Русский Журнал / Вне рубрик /
www.russ.ru/ist_sovr/20000424_petrov.html

Эскорт в изумительные небеса
Дмитрий Петров

Дата публикации:  24 Апреля 2000

C комплиментами - любопытной Елене.
Блондинке, которая помогла мне многое понять.


"Это было прекрасно. Но это было не обязательно..."


Ганс Христиан Андерсен (?)
"Ангелы с бензоколонки"

Поглядим в глаза чудовищ. А потом - в глаза ангелов. И поведаем, что мы там увидели. Ах мы с ними не встречались? Но можем ли сказать, что нам повезло?

Считается, что московские девочки - миф. Что их не бывает. Что о них типа просто вспоминаешь. Когда приходит весна. И когда ты - в Питере...

Ерунда. Они есть. И хотят есть. Китайские, тибетские, украинские и прочие блюда. Их устраивает французское вино и хорошее кино. Они воспитаны. Им, как писал Гарин-Михайловский, "нет ничто с ихним образованием" - филфак, журфак, психфак... F-f-fuck! Just fuck it...

Им обязательны стильные юбки, сумочки, массажи, чулки, мобильники, компьютеры, умные книжки, карьера и прочие важные штучки-дрючки. Им очень нужны деньги. Даже больше, чем нам. Они - то самое зеркало, в которое, как в пустое апрельское небо, смотрится та часть нового класса, что чеканит свою монетку не в бизнесе (эти - просто все покупают), а как профи... Смотрится и понимает: чеканить надо сильней. А то ни хрена не обломится... Вот он и дерется, всем на удивление, за свою работу, свою машину, свой скотч-он-the-рокс, за свой ноут-бук и здоровый радостный секс...

Секс (Sex)

Предупреждаю: никаких открытий. Но, пожалуйста, не говорите мне, что где-то в пределах досягаемости имеется нечто, именуемое нежными восторгами. А если скажете, то отведите меня туда... Мне любопытно.

Любовь, изменясь в лице, убежала в попсовые слюни. В чудовищные до омерзения песенки.

Ненависть утратила энергетику сильной эмоции и превратилась в боевую задачу.

Страсть показала всем пример - переспала с хозяином жизни и осталась довольна. А что такого? Мужик как мужик.

Нежность стала высокой технологией. Те, кто умеет грамотно с ней обращаться, идут на вес золота.

Лимонов рассказал окружающим как "делать любовь" (именно вот не заниматься, а делать), и эта калька с английского так всех приколола, что стало понятно, как теперь быть. Странно, но идиома не прижилась. Должно быть, из-за посконной мягкотелости и боязливости тех, кто читает книжки.

Между тем, юный новый класс, еще в 90-е и именно в школе (кто - уча с подружкой французский, кто - в кабинете, с директором), освоивший правила настольных половых игр и азы орального экспериментирования, радостно вступает в Третье тысячелетие.

Он принес с собой элементарное знание: эмоции - вздор! Но секс! Секс - это прекрасно, секс - это увлекательно, секс - это просто, секс - это правильно. Ибо в нем на самом-то деле нет ни запретов, ни ограничений, ни культурных химер. Каждый имеет - что умеет, дает - что хочет и берет - что может. Так проповедь популярной частушки про шило и гвоздь была услышана и реализована в ходе большого эротического праздника.

Журналисты из "ОМа" и "Птюча" попытались было подискутировать: а оргии, они вообще-то - как?.. Но быстро поняли, что опоздали, и присоединились к участникам фестиваля.

Моралисты старших поколений взревновали и забурчали. Энергичные же интеллектуалы, стащили трусы и - ура! - пошли танцевать. На первых порах они столкнулись с загадками и вызовами. Но быстро собрались. Клинтон может? А мы и подавно. Спрос на сигары возрос, а моралисты остались мастурбировать, посматривая смешное порно ушедшего десятилетия.

Секс утвердился как способ жизни нового поколения нового класса, чьи представители оказались человечней защитников нравственности. Секс стал первой (хотя, быть может, и не главной) составляющей этого способа жизни.

True Pure Love

И вот поутру едет в столичном метро одна пожилая тетечка. Стоит, качается, держась за железяку. А перед ней сидит милая девушка - лет двадцати, с портфелем, в очках, очень вся такая бизнесклайк. Но старушке обидно - зачем ей не уступают место? Понятно, бабка завелась и говорит: "Что ж ты, такая-сякая, сидишь? Уступи пожилому человеку!" А девушка ее тоже спрашивает: "А Вы, мадам, сегодня ночью спали?" - "Ну, спала!" - "А я, мадам, всю ночь раком простояла! Я посижу. Я в офис еду". Это, как вы понимаете, не совсем анекдот. Это способ бытия. Она копит на машину.

Слава Богу, что снова дано нам пережить умелый утренний blowjob, чистку зубов и завтрак в постели. Пережить и помчаться в контору. Приличный джаб, удача...

Работа (Job)

Упомянутым выше способом владеют, само собой, не одни лишь нежные созданья с чем-то другим в красивой груди, но и существа вполне мускулинные. Хотя в их случае баечка про то, кто, как и сколь долго стоит, - по большей части метафора. Штука в другом. Они тоже едут по делам. Просто за штампованными и пустопорожними рассуждениями о развале экономики, низкой продуктивности рабочей силы и кадровом дефиците, забытой оказалась та, на мой взгляд, важнейшая перемена в отношении людей к работе, которая, очевидно, состоялась в России.

