• Ф.Ф.Торнау. Воспоминания кавказского офицера
• Л.Б.Семенова. Быт и население Санкт-Петербурга (XVIII век)
• Т.Н.Джаксон. Четыре норвежских конунга на Руси: Из истории русско-норвежских отношений последней трети Х - первой половины ХI века
• Дворянская семья: Из истории дворянских фамилий в России / Составитель и научный редактор В.П.Старк
• Человек XVI столетия / Под ред. А.А.Сванидзе и В.А.Ведюшкина
• И.В.Журавлев. Подготовка воинов Аллаха (VI-XIII вв.) / Историко-педагогическое исследование

Барон Федор Федорович Торнау происходил из прибалтийских немцев, дед его был генералом при Екатерине II, отец погиб в Отечественную войну 1812 года. В 1829-м, в возрасте 19 лет, он поступил на службу, участвовал в русско-турецкой войне, а в 1832 году, в чине поручика, попал на Кавказ. Здесь он участвовал в нескольких рейдах против чеченцев, а затем, благодаря своим способностям, превратился в разведчика. Торнау совершил три длительные экспедиции в горные районы и на побережье, стремясь найти пути для дальнейшего продвижения русских войск. Две первые экспедиции закончились успешно, третья (1836 год) - пленом. Торнау был предан проводниками, продан горцам, запросившим за него огромный выкуп, два года провел в плену и бежал в конце концов с помощью друга - ногайского князя Тембулата. После чего еще около 10 лет прослужил на Кавказе, участвовал в Крымской войне и был военным атташе при посольстве в Вене.

Перед нами, таким образом, мемуары кавказского пленника. Тема "вечная, тем более, что все соответствуют канонам: честная служба, предательство, злоключения в плену, верная дружба и неизменная девушка - черкешенка Аслан-Коз, которую, так же по законам жанра, ему готовы были отдать в жены, если он переменит веру. Но герой отказывается и выбирает свободу. Все это на фоне подробных описаний местности, обычаев и системы властных отношений, сделанных рукою разведчика, по совместительству, как всегда, являвшегося еще и этнографом. Источник скорее сугубо этнографический, чем собственно исторический, и, несомненно, литературный памятник той эпохи, когда у благородного повествователя должен был быть благородный противник - иначе в чем же твое благородство? Словом, "мы любовалися на них без кровожадного волненья, как на трагический балет..."

Цитаты: Рано поутру хаджи пришел ко мне в полном вооружении повидаться перед отъездом, отправляясь, как он сказывал, в набег на русскую границу. Несмотря на свои лета, он был молодец, джигит, как говорят черкесы, в полном смысле слова.

- Уезжая, поручаю тебя моей хозяйке, требуй от нее чего хочешь. Не поминай лихом, если бы нам не пришлось более видеться, - сказал он, пожимая мне руку. - У меня в доме ты был всегда гостем, пленным никогда; не осуди, а пойми старика. Ты молод и честолюбив, иначе ты не решился бы сунуть свою голову в пасть волку, заехав один в горы, к черкесам. Вспомни обо мне с меньшей горечью, когда позже, между своими, ты встретишь на пути жизни столько же расчета, хитрости и обмана, как у черкесов. Вся разница в том, что у нас чаще всего бьют пулею и кинжалом, а у вас убивают человека коварными словами да грязным пером. Ты, наверное, оценил бы меня иначе, встретившись со мною в открытом бою!

/.../ Наблюдая за неприятелем в зрительную трубу, я заметил на другой горе ездока в желтой чалме, смотревшего также в трубу на наши приближающиеся войска. Это был хаджи. Мои ногайцы не замедлили узнать его и подняли крик: "Твой приятель! Твой приятель!" Он узнал меня в свою очередь, и мы обменялись поклонами. /.../ Желтая чалма исчезла в дыму и более не показывалась; уходящие черкесы подняли чье-то тело. Тембулат, бывший возле меня, своим соколиным глазом увидал падение Джансеида.

- Хаджи убит! - крикнул он, побледнев как полотно. - Он был джигит, он был хороший человек! Помолимся за него.

И с этими словами он соскочил с лошади и стал творить молитву.

Городская история, по идее, должна относиться к числу приоритетных научных направлений - потенциальный потребитель исторической литературы, как правило, живет в городе, а значит, может проявить интерес к тому, как жили там же, где и он, похожие на него люди. И не только что ели и пили, но здоровались ли с соседями, оскорбляли ли походя прохожих на улице, давали ли взятки городовому и ездили ли на дальнюю окраину в "свой" клуб. Возможно, именно этот "нездоровый" интерес и отсутствие ориентации на реального же потребителя привели, по понятным идеологическим причинам недавнего прошлого, к тому, что городская тематика была недостаточно исследована и, главное, недостаточно представлена на доступном широкому читателю рынке. Сейчас, в попытке наверстать упущенное, на рынок выброшено большое количество всевозможных "историй повседневности", написанных совершенно разными людьми и по совершенно разным законам. Книга уже покойного ныне исследователя Лидии Николаевны Семеновой, законченная в 1992 году, замечательна на этом фоне тем, что, отвечая на, по крайней мере, часть возникающих вопросов, является работой академической, строго научной - то есть доверять ей, несомненно, можно.

