"Единственное, что оправдывает моральную деградацию наших газет, - это то, что ей сопутствует деградация умственная... Им даже не до софистики, пишут, что попало. При этом они не столько отравляют ум читателя, сколько исходят из убеждения, что ума у того нет вовсе".
Г.К.Честертон¹.

Деятелей "четвертой власти" раздражает сама постановка вопроса: что проповедуют их учреждения.

Помилуй Бог! Мы ничего не проповедуем и не внедряем в общественное сознание. Мы занимаемся бизнесом. Кто-то торгует ботинками, кто-то - фруктовыми соками, а наш бизнес - информационный, и точно так же как обувной или фруктовый, он ориентирован на покупательский спрос. То есть на вас, дорогие читатели и телезрители.

Если принять очередную вариацию на тему "Не виноватая я, он сам пришел" за чистую монету, придется отметить в "информационном бизнесе" одну уникальную особенность. Это единственный бизнес, который не отвечает за качество продукции.

Иван Давыдов, сетуя на безграмотность "сетевой прессы"², поминает не-сетевую "Пионерскую правду": мол, не оттуда ли очередной "сетевой прессюк" извлек свои медицинские познания. Боюсь, что "Пионерская правда" ни при чем. Таких глупостей она не публиковала. Но если рассматривать не частный случай, а общие тенденции, стоило бы сравнить сетевые СМИ с бумажными и эфирными. Существуют ли между ними какие-то принципиальные различия? Вроде бы по обе стороны компьютерного экрана бесконечно тасуется "в ловких и натруженных руках" одна и та же колода софуршетников. Вряд ли они как-то специально глупеют (или умнеют), получив заказ на статью для Интернета.

Но критерием истины остается все-таки практика, а не отвлеченные рассуждения.

В начале 90-х ваш покорный слуга состоял в жюри конкурса "Золотая утка", организованного анархо-синдикалистами под девизом "Какая свадьба без баяна, какая пресса без обмана". В напряженной борьбе с "Курантами" сантехнический приз завоевала газета "День" (нынешнее "Завтра"). Она представила публике совершенно сенсационный материал об этногенезе... Нет, даже не тех, о ком вы сразу подумали, а далеких японцев³. С тех пор по старой памяти я собираю по сусекам СМИ сенсационные открытия и перлы красноречия. Некоторыми последними поступлениями готов поделиться.

Заранее установим два ограничения. Во-первых, не будем тратить время на такие газеты как "Завтра", "Мегаполис-экспресс" или "Московский комсомолец"⁴. Обратимся сразу к изданиям, которые на что-то претендуют. И с их почтенных страниц соберем не случайные ошибки и опечатки (ошибиться может любой), а образцы сознательной игры на понижение интеллектуального уровня аудитории. Заодно и нравственного ее уровня, поскольку эти материи разделены не так уж сильно - см. эпиграф из Честертона.

Знаете ли вы, почему сказка про Буратино называется "Золотой ключик"?

Оказывается, в названии этом зашифрован сталинский ГУЛАГ.

"...В рамках советской культуры на первый план выходила борьба нового - в буквальном смысле слова, вчера сделанного - человека с эксплуататорами Карабасами, но сегодня-то видно, что смысл этого образа оказался куда как богаче... Есть странная логика в том, что Толстой начал писать своего "Буратино" (на основе своего же, в соавторстве с Ниной Петровской, перевода "Пиноккио") в декабре 1934 года... И в том, что до весны 1935 года имя Буратино (назойливо напомним: марионетка) даже не упоминалось... И в том еще, что тогда же, весной 1935-го, произошел "исторический" разговор Толстого с Ворошиловым, во время которого последний разъяснил, "насколько важное упущение сделал Толстой, не показав центральный образ обороны Царицына, в которой участвовал Сталин. Толстой быстро исправляет свою оплошность и пишет "Хлеб" - напомним, первую крупномасштабную вещь о великом вожде и учителе, то есть, иначе говоря, продается с потрохами, становится марионеткой. В этом контексте сказка о Буратино - о радости симуляции - оказывается формой игровой автотерапии циника-жизнелюба... И горькой иронией оборачивается аббревиатура заглавия этой счастливой сказки. ЗК - зэка - Золотой Ключик... С равными основаниями можно увидеть в "Буратино" и метафору современного автору актуального социального расклада, где есть тиран Карабас, есть сервильная интеллигенция (Дуремар), есть покорная интеллигенция (марионетки из театра Карабаса), есть внутренняя и внешняя эмиграция (Пьеро и Мальвина с Арлекином), есть жулики - кот Базилио и лиса Алиса - и есть покорный "народ" (папа Карло)".

