Кафедра театроведения возникла на историко-филологическом факультете РГГУ в 1992 году. Ее возглавил Вадим Гаевский, замечательный критик балетного и драматического театра, известный по своим статьями в журналах "Театр" и "Московский наблюдатель", а широкой публике - по травле, которой в 1981 году по воле художественного руководителя Большого театра Юрия Григоровича подверглась первая книга Гаевского - "Дивертисмент".

Факт появления кафедры театроведения на историко-филологическом факультете РГГУ далеко не случаен. Идейный вдохновитель и руководитель дела, Вадим Гаевский, объясняет его так: "Театроведение отделилось от филологии по одной простой причине. Филология уничтожала театроведение как специфическую форму познания, вместо изучения театра она занималась изучением драмы. Театроведение хотело заниматься театром как театром, историей театра как историей театра и, естественно, стремилось выделиться в отдельную науку. Когда это было сделано, выяснилось, что культурный потенциал, культурные возможности, культурный ареал театроведения недостаточно широк, чтобы претендовать на самостоятельное высокое значение. Надо было вернуть театроведение в то широкое русло, из которого оно вышло".

Раньше у образовательной модели, по которой театроведов обучают на театроведческом факультете ГИТИСа, не было ни альтернативы, ни аналогов. В ГИТИСе сверхзадачей обучения становится диплом по специальности, необходимый для этого научный и критический инструментарий оттачивается на семинарах по театральной критике, истории русского и зарубежного театра. Выбор тем, касающихся театра, неограничен, выбор мест, куда писать, невелик: кафедра русского или зарубежного театра. Кафедры располагают классным педагогическим составом, стоит назвать имена Бориса Любимова, Инны Соловьевой, Натальи Пивоваровой, Инны Вишневской, Юрия Рыбакова, Марины Хмельницкой, Иосифа Ростоцкого, Алексея Бартошевича, Видаса Силюнаса, Михаила Швыдкого, Андрея Якубовского, Елены Хайченко, Анны Образцовой, Ларисы Солнцевой и других. ГИТИС заинтересован в том, чтобы лучшие его студенты продолжили свое обучение в аспирантуре и целиком посвятили себя изысканиям в специфических областях театра. На это нацелен весь процесс обучения.

В РГГУ сделали ставку на многообразие возможностей и полную свободу выбора. История театра, искусствознание и история кино - с одной стороны, историко-филологические дисциплины: греческий и латинский языки, история русской и зарубежной литературы, всемирная история, история отечества, - с другой, составили костяк новой образовательной модели. Студентам предлагается полная свобода выбора среди многочисленных кафедр истфила, им как бы прививается широта мысли и культурная эрудиция, сообщаются познания самого общего характера. В то же время кафедра находится в сознательной оппозиции к популярным ныне семиотическим теориям в изложении последователей Ролана Барта и Юрия Лотмана, согласно мысли Гаевского, доведенных до абсурда. Здесь действует негласный запрет на употребление "научной матерщины", неумеренного употребления выражений типа "ментальность", "знаковые системы" и пр.

Вадим Гаевский убежден: для того, чтобы писать о театре (и вообще о чем угодно), общая образованность важнее специальных знаний. В качестве примера он приводит великих театральных критиков прошлого, которые не имели специального образования. Легендарный завлит МХАТ Павел Марков (Миша Панин в "Театральном романе" Булгакова) оканчивал историко-филологический факультет МГУ, выпускниками юридического, философского и историко-филологического факультетов были Николай Эфрос, Александр Кугель, Алексей Дживилегов, Григорий Бояджиев, Стефан Макульский... Памятуя о традициях ГИТИСа, ныне в самом институте прочно забытых, семинар по театральной критике в РГГУ (его на разных курсах ведут сам зав. кафедрой, Галина Макарова и Марина Давыдова) был переименован в семинар по художественной критике с самым широким кругом затрагиваемых проблем в разных областях искусства.

В программе театроведов появились семинары журналистского характера, например, семинар по редактуре. Это был во всех отношениях нужный и важный шаг. Во-первых, потому, что в редакциях требует от материала литературной законченности; во-вторых, проблема грамотной редактуры текстов о театре - сегодня одна из самых животрепещущих. У театральных критиков существует устный фольклор, который украшают придуманные редакторами названия и исправленные фразы, вроде: "Плейбой на пуантах", "претенциозный" вместо "прециозный" и другие. Как надо редактировать не во вред автору, студентам рассказывал Сергей Никулин, главный редактор театрального издательства "АРТ". Именно его в одной из своих статей Вадим Гаевский назвал лучшим и мудрейшим редактором, которому многие авторы обязаны цельностью и стройностью своих текстов.