Образ XVIII века в наших глазах расплывчат - в отличие от века ХIХ, который, как нам кажется, мы хорошо себе представляем благодаря русской литературе. Петербург, до предела мифологизированный город, предстает нам в обличье ХIХ века - хотя вода и залила его, но Медный всадник стоял крепко, география была создана, а роли распределены. В начале XVIII века всего этого еще не было - портрет XVIII века есть портрет создаваемого города. Петербург Екатерины сильно отличается от Петербурга Петра, но в любом случае его изображение, созданное не по романам и писательским мемуарам, а по послужным спискам, торговым счетам и полицейским рапортам, выглядит грубым, приземленным. Это одновременно и цель исследования, и следствие недостатка информации. Особых красот здесь нет, но есть все, что можно было выжать из сухих источников. Книга включает шесть глав: "Население Петербурга: численность и национальный состав", "Роль иностранцев в жизни города", "Морской порт и его влияние на жизнь Петербурга", "Двор и гвардия", "Снабжение столицы: продовольственный вопрос", "Церковь и жизнь горожан".

Цитата: Биржа и окружающие ее здания амбаров и складов, построенные в 30-е годы XVIII века, оказались тесными для быстро растущей торговли Петербурга. Купечество не "измещалось" в Бирже, амбары были переполнены товарами. Из-за недостатка складских помещений торгующие приходили "с беспрестанными просьбами", и на один освободившийся амбар оказывалось 10 охотников занять его.

Иностранная фамилия не должна вводить читателя в заблуждение - книга написана русским автором, ведущим научным сотрудником Института всеобщей истории PAН. Открывается она цитатой из Алексея Константиновича Толстого, написавшего когда-то "Песню о Гаральде и Ярославне" и включившего этот сюжет в наше представление об отечественной истории - сюжет, о котором "не знает ни один древнерусский источник". Все герои Джаксон - Олав Трюгвасон, Олав Харальдссон, его сын Магнус Олавссон и Харальд Сигурдарсон - в древнерусских источниках не фигурируют, зато фигурируют в сагах и скальдических стихах. И хотя описание судьбы конунга в сагах подчинено стереотипу, сам факт пребывания норвежцев на Руси неоспорим. Как правило, норвежец бежал на Русь, спасаясь от своих врагов в Норвегии, а проведя какое-то время при дворе русского князя в качестве гостя, воина и управителя вверенной ему территории, возвращался в Норвегию и завоевывал трон.

Т.Н.Джаксон подробно анализирует все имеющиеся в норвежских источниках упоминания о пребывании на Руси, "в Гардах", стремясь по возможности отделить реалии от канонических наслоений и приводя весь спектр историографических мнений по поводу того или иного сюжета. Текст проиллюстрирован обильными цитатами из саг и рисунками скандинавских художников XIХ века.

Цитата: Хальвдан Кут на основании очень нехарактерного сообщения "Истории Норвегии" о зимовках Олава во время его юношеских походов в Хольмгардии (Новгороде) заключил, что именно по этой причине Олав в конце своей жизни тоже отправился на Русь. Однако следует подчеркнуть, что "История Норвегии" - единственный из источников, содержащих сведения об Олаве Святом, который не говорит о его бегстве на Русь в 1029 году. Так что, вероятнее всего, в том раннем сообщении была контаминирована информация о грабежах Олава в юности в Аустрвеге и о его спасении от войск Кнута и внутринорвежских сил на Руси. Причина выбора Олавом места временного укрытия с легкостью вычленяется из изчестий "Древнейшей саги", "Легендарной саги", "Круга земного": это родственные связи посредством браков между Ярославом и Олавом, ибо женаты они были на сестрах - Ингигерд и Астрид, соответственно.

Книга представляет собой собрание очерков о 23-х произвольно выбранных дворянских родах - Романовых и Голициных, Кочубеях и Оболенских, Панаевых, Толстых и Рахманиновых. Впрочем, не вполне произвольно - ныне здравствующие представители этих родов были гостями фестиваля "Петербургские сезоны". По мнению составителя, упразднение сословий, искоренение дворянства привело к деградации российского общества. "Петербургские сезоны" ставят своей целью создать возможности для полноценного общения представителей дворянских родов, родившихся вне России, но сохранивших дворянское самосознание, и потомков оставшихся в России, сохранивших дворянское самосознание в меньшей мере. Делу возрождения дворянского самосознания должна служить, очевидно, и эта книга.

Каждый очерк включает герб, краткую историю возникновения рода, по возможности прослеживается история разных его ветвей, послереволюционная судьба (это чаще всего эмиграция, родственные связи ныне живущих, их занятия и увлечения, в особенности - работа по охранению семейного наследия). Каждую историю иллюстрируют портреты, фотографии, в ряде случаев - современные. Очерки написаны разными авторами и по стилю различные. Ссылок на источники нет.