Фрагмент - из статьи Марка Липовецкого в журнале "Искусство кино"⁵, который в дискуссии о "Пузырях" был отмечен как источник оптимизма⁶. Мол, не так уж плохо обстоят дела в нашей критике. Действительно, не так плохо, как в критике, а так плохо, как в листовках общества "Память", которое время от времени обнаруживало в оформлении детских книжек замаскированные шестиконечные звезды, а Чебурашку, помнится, объявляло безродным космополитом, чуждым патриотическому сознанию советских детей.

Прежде чем закрыть источник оптимизма его черной обложкой, я не мог не остановить взгляд на сочинении главного редактора.

"... В стране вырос принципиально иной зритель. Мы можем как угодно к нему относиться, считать, что это в основном дети "новых русских", высокооплачиваемые молодые люди. Но именно они дают сегодня восемь из каждых десяти долларов, которые зарабатывает кинопрокат. Они с удовольствием ходят в оборудованные комфортными креслами, с попкорном Dolby-кинотеатры⁷, без смущения оставляют там пятнадцать-двадцать долларов за вечер на двоих... Они хотят не только увеличения количества подобных залов, но и российских фильмов нового типа, способных конкурировать с американскими... Тем, кто раскупает дорогущие билеты в Dolby-кинотеатры, не предлагаются отечественные картины, которые они могли бы маркировать, как свои, с героями которых могли бы идентифицироваться, то есть фильмы, соответствующие тому образу страны, который каждые десять минут транслируется с телеэкрана с помощью рекламы. Так получилось, что кинематографисты, занимающиеся клипами, рассказывают об одной России, а кинематографисты, снимающие игровые фильмы, - о принципиально другой...

Драма как раз и состоит в том, что у нас не производятся фильмы для этой (с "попкорном Dolby" - И.С.) социальной категории. Получается замкнутый круг, который необходимо разорвать в самое ближайшее время"⁸.

В потоке холуяжа хотелось бы отметить ценную мысль. Оказывается, реклама являет телезрителю образ России.

То есть современная Россия - это тетя Ася с отбеливателем; две итальянские деревни, где народ все время объедается жирным (как еще не вымер от холецистита?); девица из ХХ111 века, которая перестала пахнуть и в результате украла что-то космическое; ее подружки, страдающие то от перхоти, то от "Сахары в голове", то от менструаций синего цвета⁹; две конфеты, которые ищут третью; четвертая конфета - "лучшее средство утолить голод"¹⁰; американский Супермен как олицетворение препарата пенталгин, стоившего при Брежневе копейки в обычной советской аптеке... Список можете продолжить сами.

И на все это, по мнению главного редактора специализированного профессионального издания, должны ориентироваться создатели художественного кино.

Как справедливо отметил в том же журнале М.Липовецкий, "есть сервильная интеллигенция (Дуремар)..."

"Коммерсант" обращается к своим читателям, вроде бы, не из людской, где самоутверждается лакей Яша, освоивший новые иностранные слова: "арт хаус" и "Бэз Лурманн". А прямо из хозяйских апартаментов. Чтобы подчеркнуть собственную респектабельность и кровную связь с дореволюционной "Россией, которую мы потеряли", редакция даже добавила к названию лишнюю букву.

Лучше бы кое-какие буквы убавили.

Например, заголовок судебного репортажа из Франции - сверху большими жирными буквами набрано: "Дочь Жака Ширака в суде не дала", а снизу маленькими: "показаний"¹¹.