Концепция образования театроведов в РГГУ, взятая в чистом виде, продумана, логична и прогрессивна. На деле ее последователям приходится собственной головой пробивать железобетонную стену отчуждения.

Классическое театроведение, занимающееся театром как театром, отплатило своей праматери филологии если не уничтожением, то забвением. В ГИТИСе - цитадели классического театроведения - настороженно относятся к филологам, занимающимся театром, не без оснований считая, что те не в состоянии разглядеть специфику театральных текстов. В ГИТИСе Театр (с заглавной буквы) первоочереден, труды филологов не рассматриваются и не рекомендуются в конкретной практике. Фактически, история русского и западноевропейского театра - единственные дисциплины, которые на факультете преподаются фундаментально, когда историю театра за определенный период читает человек, вплотную им занимающийся. Другие предметы, помимо истории театра, приживаются здесь с трудом и держатся на авторитете людей, которые их читают. И это несмотря на то, что ГИТИС располагает в общем неплохим составом преподавателей нетеатральных специальностей. Наиболее видные - ученик А.Я.Гуревича, второй человек в России, знающий точное значение слова "ментальность", Д.Э.Хаританович (он читает всеобщую историю), блестящий журналист и исследователь русской литературы А.С.Немзер (русская литература), специалист по постмодернизму, деконструктивизму и другим течениям 20 века И.П.Ильин (зарубежная литература). Однако в рамках ориентированной строго на театр образовательной модели они вынуждены читать нечто вроде ознакомительного или популярного курса, закладывающего основные понятия о предмете. Иногда этих основ хватает, чтобы внушить студентам-театроведам священный трепет перед знанием, на их взгляд, недоступным нормальному человеку, в остальных случаях сложный в постижении предмет встречается с вялым равнодушием. Осложняет ситуацию, что предметы, с театром не связанные, факультет не поддерживает ни материально, ни морально, в учебном плане им отводится традиционно мало часов при неизменной проблеме аудиторий. Получается, так сказать, идеологический дисбаланс.

В РГГУ - такой же дисбаланс с обратным знаком. Традиционно скептическое отношение к театроведению формально воплощается в жестких административных рамках системы "40 на 60": 40% академических часов отводится на дисциплины конкретной кафедры, 60% - на историко-филологические дисциплины. При традиционно высоком уровне преподавания истории и истории литературы (имена Юрия Манна и Игоря Шайтанова в дополнительных рекомендациях не нуждаются), кафедры русского и зарубежного театра отсутствуют. Тогда как фундаментальное преподавание истории театра, истории театральной критики, истории режиссерского и актерского мастерства, истории музыкального театра, истории сценографии требует "лишних" академических часов и многих хороших преподавателей. По моему убеждению, ситуация, в которой один человек, даже очень талантливый, читает один предмет сразу всем курсам - ненормальна и непродуктивна.

Внедрение передовых театроведческих методик существенно осложняется отсутствием в РГГУ традиции преподавания истории театра, поэтому здесь вынуждены обращаться к ведущим педагогам ГИТИСа: зав. кафедрой зарубежного театра Алексею Бартошевичу, сильнейшему в институте преподавателю истории русского театра Наталье Пивоваровой или просто к людям, наиболее компетентным в своей области, как, например, музыковед Алексей Парин. И перед ними встает та же проблема несистематических знаний учащихся и грубой популяризации собственных знаний, что и перед преподавателями нетеатральных специальностей в ГИТИСе.

Ситуацию усугубляет то обстоятельство, что свои нововведения Вадиму Гаевскому и его сподвижникам приходится пробивать в постоянной борьбе с университетским руководством, а также скептически настроенными театральными кругами. На мой взгляд, появление театральных критиков иного, нетрадиционного, воспитания можно только приветствовать. Однако нельзя не признать, что при избранной системе образования студенты кафедры театроведения РГГУ рискуют профессией более, чем студенты ГИТИСа (у этих выбора нет). Быть специалистом узкого профиля во многих отношениях лучше, чем дилетантом широкого. Свобода мысли и широта ассоциаций, к которой приучает своих учеников Вадим Гаевский, находятся в опасной близости с поверхностностью и необязательностью... Человек должен быть, как минимум, зрелым и понимать, чего он хочет, чтобы сполна оценить и воспринять то интеллектуальное богатство, которое ему предлагают в РГГУ.

Отношения филологии и театроведения сложные. Размежевание слишком сильно, и пока интеграция идет с трудом. Ее успешность зависит от многих факторов, от связей ВУЗа с другими учебными и не только заведениями, от готовности преподавателей пойти навстречу друг другу и поддержать начинания коллег, от финансовой поддержки. Кафедре театроведения РГГУ всего семь лет и на ее счету всего три выпуска. Время покажет, кто более прав - Вадим Гаевский или его оппоненты.