Это, конечно, соблазн - утопить единичность в аналогии. Сказать и показать, что у слова есть синонимы, омонимы, антонимы, вставить его в контекст словарной статьи, дополнить картинку сходными явлениями в говорах и языках, извлечь для понту чего-нибудь из слэнга.

В случае Ильи Тюрина любезно являются на память: Веневитинов, Добролюбов (критик), Вейнингер, Рембо, Бердслей, Васильев (который пейзажист), Вакенродер, Лев Лунц и - по совокупности со случаем смерти - Писарев. Плюс суповой набор ламентаций с неизбежным - "он столько успел сделать, но сколь много больше обещал┘"

Так происходит отмена мышления, вернее - его размен: недифференцированный поток канализуется, скорость его сводится к нулю, перепады высот нивелируются путем шлюзования, материализация мысли только в этих шлюзах и происходит - и это очень близко к гуманитарному мышлению второго порядка, если не прямо оно само, о котором с трезвой иронией относился сам Илья Тюрин.

Проблема, которую он поставил применительно к гуманитарному мышлению (и несомненно, по отношению к самому себе), была в прагматико-метафорическом плане сформулирована еще древними китайцами как "малое" и "большое" отшельничество. Малое - это уход от социума ради сбережения индивидуальности в "горы и воды", большое - это умение обособляться, не отделяясь, в самой его сердцевине, "на базарной площади".

Постановка проблемы первичного и вторичного мышления, "большого" и "малого" отшельничеств, неминуемо, если диктуется последовательностью, применяемой к себе и на себе поверяемой, приводит к проблеме действия, поступка. Которую Илья Тюрин - в видимом плане, во всяком случае, - решил для себя, уйдя после окончания лицея при гуманитарном вузе сначала в санитары, а потом поступив учиться в медуниверситет на педиатра.

Думаю, что за эти ритуалом перехода (по сути, - формализованным просветлением) можно усмотреть как минимум две вещи. Первая - из традиции, восходящей к греческим современникам библейских авторов, да и к самим этим авторам, уподоблять философа или проповедника лекарю: мол, они тоже врачуют язвы, но только не телесные, а общественные. Вторая вещь из жгучей современности - когда гуманитарии либо ставят себя верными клиентами государства и просят-требуют за это подачек, либо "вольно" определяются на ниве соискательства грантов у "независимых" спонсоров, либо (что чаще всего) комбинируют и то и это, что в сумме дает вполне разумный подход.

Илья Тюрин сделал свой выбор. И его выбор, следуя той же аналогической методе, предуказывал ему вроде бы судьбу доктора Чехова: "доктор Чехов", "доктор Тюрин" - есть, где развернуться. Правда, имеется в его биографии компонент, который при таком попустительстве развитию событий, придется сделать невидимым, - это музыка, и именно рок-музыка. Он был лидером и бас-гитаристом группы "Пожарный кран" (ничего о ней не знаю), но в сочетании с поэзией, философской и социальной рефлексией это в любом случае вводит в тематику его личности контекст 60-х в, причем, в их англо-американском, преобразительном изводе. Он даже внешне был типичным юношей середины 60-х, а не 90-х.

И тут опять легкий путь к объяснению случившейся с Тюриным нелепой трагедии: он-де был пришелец из другого времени и не жилец в этом. А чтобы подпустить в ситуацию вполне законного в данном случае спиритуализма, уместно вспомнить еще и "Игру в бисер", последний заплыв Кнехта вкупе с его чаньским толкованием - или соляную статую Рамакришны.

Вот именно, обилие всяких и разных аналогий как раз и не дает шанса обобщить их в одну-единственную Супераналогию - с последующими пропиской по твердому адресу и рассылкой по нему рекламных буклетов. Что, собственно, и позволяет сказать, что жизнь Ильи Тюрина не только обетовала, но и состоялась. А состояться это и значит, в бесконечном счете, обетовать. Yes it is, право слово!

P.S. По мнению редакции "Русского Журнала", Илья Тюрин достоин быть названным человеком года-2000. Посмертно.