Это у нас в респектабельном издании такой юмор.

А вот целая статья в том же духе. Сообщается о выходе поэтического двухтомника, который "вообще может совершить революцию в русской литературе". Автор обоих томов Мирослав Немиров - "...Творец. Опасный для последних основ русской литературы и русского языка, но с большими шансами на карьерный рост...", его стихотворения "абсолютно самодостаточны", а сам он после выхода сборника занят тем, что "предвкушает выход на международную арену и опережает опасения в непонятности своих стихов за границей"¹².

Подтверждение - "ставшие знаменитыми строки "Я б... поэт, творец искусства, / А вы - ничтожное говно!". И еще несколько "самодостаточных" цитат. Все примерно на одном и том же уровне. А коммерсантовский "литературовед", надо полагать, старался отобрать, что получше.

Проблема не в ханжестве. Матерные частушки и надписи на стенах туалетов могут быть очень смешны и виртуозно срифмованы. Но в данном случае ничего подобного не наблюдается. То, что навязывают читателю под вывеской поэзии - тупая графоманская похабщина, к которой, между прочим, еще и присобачена фамилия конкретной женщины, довольно известной.

Грязно оскорблять женщин - тоже из благородных традиций дореволюционной элиты?

Вырисовывается не слишком симпатичный образ наших "Коммерсантъ" -ов (с твердым знаком). Из-под "Версаче" выглядывает похабная наколка, а под ботиночками $ 500 - носки, не стираные недели две, и оттого попахивающие "б... поэзией".

В профильную "Литературку" недавно пришел новый главный - вроде бы, нормальный писатель, далекий от "постмодернистского" лохотрона. Можно было надеяться на восстановление репутации газеты, прежде всего в сфере ее профессиональных интересов, обозначенных в названии. И что же? Г-на Немирова там назвали

"величайшим и единственным современным поэтом"

и сравнили с Пушкиным. Дословная цитата:

"...гению Пушкина конгруэнтны трое наших современников. Мирослав Немиров, Дмитрий Пригов и (ну должно же быть три!) Лев Рубинштейн"¹³.

Подписано штатным сотрудником и постоянным, прости господи, критиком "Литературной газеты".

Продолжая тему, откроем "Новую газету". В свободное от борьбы с Путиным время она упорно и, может быть, даже бескорыстно пытается навязать театральным режиссерам т.н. "сраматургию" - аналог вышеупомянутой "поэзии"¹⁴. Очередная "пьеса" называется "Пластилин" -

"о дрожащей струне человеческого в 14-летнем подростке, которого мама изнасиловала, а потом еще и двое мужиков...

История эта состоит не только из сочного мата, череды изнасилований и пафоса ЧП районного масштаба, она осложнена и одновременно очищена еле набросанной атмосферой вечности в каждом слове, в каждой ситуации... В ответ на несправедливость мира удивительные фигуры из пластилина безжалостно скатываются в символ протеста - большой пластилиновый член"¹⁵.

Вы можете сказать, что подборка цитат, "безжалостно скатывающихся в большой пластилиновый член", все-таки субъективна и не может характеризовать общее положение дел. И это было бы так, если бы публикация в солидном издании заведомой ахинеи вызывала сколько-нибудь адекватную реакцию. Ничего подобного! Такие факты давно уже воспринимаются как норма. Сочинители ахинеи, а также граждане, уличенные в клевете, коррупции (то есть в написании "заказных" статей) и рекламе наркотиков¹⁶, как ни в чем не бывало, продолжают считаться специалистами, продолжают профессионально информировать и наставлять своих сограждан.

Под разными соусами внедряется представление о том, что средство массовой информации имеет право на ложь. Эта нелепая установка - не российского происхождения. Она является составной частью "либерастии" - идеологии, которая от классического либерализма так же далека, как чучхе от марксизма, и призвана обосновать постепенную подмену официальных управленческих механизмов теневыми, недоступными для общественного контроля.