Работа стала ценностью. Во всех смыслах. Это - очевидность, ясная без усилий социологов. Теперь вопрос лишь в слове...

Оставаясь в этом пункте столь же голословным, как и во всех прочих, берусь утверждать, что "работа" с корнем "раб" осталась уделом тех, кто строит башни и дороги, кует чего-то железное, дает стране угля плюс нефти и/или развозит продукт туда-сюда. Регламентированность их квалификации, времени и труда; дозированность их выбора; нормированность желаний и возможностей оставляют их в лямке узников древнего корня. Но у тех, кто включается в производство другой культурной и профессиональной реальности, осваивая новые виды деятельностей, корень "раб" атрофирован.

Лестница карьеры

Для них подходит слово "дело", "занятие" - постоянная джаб (job) - англо-американское понятие, обозначающее, если верить словарям, "постоянную оплачиваемую трудоустроенность" по контрасту с работой (toil), что значит "особо утомительный физический труд".

Их уже миллионы - мобильных, свободных, образованных профессионалов, готовых делать свое дело. И не суть важно - рекламщики ли это или программисты, специалисты в области управления или сетевые журналисты, тренингисты или корпоративные консультанты. Даже целеустремленные девочки-эскортс... Все они работают в одной области - обслуживания гуманитарных потребностей бизнеса, государства, общества. Отнюдь не брезгуя политикой, они относятся к ней не как к грязному делу, но - набору проектов, которые не могут осуществиться без их полезного участия. Они представляют единую среду - грамотных, умелых, стильных, знающих языки. Не получающих деньги чтобы выжить, но зарабатывающих деньги на жизнь. Они делают дело. Много, хорошо, уперто и имеют все основания считаться кадровым резервом развития страны. Тем самым активным меньшинством (не придирайтесь к эскортс, лучше попробуйте), от которого оно зависит...

Меньшинство прошло по поколенческой лесенке. Изобретатель фантастической ракеты, толстовский инженер Лось забыл Аэлиту на Марсе и через поколение конвертировался во вполне земного профессора философии, а уж дети последнего без особой оглядки нырнули в гуманитарное пространство.

Сдается мне, что нам повезло. Ведь только вчера похабный в своей верности афоризм "никто, блин, ничего не хочет делать" звучал в любых ушах и по всякому поводу, будучи парафразом идиотского призыва "давайте накормим страну!". Сегодня все иначе. Уж не знаю, насколько уместно говорить об осознанной страсти к труду, однако уверен: об осознанной необходимости иметь хорошее дело и получать понятные деньги - наверняка и можно, и должно. Ясное дело, "хотеть" и "хотеть" - это две большие разницы. Но сдается мне, тут-то ерофеевская пояснялочка про стигматы и святую Терезу перевернулась. Ей, тогдашней Терезе, стигматы были не нужны, но - желанны. Наши же Маши, Миши, Алеши и Алены работать может и на фиг не хотят, но желают. И даже более чем.

Не все же им, в самом деле, сшибать сотню-другую-третью баксов - кому с германских дядек, укомплектованных набором кредитных карт, кому с иссушенных неумеренным потреблением мартини богатых московских дам...

Хотя, дамам это, конечно, в радость... Ведь и этим леди тоже нужен свой fun.

Радость (Fun)

Я вовсе не случайно упомянул девочек-эскортс - целеустремленных и амбициозных. Впрочем, остались ли теперь не амбициозные девочки? Одна из них прямо так меня и спросила: разве остались?

Каждый любит - как хочет. Каждый отдыхает - как может. Свободное время - как с ним быть и когда оно, если рабочий день длится порой по 10-14 часов?

Ночные клубы, рестораны, бары, концерты, блюзовые вечеринки, консерватория по субботам, воскресная опера, плюс - пикники, загородные прогулки, краткие и дальние путешествия (тут, конечно, эскортс - лафа)...

Если раньше все это было доступно лишь гражданам, причастным к или допущенным в элиту (помните горькую анекдотическую мораль: "если хочешь так жить, надо хорошо учиться"? читали мемуары Михалкова-Кончаловского?), то теперь высоких стандартов отдыха взыскуют и добиваются люди, от элит далекие. Просто имеющие приличное дело. Да и что, а точнее - кого считать нынче элитами? Новых русских? Думских депутатов и прочих политиков? Олигархов и их обслугу? Людей искусства - художников, артистов, писателей? Бог их знает. Секрет.

Но точно известно, что молодые, энергичные, грамотные и мобильные всего этого взыскуют и пусть в ограниченном количестве, но получают.

Pадости жизни или having fun?

"А как же - философские диспуты, поэзия, книги, прогулки под луной, тихие семейные радости, сугубо домашний рок-н-ролл этой ночью, спорт? Неужели все это - за пределами наших интересов? Ты, братец, не прав..." - так сказал мне приятель, выбирающийся из сети, кажется только ради чувственных забав или приготовления барбекю. А я ему ответил: "Это, конечно же, тоже - фан". И он ушел себе обратно в Паутину.

Ну вот, собственно, и вся мифология, как, помнится, говаривал Ролан Барт.

"Секс.Дело.Радость" (Sex.Job.Fun) - такова формула организации жизни современного молодого нового класса. Ничего личного. Просто - открытие. Ежели желаете что-либо добавить - чудесно!

А что касается "эскортс" и "небес", то первые очень хороши, а вторые - просто изумительны и непостижимы. И как мило, что мы их еще замечаем.