В необычные для нашей местности холода одесские морги пополнились примерно двумя десятками замерзших насмерть беспризорных детей. Информация, естественно, неофициальная, другой в таких вопросах не бывает. Узнав про это, мы попытались организовать акцию по "спасению". Результаты ее неоднозначны.

Действия заключались в том, что наши "вестники" прошлись по местам тусовок и ночевок беспризорных и сообщили им, что в приюте "Светлый дом" по случаю стихийного бедствия временно снижены требования к дисциплине, и хотя бы морозы можно переждать там.

Никто не пришел.

Здесь имел место тот странный и редкий случай, когда никак нельзя свалить беду на отсутствие денег. Средства, выделенные на акцию, недоизрасходованы. Все у нас было: и на дополнительное размещение и питание, и на транспорт. "Вестники" даже гонорары получали, стыдливо названные "компенсацией", маленькие, но терпимые для студентов и бедной молодежи.

Любую неудачу можно объяснить неумением организаторов. Нашим - то есть. Только где ж взять других? Я работал в "Приюте" с момента его основания, с 1988 года, это было одно из первых таких заведений еще в СССР. Нынешний руководитель "Светлого дома", иеродиакон отец Александр, последние 7 лет жизни только этой проблемой и занимается, его организация - одна из лучших как минимум в городе. Меценат (именно так, а не спонсор, потому что от публикации своего имени отказался) - успешный бизнесмен, он по-своему знает, кому давать деньги, чтобы работа был сделана.

Я не оправдываюсь, потому что виноват. И своей вины за то состояние, в котором находится сейчас страна, где я живу, с себя не снимаю. Например, за то, что поддерживал прихватизаторов на собраниях трудового коллектива, тогда, в конце 80-х, в тот краткий миг, когда эти собрания еще имели реальную силу. И за то, что 20 августа 1991 года я расклеивал листовки на Дерибасовской. Увы, тогдашнее неведение не освобождает нынешнюю совесть от ответственности.

Но в данном конкретном случае, при организации небольшой благотворительной акции, когда нужно было провести определенные не очень сложные действия и получить достаточно простой мгновенный результат, все-таки осмеливаюсь считать себя компетентным.

И хочу предложить на рассмотрение читателям еще одну версию происшедшего.

Вместе с агитационной акцией у нас само собой получилось мини-исследование. Все беспризорные дети сказали, что им нет надобности в светлых и теплых домах. У них все есть. Квартиры-притоны, где можно расплачиваться арендой своего тела, или торговлей наркотиками, или той мелочью, что выгребли из кармана спящего (тоже на морозе) пьяного. Люки с теплотрассами, прилотошные склады на базарах, полуразрушенные дома с остатками отопления или материалом для костров. Немного еды, подружка и клей "Момент" - что еще нужно для счастья?

Под телеэфирной маской "демократических преобразований".

Под тончайшим слоем, якобы "среднего", класса сытых и довольных.

Под грудой большинства умеренно нищих, не имеющих никаких прав, кроме как раз в четыре года сходить к урне.

Существует и развивается новая цивилизация, которой нет дела до нашей, по инерции еще живущей пережитками прошлого. Целый параллельный мир, со своими законами, дорогами, экономикой, связью, системами жизнеобеспечения. Имени которому нет, его еще предстоит придумать археологам будущего. Когда они нас раскопают, в конце туннеля появится свет...

Несмотря на потепление, ночью по-прежнему морозно, но поток детских трупов прекратился. Сам по себе, без нашей помощи. Очевидно, вымерзли самые неприспособленные или не сумевшие быстро приспособиться. Естественный отбор. Один странный, тоже сбежавший из семьи ребенок, герой Стругацких, сказал: "Именно то, что наиболее естественно, менее всего приличествует человеку".