Например, когда польская газета "Жице" опубликовала клеветническую статью о связях Александра Квасьневского с КГБ, суд признал факт клеветы - и в то же время отказался удовлетворить "разорительный" для газеты денежный иск. Вот как прокомментировали эту новость в России:

"Решение важно для владельцев СМИ. Отказав в абсурдных притязаниях президенту, суд тем самым дал понять, что никто, почувствовавший себя незаслуженно обиженным газетой, не волен довести ее до руин"¹⁷.

С точки зрения здравого смысла все обстоит с точностью до наоборот. СМИ, которое занимается клеветой, ничем не лучше ресторана, упорствующего в своем "праве" кормить клиентов тухлятиной. Санкция за это как раз и должна быть разорительной - иначе она вообще не имеет смысла. А людям, которые профессионально занимаются информацией и при этом не в состоянии отличить правду от лжи, надо менять специальность. И чем раньше, тем лучше.

Вспомним изящное социологическое исследование, проведенное в начале этого года. От имени рекламного агентства "Промако" экспериментаторы предложили солидным московским изданиям опубликовать восторженное описание магазина "Светофор", якобы открытого у метро Тульская. И поставили условие. Деньги заплатят только в том случае, если текст будет оформлен как нормальная статья и подписан кем-нибудь из журналистов.

13 изданий задание выполнили и выставили агентству счета. 5 - к моменту, когда разразился скандал, не успели закончить переговоры. И только 3, вроде бы, отказались участвовать в мошенничестве.

Я оговариваю: "вроде бы", потому что реакция "отказников" довольно своеобразная. Например, непорочные "Известия" накинулись на "Промако" с еще большей яростью, чем опозоренные газеты из списка 13-ти. Исследователей называли не иначе как "провокаторами", им угрожали судом, а обозреватель А.Архангельский еще и различил за роскошным фасадом "Светофора" зловещие тени очередного заговора против наших свобод. Мол, опорочив "реальные СМИ" с их "реальными болезнями", заинтересованные силы проведут "спецоперацию" по "массовому наведению газетного порядка"¹⁸.

Когда мы в первой половине 90-х играли в "Золотую утку", предполагалось, что качественные СМИ можно спасти примерно так же, как были спасены медицинские центры федерального подчинения¹⁹. Отделить литературу от макулатуры. Льготы и финансовую помощь предоставлять осмысленной периодике, а не всему, что печатается типографской краской на бумаге.

Естественно, ничего подобного не делалось, и делаться не могло. Люди, находившиеся у власти (и находящиеся там до сих пор) были заинтересованы не в просвещении "электората", а как раз наоборот, в оболванивании.

Но дальнейшая судьба тех изданий, которые 10 лет назад мы могли считать эталонными, показала, что проблема не сводится к внешнему злу. Разруха не только в бухгалтериях, но и в головах, причем редакторские головы не в пример слабее медицинских.

"Химия и жизнь" перестала существовать не тогда, когда ее отлучили от общедоступной розницы и перевели на самиздатовский тираж, а когда этим самиздатовским тиражом она порекомендовала ученым для "расширения горизонтов" Рудольфа Штейнера, а советскую науку, которой всю жизнь честно служил основатель журнала, академик И.В.Петрянов-Соколов, в его же родном журнале обозвали "блефом", "соревнованием Эллочки Щукиной и Фимы Собак с дочерью миллиардера Вандербилта"²⁰.

Наследники сделали свой выбор, который принципиально не отличается от выбора "Московских комсомольцев", причем последних отчасти извиняет невежество, а у изданий с репутацией даже такого слабого оправдания нет. Они ведают, что творят и к чему приспосабливаются.

И "Литературкой", и "Искусством кино" страна еще недавно могла гордиться. "Наука и жизнь" внесла огромный вклад в народное просвещение и до сих пор пытается этим заниматься - в области естественных наук. Но одновременно печатает следующее:

"Уже в 111 тысячелетии до нашей эры на территории современной Украины, между Карпатами и Днепром, праславянские племена начали создавать собственную картину мира, отличную от того, что было у других индоевропейских народов, - религиозно-мифологическую. Славянская языческая религия насчитывала около четырех тысяч лет, когда в 988 году князь Владимир крестил Русь... Примерно 200 поколений наших предков были славянами-язычниками..."²¹.

