Вот уже четвертую неделю общественное мнение Франции взбудоражено новой телеперадачей. Речь идет о так называемом "реальном телевидении" - то есть, попросту говоря, круглосуточном подглядывании за 11-ю добровольцами (авторы передачи, люди без особых комплексов, сделали ее заставкой огромный глаз). Называется это действо "Игра Loft Story" и идет по каналу М6 (до этого на нем шли в основном музыкальные клипы и молодежные передачи).

Прежде всего о слове лофт. Это - квартира, специально переделанная из чердака, где жилые зоны, за исключением спальни, не изолированы стенами, воплощение модной концепции современного жилья. Во французском произношении loft напоминает love, отсюда "непереводимая игра слов".

Газета "Монд" называет игру очередной причиной общенационального раздора. Передача действительно поделила Францию на два лагеря: любопытные выступают против морализаторов, обвинители "мусорного ТВ" - против защитников "ТВ-реальности"; одни упрекают ТВ в "мягком тоталитаризме", другие стоят на страже личной свободы в рамках демократии ("что хочу, то и делаю"). И в феномене этой ТВ-игры, и в конфликте вокруг нее тесно переплелись определенное социальное явление, этическая проблематика и экономические интересы.

Начавшаяся игра породила множество статей в газетах и журналах. Во всех киосках - тележурналы с портретами героев дня и их "астральные" портреты, несколько посвященных игре телепередач прошло на других каналах телевидения.

"Loft Story" куплена "под ключ" у одной голландской телекомпании за 100 миллионов франков (если вы хотите получить цифру в долларах, поделите на 7). У голландцев передача называлась "Big Brother". В сущности, Франция - одна из последних европейских стран, решившихся на этот тип передач (ранее они прошли уже в 27 странах Старого и Нового света). Следует отметить довольно привлекательную черту французских масс-медиа - здесь не принято грубо вмешиваться в частную жизнь, скажем, политических деятелей без их согласия. Так, в разгар истории с Моникой Левински французские журналисты со сдержанной гордостью писали о том, что, например, о существовании внебрачной дочери Франсуа Миттерана знали многие, но написали о ней впервые лишь после того, как Миттеран более-менее дал к этому сигнал, впервые появившись с ней в публичном месте (в ресторане), чтобы отпраздновать ее поступление в престижнейшую Ecole Normale. Может быть, именно поэтому "Loft Story" пришла во Францию позже, чем в другие страны.

Что собой предсталяет эта ТВ-игра?

Согласно ее условиям, 11 юношей и девушек в возрасте от 20 до 29 лет должны провести 7 недель в лофте площадью 225 кв.м., специально построенном в парижском пригороде, рядом с телевизионной студией. Там установлено 26 камер, в том числе 3 - инфракрасного видения, чтобы можно было снимать и ночью, и 50 микрофонов. Камеры - повсюду, даже в туалете (правда, изображение оттуда никуда не передается - она используется скорее для того, чтобы участники передачи не воспринимали туалет как убежище, где они могут спрятаться от постоянного наблюдения).

Каждую неделю путем голосования участников и телезрителей один из участников выбывает из игры. К концу должна остаться пара (это романтичный французский вариант - обычно есть только один победитель), которая в качестве приза получит дом стоимостью в 3 млн. франков. Впрочем, лишь при условии, что они обязуются прожить в нем совместно еще 6 месяцев под тем же неотрывным наблюдением.

В отборе приняли участие 38 тысяч кандидатов. Условием участия в отборе было - не состоять в браке и не иметь детей (последнее требование выдвинул психиатр, участвовавший в процедуре отбора, поскольку ребенка могло бы травмировать то, что отец или мать в течение почти двух месяцев будут жить на экранах в каждом доме). Участник игры, кроме того, должен был обладать некоей склонностью к эксгибиционизму (что как бы снимает ответственность с авторов передачи), умением хорошо говорить и закаленной психикой.

