Удивительно, но факт: с тех пор, как у европейских народов - от Нордкапа до Сицилии и от Гибралтара до Урала - утвердился различный в деталях, но принципиально единый по покрою тип одежды, называемый "европейским", каких-либо серьезных дискуссий и разногласий по поводу изменений в одежде не происходило более тысячи лет! Были, конечно, препирательства и стычки насчет того, кто может носить горностаевый мех, а кто должен довольствоваться лисьим; в определенных кругах живо обсуждалась проблема, допустимо ли делать разрез на мужских брюках спереди (а не сбоку) и не будет ли это грубой непристойностью и блудливым намеком; подушечка, подкладываемая под женское платье сзади ниже талии (турнюр), считалась необыкновенно удачной находкой модельеров, ибо, по мнению тогдашних эстетов, нечто, выпирающее снизу сзади, гармонизировало и уравновешивало то, что обычно выпирает сверху спереди...

Твердокаменное единство европейских законодателей нравственности (и моды) состояло на протяжении веков лишь в одном: женское платье должно быть длинным, до земли, и глухим. Представители сильного пола могли обращаться с нижней частью своего опорно-двигательного аппарата достаточно вольно. Можно было только обозначить наличие нижних конечностей, можно было их подчеркнуть и обтянуть, можно было соорудить над обтянутыми икрами знаменитые "гишпанские портки" (за ношение которых Петр Первый особым указом повелел драть щеголей "кнутом по ж..., покуда от тех гишпанских порток однове клочья не останутца").

Женская фигура ниже талии должна была быть упакована и задрапирована так, чтобы обладатель самой буйной фантазии не смог бы ничего дорисовать и примыслить.

Итог таких строгостей был парадоксален. Например, в золотую эпоху аристократического молодечества - первую треть ХIХ в. - великосветские жеребцы довольно вяло взирали на тогдашние смелые декольте, но у них начинал бить адреналин из носу и ушей, когда расшалившаяся красавица показывала из-под юбки подъем ступни. Известные всем, кто учился в школе, пламенные строки из пушкинского "Евгения Онегина", посвященные дамским ножкам, - самая лучшая отечественная иллюстрация этого забавного обстоятельства.

По мере нарастания политических свобод и женской эмансипации юбки неудержимо поползли вверх. Ползли они, правда, довольно медленно: целое поколение мужчин-европейцев вымерло, так и не увидев (прошу прощения за слабый каламбур) женского колена, а другое поколение увидело вожделенный предмет в том возрасте, когда это зрелище уже не особенно занимает. После Первой мировой войны женщины еще усиленно подметали подолами тротуары; в начале 20-х раскрепощение поднялось выше щиколотки; в 30-х никто уже не падал в обморок при виде юбки, заканчивающейся всего на какую-то ладонь ниже колена. Лишь после Второй мировой войны женская одежда начала выполнять функцию не унижения и упрятывания, а подчеркивания женской стати.

Нетрудно заметить, что мужская одежда, скроенная и пошитая с намеренным подчеркиванием сексуальности и поло-ролевой функции ее носителя, наводит на мысли о "нетрадиционной ориентации", в то время как аналогичный стиль в женской одежде совершенно естествен.

Сила женщины заключена в ее слабости. От природы, будучи сосудом жизни и хранительницей рода, существом более завершенным, социально более консервативным и биологически более стабильным, чем мужчина, женщина даже в минимальной одежде остается таинственной. Пресловутые мини-юбки, шокировавшие американцев и европейцев в середине 60-х, за несколько лет до так называемой "сексуальной революции" заканчивались как раз там, где ноги и спина резко меняют свои названия. И это был нормальный, не продиктованный никакой разнузданностью улет маятника в крайнее положение после многовекового сдерживания; это был не программно-концептуальный, а природно-сущностный вызов женщин миру, который веками попрекал их яблочком, съеденным в райском саду. И вызов - кратковременный.

Мини-бум быстро отгорел и миновал, оказался недолговечен, как всякая экстремальность. Он, по сути, и был последним всплеском радикальной моды, вслед за которым на смену стилистическому диктату пришел плюрализм: всякий одевается так, как ему угодно и удобно, а если он (она) при этом выглядит идиотом (идиоткой), то это его (ее) личное дело, но никак не повод для публичного скандала и не предмет для разбирательства... Борцы с мини-юбками еще судорожно строчили свои манифесты и прокламации, суя пером мимо чернильницы и забывая выглянуть в окно. А там гибкою походкой, с волной от бедра к плечу, уже прогуливались по "Макс-авеню" и "Твербулу у Пампуша" девушки в наискромнейших ситцевых юбках астрономической длины, так называемых "цыганских". Мини-миди-макси-консенсус состоялся.

"Алфавит" - газета для любопытных! Подписной индекс - 29277 Телефон редакции - 207-48-06