спонсорских и бюджетных средств в это дело, в рекламную кампанию... <...> Цель выставки - не привлечение новых учащихся, не получение какой-то большей известности. Коммерческих соображений тоже нет. Выставка - бюджетная, государственная. На ней ничего не продается" (Ольга Никольская, "Я пишу Москву, пока она есть", "Вечерняя Москва" от 25.04).

Очевидно, что в этой области примитивные монетаристские законы не действуют. Зато вот в области искусства, которое именуется актуальным и современным, к полному удовлетворению рыночников, все обстоит отлично. Отчего и происходят странные вещи - "Художники, так долго не ценимые публикой, наконец познали зрительскую любовь в денежном выражении и перестали творить искусство неприятное и умное. Тем более это стало опасным занятием - суды, инициированные исками групп граждан, чьи национальные и религиозные чувства были оскорблены искусством, выносили нешуточные приговоры устроителям выставок и художникам. В результате отечественное современное искусство перепрофилировалось - никакой политики и критики, доставляем людям удовольствие. За удовольствие платят" (Ольга Кабанова, "Искушенные рынком. "Арт-Москва" объявлена бесцензурной территорией искусства", "Ведомости" от 19.05).

Однако вовсе не всегда невидимая костистая рука рынка хватает художников за горло. Хуже всего - желание соответствовать новейшим тенденциям. Вот и ранее неутомимый Олег Кулик говорит Григорию Заславскому, что "Россия - это международное чудовищное пугало - темная, страшная, агрессивная. Я должен взять и убедить людей, что не совсем так, есть и другие тенденции... Услышат ли меня, ведь у меня тоже много проблем на западных выставках именно из-за того, что говорят: это понятно, руссиш агрессор" (Григорий Заславский, "В искусство и обратно", "Независимая газета" от 11.05). Мне всегда почему-то казалось, что пугает-то мировую общественность как раз Зураб Константинович. А Кулик всего лишь веселит. Но если уж и такой серьезный мастер как Кулик вдруг заразился вирусом всемирной отзывчивости, то это значит, что дела идут вкривь и вкось. Посему следует прислушаться к тому, что говорит Фаина Балаховская: "Есть удивительные люди, всерьез убежденные, что искусство прошедших веков им легче понять, чем современное. Более задумчивым приходится все время напрягаться, раскручивая сжатые временем до полной неразличимости смыслов художественные структуры ушедших веков, расшифровывая загадки прошлого". ("Экологический перформанс", "Время новостей" от 18.05).

От себя добавлю - хорошая все же наука - конспирология!