Цитата: Немало Воронцовых-Вельяминовых служило по выборам дворянства. Например, герой Бородина Павел Петрович четыре трехлетия подряд, с 1835 по 1846 год, был предводителем дворянства Крапивенского уезда Тульской губернии. В Тамбовской губернии шацкими уездными дворянскими предводителями в разные годы были действительный статский советник Андрей Евграфович (1836-1911) и его сын Константин Андреевич (1862 - около 1911).

В основу сборника положены доклады, сделанные на научных чтениях, посвященных столетию со дня рождения М.М.Смирнина, ведущими российскими медиевистами - А.А.Сванидзе, О.В.Дмитриевой, Т.Л.Гусаровой, М.Ю.Медведевым, А.Л.Хорошкевич, В.В.Шишкиным, В.Р.Новоселовым и др. Статьи объединены в несколько тематических разделов: "Государи и политики", "Люди пера", "Карьеры и судьбы", "Человек в мире чисел и аллегорий", "Человек в повседневной жизни". Предметом рассмотрения являются прежде всего культурные изменения, происходившие в XVI веке - веке Реформации и расцвета эпохи Возрождения - в Западной Европе. Несколько статей посвящены также проблемам отечественной истории. В качестве примера - несколько названий: "Маргарита де Валуа и седьмая религиозная война во Франции", "Путь наверх: судьба венгерского дворянина в XVI веке", "Повседневная жизнь английских горожан в Тюдоровскую эпоху".

Цитата: Есть нечто кафкианское в том, с каким постоянством лорд Уильям Берли в течение многих лет играет и говорит за всех на английской политической сцене, как великан-кукловод, управляющий миниатюрными марионетками, послушно произносящими его тексты. Его устами говорит сама королева, члены правительства, лорды, коммонеры и даже деятели парламентской оппозиции. Невольно напрашивается риторический вопрос: а есть ли в Англии кто-нибудь еще, кроме лорда Берли? И существует ли сама страна вне пределов его сознания, или она - продукт его бумаготворчества?

Для того, чтобы дать отпор врагу, нужно знать, какое у него оружие. И желательно - иметь такое же.

Для того, чтобы реформировать Вооруженные Силы Российской Федерации, необходимо найти новые, более эффективные формы учебно-воспитательной работы. И искать их, естественно, надо там, откуда ожидается приход главного врага - или друга. "Сегодня как никогда российской науке необходим новый социо-культурный импульс, качественно отличный от завоевательной программы западной культуры, и вектор этого импульса уже определен. Он должен идти с Востока".

Сопоставление в высшей степени занимательного названия книги с ведомственной принадлежностью ее автора (это, несомненно, Министерство обороны) заставляет в очередной раз ужаснуться тому, сколько интереснейших и острейших тем оставляют за рамками своих диссертаций сотрудники Академии наук. Впрочем, книга И.В.Журавлева, в основу которой положена диссертация на звание кандидата педагогических наук, - несомненно, большая, серьезная работа, основанная на изучении корпуса арабских источников и прослеживающая эволюцию системы военной подготовки на разных этапах существования Халифата. Но цель этой работы - столь же практическая, сколь практическим было военное обучение в рассматриваемый период. (Интересно, что предыдущая книга Журавлева, написанная в соавторстве с И.А.Вороновым, выпущенная в 1993 году издательством "Звездный Городок", называется "Эйдосоматическая самокоррекция (методическое пособие)".) Нет сомнения, что книга эта нужна. Вопрос - кому? Тираж ее не указан - это, видимо, военная тайна, никто не должен знать, на какое количество военно-педагогических столов она ляжет. Впечатление же оставляет двойственное - интересно и жутко. Интересно √ потому, что больше прочитать об этом негде. Жутко √ потому, что неизвестно, что именно выберут генералы для реформирования Вооруженных Сил Российской Федерации из обширного опыта халифата: начальную военную подготовку или систему психотренингов с опорой на мусульманский календарь, телесные наказания или ежедневную молитву и жесткое разделение всего мира на Добро и Зло. Восточный подход, по мнению автора, в противоположность западному техницизму глубоко индивидуален, его цель - воспитание человека. Правда, и Халифат не без греха, и там случались ошибки- такие, как "широкое использование иностранных специалистов". Самое же ужасное, что армия, хотя бы даже и профессиональная, нужна - страшно только узнавать, как ее будут воспитывать.

Цитата: Обучение населения (как потенциальных воинов) осуществлялось в административных центрах, под руководством наместников халифа на этих территориях. Военная подготовка занимала в обучении значительное место и была направлена на поддержание мобилизационного резерва в высокой готовности. Исследованием установлено также, что в данный период развития государства Халифат создается ступенчатая система военного обучения, которая включает в себя школы начальной военной подготовки, школы среднего и высшего звена.

Книги предоставлены магазинами "Историческая книга" и "Проект ОГИ"