Странное впечатление производит наш футбол. Временами он кажется точным слепком с общественной жизни, а то и карикатурой. Команды-однодневки, питаемые неясными, но мощными финансовыми источниками, - скажем, "Алания", "Уралан" середины 90-х годов (список можно продолжить) - напоминают врывавшихся в недавние годы на политическую сцену амбициозных деятелей, чьи партии и движения растаяли так же быстро, как и баснословные капиталы. Самый свежий пример - невероятный финансовый расцвет ЦСКА образца 2001 года и активность этого клуба на футбольном рынке. Похоже, дирекция ЦСКА успокоится не раньше, чем соберет два или даже три "звездных" состава. Трудно отделаться от ощущения, что для нее важна не конечная цель, а сам процесс: о том, удастся ли превратить набор звезд в единый ансамбль, руководители армейцев думают, видимо, далеко не в первую очередь. Невольно приходит на ум распространенная компьютерная игра, в которой на виртуальные деньги можно создать свою суперкоманду, прикупив к Зидану еще и Бекхэма с Каном. Правда, вместо подростков в нее играет малоизвестная фирма с загадочным названием. И размах, конечно, не тот: Гусев вместо Ривалдо, Шемберас... ну, скажем, вместо Роберто Карлоса.

Но оставим в покое таинственных владельцев и спонсоров ЦСКА. Беда в том, что весь наш футбольный мир становится каким-то виртуальным, замыкается в себе. Странно: вроде бы футбол существует для зрителей, а они почему-то оказываются в положении безнадежно проигрывающего, которого гоняют в "квадрате". Как известно, цель этого классического упражнения - не отдавать противнику мяч, продвигаться же вперед вовсе не обязательно. Вершины квадрата: чиновники и футбольные торговцы, журналисты и комментаторы, судьи, тренеры и игроки; наконец, фанаты (не путать с болельщиками: фанатов, как и всяких обрядоверов, интересуют прежде всего внешние формы; кричалки "товарищей по партии" и супостатов важнее самой игры, они и на поле-то не слишком часто смотрят - только мешают смотреть соседям). Попробуем внимательнее приглядеться к этой конструкции.

О футбольном рынке особенно и говорить нечего: никто не знает действующих здесь правил, участников торга, сумм трансферов, зарплат и т.п. А вот о прессе стоит сказать подробнее. Именно она и порождает химеры. В своем стремлении к "европейской" точности журналисты настолько увлекаются собственными "оценками" и сделанными на их основе статистическими выкладками, что потом сами недоумевают: как это лучшим распасовщиком страны оказался Баранов, чьи передачи имеют кпд не более 10%, а лучшим крайним защитником - Ковтун, чьи бесконечные нарушения правил и технические огрехи не замечает только слепой? С этой псевдоточностью уживается самая расплывчатая многозначительность, загадочные намеки, цель которых - не информировать аудиторию, но демонстрировать собственную причастность к "зазеркальному миру": "Помнится, в личной беседе тренер X обронил: намечаются важные изменения...", "когда я ехал с игроками в автобусе, Y заметил: мы совершенствуем тренировочный процесс..." И ни слова по существу. Точно так же, как политобозреватели и политтехнологи создают мнимые политические величины, спортивные комментаторы вводят в оборот абстрактные понятия, которые не только овладевают умами пишущих и читающих, но и гипнотизируют - это, пожалуй, всего интереснее - самих футболистов и тренеров.

Может быть, лучший пример такого понятия - "европейская модель игры", которая в последнее время стала для футбольных и околофутбольных кругов прямо-таки навязчивой идеей. Изобретение знакомое и очень удобное. С одной стороны, отвечает общему стремлению страны войти в "европейскую семью", с другой - позволяет объяснять все провалы в международных турнирах. Но существует ли эта вожделенная модель? В 1996 году "Алания", тренируемая Газзаевым, понимала под "евромоделью" яростный напор на соперников (и судей), помноженный на грубость. Результат известен: разгромное поражение 2:7 в домашней игре с далеко не блестящим "Глазго". Теми же причинами можно объяснить и проваленную концовку недавнего решающего матча газзаевской молодежной сборной против весьма слабых швейцарцев (любопытно, что получится у Газзаева в нынешнем звездном ЦСКА). Куда более удачный образец "силовой" версии - "Локомотив" Семина с его достаточно грамотно организованным прессингом. Но и здесь до благополучия далеко. Если вспомнить обилие штрафных карточек, собранных игроками "Локо" в турнире Лиги чемпионов, и обреченность, сквозившую в их действиях даже во время признанных удачными игр с "Ромой", то поражение в тель-авивском матче с посредственным "Хапоэлем" выглядит не таким уж случайным.