Для наглядности эти сведения набраны жирным шрифтом в начале статьи. Специально привожу длинную цитату, чтобы было понятно: автор - "историк Е.Дмитриева" - не случайно оговорилась, а всерьез убеждена, что славяне отделились от прочих индоевропейцев к концу 1V тысячелетия до н.э. Для нее это даже не гипотеза, а общеизвестный факт, как дата Полтавского сражения.

"Новый мир" вошел в историю как "коллективный организатор" свободной мысли, противостоящей идеологическому диктату и мракобесию. Теперь в статье Ю.Каграманова (кстати, удостоенной благостного отзыва в РЖ²²)читаем о современном Иране:

"Здесь семья есть семья, и любовь есть любовь, а не "как бы". Здесь я впервые понял К.Н.Леонтьева: люди Востока могут быть симпатичнее людей Запада... Здесь живут люди, не прошедшие через санпропускник западной массовой культуры, сохранившие певучую органичность и природную пластичность, в иных краях давно исчезнувшую.

Обращаешь внимание на положение женщины, поскольку именно оно является предметом особо жесткой критики в адрес "фундаментализма". Считают, например, анахронизмом ношение чадры. Но чадра (окутывающая фигуру и закрывающая голову, но оставляющая открытым лицо) красива, особенно когда полощется на ветру. Единственное, что несколько угнетает, - это обилие черного цвета. Носят, однако, еще и какие-то накидки типа чадры (может быть, они называются иначе), светлые или цветные, - в таких накидках все женщины прекрасны. Есть в них нечто античное, в Европе позабытое"²³.

Среди словесных красот теряется малюсенькая деталь.

Персидские женщины "окутывают фигуру и закрывают голову" не потому, что считают это красивым. Власти решают за них, подкрепив свои эстетические пристрастия авторитетом средневековой инквизиции. Интересно, что сказал бы г-н Каграманов, если бы ему под дулом автомата приказали ходить, например, в балетной пачке?

Кстати, очень красивая вещь. В ней полно "певучей органичности".

При демократии можно придерживаться разных взглядов. Но взявшись эстетизировать режим иранских аятолл, стоило бы как-то отделить нынешний "Новый мир" от того, которым руководил Твардовский.

Название сменить, что ли.

Бессмысленно давать деньги людям, которые сами не знают, чего хотят.

"Новый мир" при А.Т.Твардовском, "Химия и жизнь" при И.В.Петрянове-Соколове, "Знание - сила" при Н.С.Филипповой - за всеми этими успешными предприятиями стояла позиция, может быть, не безошибочная в большой исторической перспективе, но достаточно четкая. И для своего времени, безусловно, прогрессивная и человечная. На этой основе формировался творческий коллектив не просто профессионалов высшего класса, но единомышленников. И они делали общее дело. Художники и химики отлично понимали друг друга.

Таких предприятий - сколько-нибудь влиятельных в масштабе страны²⁴ - больше нет. Остались отдельные люди. Думаю, что их не так уж мало. И если представить себе фантастическую картину: журнал, напоминающий старый (70 - 80-х гг.) "Знание - сила", начал выходить нормальным, а не самиздатовским тиражом и допущен в свободную розницу, - полагаю, спрос на него был бы не меньше, чем на глянцевую макулатуру про "звезды поп".

К сожалению, власть имущие сделали из советского опыта правильные выводы. А потенциальная "культурная оппозиция" разобщена и растеряна.

И если уж сегодня браться за безнадежное дело качественной периодики, то воссоздавать ее придется, скорее всего, с нуля, с чистого листа. А на этом чистом листе для начала назвать вещи своими именами (чтобы потом не путать Пригова с Пушкиным) и сформулировать просветительскую позицию сегодняшнего дня, которая подразумевала бы широкое разнообразие обоснованных мнений, но исключала мракобесие и словоблудие.

А вокруг знамени - собирать людей, извлекая их по одному из субкультурных загонов.

Может быть, еще не поздно этим заняться?

Примечания: