Русский Журнал / Вне рубрик /
www.russ.ru/ist_sovr/20020418.html

Издато для всех
Дмитрий Стахов

Дата публикации:  18 Апреля 2002

Реклама нового мужского журнала "Максим" ("Издатый для мужчин") представляется созвучной то вялой, то бурной, то затихающей, то возгорающейся с новой силой дискуссии о том, какого именно пола Россия, мужскаго иль женскаго.

Традиционное представление нашей родины в образе медведя (а не медведицы!) многими рассматривается уже как представление сексисткое. Неполиткорректное. К тому же окрашенное в панимперские, агрессивные тона.

Возглас же Андрея Синявского "Россия, ты сука!" по большому счету не определял Россию как "собаку", да и вырванный из контекста вообще превращается в наклейку, несущую только хулиганские смыслы. Для тех, кто этими смыслами упоен. За словом "сука" вообще стоят совсем другие, негендерные значения...

Появившийся же в некоторых образчиках "чеченской" прозы образ России-свиньи, вернее - свиноматки, равнодушной и полупьяной, перекатывающейся с боку на бок и таким образом давящей своих детей, кажется излишне надуманным и далеким от хотя бы минимальной точности. В самом деле - если Россия - свинья, то все дети ее - поросята. Что как минимум обидно. Да и давящие своих детей свиноматки встречаются крайне редко: свиньи - очень умные животные, грязь и вонь им навязывают люди.

Однако, оставив зоологию, отметим, что определить пол страны все-таки представляется возможным. Как минимум - пол вероятностный. То есть - с известной долей уверенности можно сказать, что...

Для определения пола существует несколько приемов. Проверенный (то есть - взглянуть куда и на что следует) использовать мы не можем, тут все виртуально-гипотетически. Посему наши построения носят характер мысленных экспериментов.

Например, пол можно определять по наиболее часто избираемому типу реагирования. Так, например, то, что отечественной характерной реакцией на самые разные раздражители раз за разом оказывается истерика (примеров тому - масса, даже не хочется в них копаться...), несомненно, указывает на принадлежность к женскому полу. С другой же стороны, пофигизм и упование на авось, безразличие к собственной судьбе и даже жизни - более типично для пола мужского.

Но множа примеры, разбираемые ситуации и приемы анализа, мы рискуем запутаться окончательно. Поэтому лучше выбрать некую универсальную характеристику, присущий всем атрибут или способность, определить "пол" этой способности-атрибута-характеристики, а потом перенести "пол" уже на тех, кто ими обладает. Не уверен в научной безупречности подобного метода, но в качестве такой "половой" характеристики лучше всего подходит язык, причем в его (да-да, опять об этом...) обсценной части.

Мат - явление, несомненно, "половое". Все в нем пронизано отношениями полов, даже в том случае, если эти отношения заключены в пределах одного пола. Матерные слова несут в себе очень сильную деятельностную нагрузку, содержание. Характеристики, образованные с помощью матерных слов, становятся характеристиками жесткими, четко определяющими, кому какая роль предписана и уготована, кто - мужчина, кто - женщина, при учете всех возможных инверсий и перверсий.

Удивительная подмена происходит с двумя, так сказать, основными матерными словами. Прилагательные "х....й" и ".издатый" по архетипической сути должны обозначать первое - хорошее, второе - плохое, однако в русской матерной языковой практике все происходит иначе! Наоборот! Язык как бы меняет пол базовых понятий.

Причем ".издатый"-то остается исключением. Ведь слово "п....ц" не имеет "мужского" эквивалента. Невозможно сказать "х..ц котенку!", однако словосочетание "п......й парень" выглядит в определенных, отметим - очень широких, кругах настоящей похвалой.

"П......й" вообще - слово-исключение. Его положительное, я бы сказал - оптимистическое, содержание стоит особняком. Ведь пожелание отправиться в ..... по сути является пожеланием смерти, в отличии от пожелания отправиться на ..., являющегося актом унижения оппонента, быть может - его смертельного оскорбления.

Никогда не забуду того ошарашивающего эффекта, который произвело на меня это слово, "п......й". Я служил в танковых частях, не после учебной части, откуда приходили механики-водители, наводчики и командиры танков, а после обыкновенного карантина. Следовательно, мне была уготована простая судьба заряжающего в старом, вонючем, лязгающем Т-55. А эта простая судьба тяжела и опасна. Опасна она в первую очередь потому, что заряжающего никто не собирается особенно учить. Его дело вытащить снаряд из боеукладки (очень тяжелый, выскальзывающий из рук), вструмить снаряд в казенную часть пушки и передернуть клин-затвор (очень тяжелый, часто - заедающий...). В ходе этих операций за действиями заряжающего внимательно наблюдают наводчик и командир. Во-первых, заряжающий должен все делать быстро. Во-вторых, его постоянно накручивают, что если он ударит бойком снаряда о клин-затвор, то снаряд взведется и следующий удар приведет к взрыву внутри танковой башни. Поэтому наблюдение друзей по экипажу сводится в основном к рыку и пинкам, а командир все время норовит ткнуть нескладывающимся фрагментом антенны.

Нет нужды объяснять, в каком состоянии я вылез из башни после первых стрельб боевыми снарядами (служил я в "показной" части, снарядов не жалели, стрельбы у нас были почти каждую неделю, пока меня не сняли с заряжающих по независящим от меня причинам, я настрелялся на всю жизнь...). Я не вылез, а вытек. Если еще учесть, что вытяжка пороховых газов в нашем танке не работала уже лет пятнадцать... Я скатился по подкрылкам, упал в мягкую пыль. Надо мной склонились четыре головы - трое моих соэкипажников, четвертая принадлежала нашему зампотеху, майору Лукину. Все - на контражуре.

- А п......й вроде парень, - сказал майор. - Пол-укладки расстрелял и еще живой! П......й!

- Так точно, товарищ майор! П......й! - гаркнул командир танка, старший сержант Турло.

Я понял, что про меня сказали что-то очень хорошее и, быть может, в моей жизни молодого солдата начнутся какие-то положительные сдвиги. Но все обломалось. Вечером (после стрельб мы еще чистили пушку, я чистил башню и т.д. и т.п.), когда я не успел подшить чистый подворотничок к вечерней прогулке (когда мы, маршируя, истошно орали: "...у солдата только нету, только нету жалости к врагам!"), Турло отменил диагноз майора:

- А ты х....й солдат!

Кто служил, тот знает, что потом последовало...

Мне кажется теперь, когда я иду по Никитской, что это Турло прибыл в столицу и таким образом, через рекламу журнала "Максим", вносит свою лепту в половую идентификацию моей страны. Эта турлолизация вполне объяснима. Идеалы мужчин и женщин нашего времени во многом подстраиваются под таких, как мой дорогой старший - ныне, думаю, запаса - сержант.

Нет, я не собираюсь никоим образом мстить недалекому парню из Ивано-Франковска. Это за меня уже сделал русский язык...