Еще один, особенно настораживающий, вариант интерпретации "европейской идеи" продемонстрировал в минувшем сезоне романцевский "Спартак". Здесь был избран иной путь: отказ от привычного "кружевного" стиля - мелкого и среднего паса, "стенок", забеганий - во имя длинных пасов и фланговой игры (оттого-то Баранов и оказался лидером по голевым передачам). Результат: команда осталась без юрких, высокотехничных и быстро мыслящих дриблеров (типа Цымбаларя, Кечинова, Бузникина), игроки перестали использовать или свели к минимуму традиционные приемы - можно даже подумать, что им это запрещено под страхом отчисления, - а новую манеру то ли не успели, то ли в принципе не способны освоить. Главное, к чему теперь стремятся запутавшиеся спартаковцы, - ни в коем случае не брать на себя ответственность (единственное исключение - лидер атаки Бесчастных). Отсюда и странная пассивность плеймейкера Титова, надолго исчезавшего в ответственных матчах из поля зрения, и поблекшая игра другого ключевого полузащитника - Булатова, который теперь адресует практически каждый пас только ближнему партнеру, желательно назад: пусть атака замедляется или срывается, зато успешно выполнено технико-тактическое действие. Как ни парадоксально, теперь главная проблема нашего чемпиона - именно в действиях полузащиты, которая всегда была его козырем. Все сосредоточились на критике спартаковской обороны - верно, в конце сезона она попросту развалилась, но не потому ли, что из-за растерянности полузащитников на нее легла куда большая нагрузка?

То, что в России каждый толкует "евростандарт" на свой лад, вполне объяснимо. Единой игровой модели нет и в самой Европе. Сравните "Барселону", которая делает перед решающим голевым пасом десятки передач, и итальянские клубы, стремящиеся как можно быстрее проходить середину поля. А один из лучших европейских клубов "Манчестер Юнайтед" сейчас перестраивает свою игру в направлении, прямо противоположном тому, которое избрали спартаковцы: становится меньше фланговых навесов в расчете на игру Коула и Йорка, больший вес придается мощному кулаку в центре - Верон-Кин-Скоулз (к которым часто присоединяется и Бекхэм), призванному обеспечить ван Нистелроя резким пасом на выход. Болельщики "Спартака" могут вспомнить, что в бесковские и "раннероманцевские" времена именно так играла и их команда (да, уровень другой, но тенденция та же). Отказ от этой системы во многом был продиктован отсутствием острых форвардов типа Ярцева, молодого Бесчастных или Шмарова (в его лучшие годы). Но из-за этого нельзя признать порочной саму систему. Как показал завершившийся сезон, решение пожертвовать традиционно сильными сторонами во имя абстрактной евромодели так ничего и не принесло "Спартаку". Не лучше ли идти в Европу без "больших скачков", достраивая более органические формы игры? Возвращение в команду Бесчастных может дать необходимый для такой игры "наконечник копья".

Когда туманной евромоделью оказывается заворожен даже бесспорно лучший тренер страны - Романцев, - остается только удивляться "силе слов", подчинившей себе наш футбол, и признать глубину творческого - а не финансового или даже кадрового - кризиса, который никак не удается преодолеть. Лихорадочная скупка игроков в ближнем и дальнем зарубежье - "специально для европейских турниров" - не спасает и не спасет. Все равно нам достаются неликвиды, импорт которых, похоже, призван решать не реальные, а символические (или побочные финансовые?) задачи. Вспомним, сколько южноамериканских, африканских и балканских "мастеров", купленных нашими клубами, в итоге показались на поле считанные разы, а в матчах еврокубков мы их и вовсе не увидели.

Из-за мечтаний глобального свойства как-то забываются вполне конкретные проблемы: неумение поддерживать физическую форму, которой раньше славилась отечественная школа, традиционная слабая игра головой (замечательно, что Ковтун, наш признанный мастер по этой части, проигрывает множество верховых мячей, но его репутация все равно остается непререкаемой), хроническая неспособность разыгрывать стандартные положения, отсутствие почти у всех игроков поставленного удара. Между прочим, высокое качество европейского футбола обеспечивается именно этими и другими базовыми игровыми компонентами, а не мифической "моделью". Здесь можно вернуться к параллели с общественной жизнью: добротный футбол, как и демократию, тоже надо выращивать "снизу", последовательно обучая игроков азам, а затем и более сложным элементам футбольного искусства.

Так что же, в сезоне 2001 года не было ничего хорошего? Конечно, было - достаточно вспомнить успех сборной (кстати, вспомним и то, что достигнут он был, по общему мнению, игрой "вчерашнего дня", то бишь "не европейской"). Не хочется, однако, заканчивать статью дежурными комплиментами. Хотелось бы когда-нибудь с чистой совестью написать: "А сезон-то был хорошим". Но пока наш футбол мечется в заколдованном квадрате, это желание вряд ли сбудется.