В ходе отбора кандидаты проходили разного рода медико-психологические тесты. Конечно же, при решении вопроса не последнее место занимала телегеничность. Кроме того, выбирая героев, сценаристы стремились представить как можно больше разных социальных групп - от стриптизерши до интеллектуала.

Итак, участники игры специально поставлены в условия, порождающие скученность, а тем самым - провоцирующие откровенность и всевозможные конфликты. В лофте две спальни - для юношей и девушек, и всего один душ на всех, причем горячая вода дается только на час в день(!). Ни стиральной, ни посудомоечной машины. Зато есть садик с бассейном и даже курятник.

По условиям контракта жители лофта практически лишены связи с внешним миром. Единственное исключение, - это ежедневные беседы по телефону с психиатром, во время которых участник огражден от общества остальных и от телекамеры. Время от времени участники получают от "Хозяина игры" довольно дурацкие задания - например, разыграть сцену из культового фильма-комедии, причем отказаться они не могут - иначе останутся без продовольствия. Но судя по всему, им и в голову не приходит отказываться.

Отметим, что все "игроки" согласились на участие не просто добровольно, но с огромным энтузиазмом и явно в надежде на последующую известность. Они, конечно, знают, что многие из их "коллег" в других странах остались в масс-медиа на правах ведущих. Об эфемерном характере такой известности они, видимо, пока не задумываются.

Вопрос, прежде всего заданный первому выбывшему из игры участнику, был: "Ты стал известным?" Тот отвечать отказался (это - условие игры), но его самого свалившаяся на его голову слава потрясла совершенно очевидным образом. При выходе из лофта его встретила орущая от восторга толпа болельщиков, а полчаса спустя, уже в телевизионной студии, продюсер канала предложил ему роль в одном из сериалов.

Двое участников, выбывших из игры еще раньше - по собственному желанию, тоже в полном восторге от неожиданно приобретенной известности. Их осаждают журналисты, люди узнают их на улице и просят автограф. Один из них даже сравнил свою славу со славой футбольного кумира Зинедина Зидана. А марионетка другого уже появилась в ежедневных и очень популярных "Гиньолях" (одна из передач, вдохновившая создателей наших "Кукол").

Я уж не говорю о фотографии на обложке "Пари-матч" и о поездке на каннский кинофестиваль на частном самолете исключительно для того, чтобы попозировать журналистам, - с предварительным выбором роскошных туалетов и драгоценностей и получасом, проведенным в кресле знаменитого парикмахера.

Претензии к передаче формулируются в основном в терминах морально-этического свойства. Высказывается, однако, подозрение, что за возмущением мощнейшего частного телеканала ТФ1 (его зрительская аудитория всегда сильно опережала все остальные каналы) скрывается просто-напросто боязнь конкуренции и потери рекламодателей. Тем более, что ТФ1 и сам планирует летом запустить в эфир похожую программу.

Что касается страха потерять рекламу, то он вполне оправдан. За две недели передачи "Loft Story" аудитория канала увеличилась в три раза (10 мая ее смотрели 7,7 млн. человек), что очень резко изменило устоявшуюся картину статистики телесмотрения. Естественно, цены на рекламу на канале тут же поднялись в два раза.

Однако, пока рекламу готовы дать отнюдь не все - некоторые фирмы ждут окончательного подтверждения высокого рейтинга передачи, другие боятся, что ее сомнительная этическая сторона бросит тень на их продукт и репутацию. Впрочем, как справедливо замечает один из журналистов, моральные вопросы будут сняты сами собой, если М6 удастся выиграть у ТФ1 прайм тайм (19.00).

Возмущенные противники игры не захотели, тем не менее, выступать в роли цензоров и на первых порах требовали только удостовериться в том, что контракты, подписанные участниками, легальны. Высказывались подозрения, что эти контракты не вполне соответствуют принятым во Франции законам об условиях труда, а также посягают на нарушение самых основных свобод и на человеческое достоинство участников.

На это устроители передачи резонно отвечают, что все участники были ознакомлены с контрактами задолго до начала и с каждым была проведена индивидуальная работа по изменению некоторых положений контракта. Да и вообще - все они люди взрослые и согласились участвовать в передаче добровольно.

Свое мнение (отрицательное) о программе высказывали среди прочих министр культуры и коммуникаций Катрин Таска и министр образования Жак Ланг. Оба сетовали на то, что культурно образовательным программам ТВ предпочитает скандальные передачи.

Не остались в стороне и епископы, заклеймившие передачу как результат разнузданной погони за прибылью. Они заявили, что участники подобны подопытным мышам в картонной коробке, на будущее которых всем наплевать. В свое время этот тип телепередач подвергся осуждению самого Папы.

Самые недовольные окрестили ТВ "мусорным" и овеществили метафору, выставив перед М6 мусорные урны и навалив кучи мусора. Стоит, впрочем, отметить, что самые яростные отрицатели из принципа передачу не смотрят. Если бы они ее смотрели, они смогли бы убедиться в том, что их страхи явно преувеличены.

И все-таки: что вызвало такой интерес зрителей?

С одной стороны, авторы передачи как бы говорят: "Вот вы привыкли видеть по телевизору и в кино жизнь придуманную. А мы - мы показываем вам самую настоящую жизнь, без выдумок".

Не нужно обладать слишком сильным интеллектом, чтобы понять, что это утверждение чрезвычайно далеко от правды. За фасадом якобы непридуманной реальности скрывается довольно очевидный сценарий. Сами авторы передачи называют этот жанр Fiction-realite, а один из критиков остроумно назвал ее "телегенетически модифицированной реальностью".

Забавный пример: в самом начале игры был создан образ участников как больших детей (почти все привезли с собой плюшевые игрушки - причем не исключено, что по просьбе авторов сценария). По словам редактора передачи, она задумана как "ускоритель жизни": за эти два месяца участники на глазах у зрителей должны как бы превратиться из "детей" во взрослых людей, познавших любовь и даже готовых связать себя браком.

При самом первом представлении основной упор делался на стереотип: каждого из участников словно стремились всунуть в какую-либо заранее готовую категорию. Скажем, одну из девушек представили как отпрыска богатой буржуазной семьи: она обожает модную одежду и два раза в неделю ходит в Институт красоты. Не упомянули лишь о том, что она ходит туда еще и в качестве коммерческого агента, что она вообще много работает и даже во время учебы подрабатывала, чтобы отчасти ее оплатить.

Хотя есть возможность наблюдать за жизнью лофта круглые сутки - по телевизонному спутниковому каналу, открытому специально для передачи, по Интернету и по телефону, широкой аудитории показывают только нарезанные и заранее отобранные куски.

Не обходится и без цензуры. Организаторы программы дали строжайшие инструкции пятнадцати сменяющим друг друга режиссерам - ни в коем случае не показывать ничего, что могло бы оскорбить нравственность телезрителей: ни эпизоды насилия, если они случатся, ни эротические или тем более порнографические сцены, ни расистские высказывания.

После вмешательства Совета по аудио-визуальным коммуникациям не показывают и сцены, где молодежь пьет или курит; выключают звук, если идет критика ведущих ТВ.

Большую озабоченность психологов и психиатров вызывают возможные психологические последствия и психотравмирующий эффект передачи для ее героев. Однако относительно участия профессионального психиатра в отборе кандидатов и его участия в передаче мнения профессионалов разделились. Один из коллег ехидно окрестил этого психиатра "пожарником-пироманом". Другие, напротив, считают, что его участие поможет уменьшить причиненный психологический ущерб.

Конечно, нынешние дети вырастают в определенной мере под взглядом видеокамеры и быстро приучаются ее не замечать. Но тот факт, что люди постоянно подвергаются оценке других людей, что их рассматривают в качестве объектов, не может пройти для последних совсем уж безнаказанно. Велик и риск психологического срыва от постоянного нахождения на виду у всех в силу присутствия камеры. Выше я уже говорила о том, что реальных людей подгоняют под некий сценарий, под ярлык, которому они далее невольно вынуждены соответствовать. Но при этом они остаются самими собой. Совершенно неясно, чем может впоследствии обернуться такое "раздвоение личности".

Известно, например, что в 1997 году один из участников шведской передачи "Экспедиция Робинзон" на необитаемом острове, не выдержав психологического напряжения, покончил с собой.

Самой мне страшно хотелось бы понять, почему эти передачи вызывают столь огромный и притом всеобщий интерес. Я несколько раз пыталась их смотреть - либо это просто очень скучно (по замечанию съемочной группы, большую часть времени не происходит ровно ничего увлекательного, и проблема именно в этом), либо участники начинают выяснять отношения и ссориться - и тут за них становится слегка стыдно. Не потому, что они ведут себя уж совсем недостойно, а просто потому, что всегда немного неловко наблюдать чужую ссору. Гораздо интереснее и зрелищнее - еженедельные обзоры, во время которых "вылетает" очередной участник. Именно они собирают максимальную аудиторию.

А вот какие причины повышенного интереса к программе называют опрошенные зрители и критики. Первая - явно негативная. Передачу обвиняют в том, что она поощряет вуайеризм и отчасти даже садизм зрителей - объяснение теоретически вполне справедливое, если вспомнить, что в аналогичной испанской передаче аудитория возросла до предела в тот вечер, когда один из участников на глазах у зрителей ударил свою вновь приобретенную подружку.

Ощущение, что от тебя, зрителя, от твоего голосования зависит дальнейшая судьба участника, тоже отдает садизмом. Что же касается вуайеризма - конечно, подглядывать интересно, кто же спорит! Помню, как в первые дни во Франции я сама с интересом подглядывала за "французской жизнью" из окна нашего дома (правда, я наблюдала не приватное пространство, а улицу √ то есть публичное пространство, где разрешается работать даже частным сыщикам). И кто будет отрицать, что интересно заглянуть в чужие окна! Но подглядывание особенно захватывает тогда, когда наблюдаемые о нем не знают, а здесь речь идет о людях, добровольно согласившихся быть под пристальным наблюдением - тем самым снимается ощущение, что вы владеете тайной, о которой другие не догадываются.

Заинтересованные зрители говорят о непредсказуемости развития событий. Действительно, это та черта, которая максимально приближает передачу к жизни. Все знают, какое оживление в зале вызывает проведенная по сцене театра живая лошадь. Как-то я была на оперном спектакле, где режиссер выпустил на сцену четырех кур. Хохлатки, ничуть не смущаясь, свободно перемещались по сцене, а одна чуть не свалилась в оркестровую яму. Можете мне поверить, что зрители больше не следили ни за сюжетом, ни за голосами, все взгляды были устремлены на кур. Почему? Да потому, что они внесли в заранее отрепетированный спектакль элемент непредсказуемости - то есть жизни.

Еще одна причина - многодневные зрители невольно привязываются к участникам передачи: в этом ее сходство с сериалами и мыльными операми. Интересно, что последние жанры популярны в основном у женщин и молодежи; для Loft Story это тоже наиболее представительная часть аудитории. Молодежи интересно и приятно узнавать знакомые стереотипы поведения и идентифицироваться с героями передачи. Мамы имеют уникальную возможность подглядеть, как "обычный" молодой человек - а значит, и их собственный ребенок - ведет себя в компании или ухаживает за девушкой. Не потому ли мать одного из участников сама предложила своего сына в качестве кандидата...

В традиционных обществах, где единицей остается группа, жизнь ее членов протекает более-менее у всех на глазах. Privacy - культурный феномен и хотя в разных культурах соответствующие границы понимались и понимаются по-разному, privacy в евроамериканской культуре - это несомненная ценность. Однако, всегда сладок запретный плод. Отсюда и интерес к обычно скрытой частной жизни другого, вплоть до совершенно карикатурных форм. Вот как эту мысль сформулировал очень известный во Франции исследователь человеческого поведения Борис Цирюльник: "В нашем обществе частная жизнь приобрела большую публичную ценность".

Положа руку на сердце, не могу сказать, что все эти причины взятые вместе или какая-нибудь одна что-то мне объяснили по существу. Непомерный энтузиазм зрителей так и остается для меня загадкой.

Я бы предложила еще одно уточнение, впрочем, не претендующее на разгадку: предоставляя возможность наблюдать сиюминутные, подлинные чувства реальных людей, телевидение уже давно вовсю эксплуатирует присущий людям эмоциональный "вампиризм". В полуфантастическом фильме Бертрана Тавернье "Смерть в прямом эфире" тележурналист вживляет себе в глаза (!) телекамеры и сопровождает женщину, обреченную на скорую смерть, чтобы снять фильм о ее переживаниях. В 1979 это была всего лишь притча, намечавшая проблему, сегодня же о релевантных этических вопросах вынуждено задуматься общество в целом. Так что надоевшие возгласы типа "Куда же катится человечество?!" отчасти справедливы.

Опыт других стран показывает, что при возобновлении подобных передач часть публики уходит. Поэтому реальное ТВ вынуждено идти все дальше по тому же пути. Вот несколько примеров программ того же типа, уже опробованных в других европейских странах и США.

"Большая диета": в доме, набитом всевозможной едой, собраны люди с избыточным весом. Награда достается тому, кто сумеет избежать соблазнов и похудеет на самое большое число килограммов.

"Исправительный лагерь": юноши и девушки выполняют самые безжалостные команды сержанта, орущего на них. Они в ответ тоже должны орать что есть мочи: "Есть, господин сержант!". Выбывают те, кто, по мнению сержанта, не справился с физическими нагрузками.

Есть и более садо-мазохистский вариант: четверо мужчин скованы цепью, а тюремщиком у них - женщина (или же наоборот - четверо женщин и тюремщик-мужина). Расковывают их только для посещения туалета. Тюремщик освобождает заключенных по одному, руководствуясь только самому ему известными критериями. Список подобных передач можно было бы продолжить.

Я уже упоминала игру "Робинзон Крузо", участники которой были поставлены почти в экстремальные условия и, чтобы выжить, им приходилось поедать крыс и червяков (чему с некоторым юмором воспротивилось Общество защиты животных).

Итак, нарисовав жуткую картину падения нравов западного общества, я вынуждена в заключение сказать, что столь преувеличенная критика передачи все-таки не кажется мне полностью оправданной. Устроители французской передачи, на мой взгляд, делают все, что в их силах, чтобы смягчить психологические последствия игры для участников. В тяжелый момент, когда кто-то узнает о своем исключении из передачи (характерно, что пока этой участи подверглись два самых ярких героя - с точки зрения психолога, это типичное поведение группы, стремящейся избавиться от людей, которые "тянут одеяло на себя", чтобы очистить место для своих менее активных членов), ведущий призывает зрителей в студии продемонстрировать им как можно больше приязни и любви. Их заваливают подарками и не устают напоминать, что это - всего лишь игра со своими правилами.

Да и сами члены "семьи" (так они себя называют) ведут себя очень пристойно - сказываются то ли их симпатичные характеры, то ли десятилетиями вербализуемое умение достойно вести себя на людях и знать, какое именно поведение является достойным. Можно согласиться с тем, что идея "Loft story" изначально неуместна, но поскольку в обществе находится такое количество и добровольцев, и телезрителей, впору и призадуматься - значит, это кому-нибудь нужно?

Есть у меня и единомышленник: один из немногих публичных защитников игры - известный кинорежиссер Жан-Жак Бенекс (автор фильмов "Дива", "Луна в канаве", "37,2 по утрам"). "Прежде всего, я пытаюсь понять", - говорит он. Он называет себя кинематографистом-антропологом, наблюдающим за изменениями, происходящими в мире. По его мнению, парижская элита, предающая передачу анафеме и в то же время оспаривающая друг у друга право подняться по лестнице Каннского фестиваля, ведет себя ничуть не лучше.

А может быть, если бы и сторонники, и противники, и участники игры решились додумать до конца, по каким именно причинам она их привлекает и отталкивает, у этой "странной игры" появилась бы и еще одна функция - терапевтическая?