Антифашизм как высшая стадия капитализма

Европа начинает понемногу, пусть нехотя, усваивать российские уроки: конкурентом Ширака во втором туре станет Ле Пэн. "Позор!" - вопит мировая общественность; в Париже на демонстрацию вышли 10000 человек... Между тем ничего особенного не происходит: Ширак попросту гарантировал себе победу. Видимо, иного способа победить с хорошим отрывом у него не оставалось. Выбор между неважным и отвратительным - российское ноу-хау, дважды приносившее Ельцину беспрецедентный успех. Все по Шендеровичу: "- Девушка, я вам нравлюсь? - Нет, конечно! - А вот этот? - Господи, ужас какой (закрывает лицо руками). - Ну вот видите. Так что давайте по-хорошему".

Есть, конечно, шанс, что пиар зайдет слишком далеко - тогда Ле Пэн возьмет да и победит. Но шанс этот пренебрежимо мал - значительно меньше, чем в 1996 у Зюганова. Напоминать об экстремизме надо почаще - это заставляет ценить болотце нашей повседневности и отказываться от любых попыток его реформировать. "Не хотите так - будет вот так".

По-видимому, слухи о падении путинского рейтинга (регулярно озвучиваемые то "Стингером", то газетой "Завтра") не совсем беспочвенны: президент всерьез озаботился формированием именно такой оппозиции, которая и во второй раз позволит выиграть в первом туре. Сначала коммунисты, вытесненные из руководства Госдумой, теперь фашисты, которых у нас давным-давно не было - но "сказал, и стало".

Со скинхедами история вышла темная: наобещали кровавых потасовок, ничего, слава Богу, не произошло, даже фанаты не особенно бесчинствовали - и многие газеты, включая вполне лояльные к так называемому режиму, задались недоуменным вопросом: кому был нужен весь этот грандиозный коричневый пиар? На его фоне практически незамеченным прошел беспрецедентно жестокий приговор участникам объединения "Реввоенсовет", которым умудрились инкриминировать даже "попытку захвата власти" (за взрыв памятника Николаю II в Подольске и попытку - несостоявшуюся, впрочем, - обложить динамитом церетелиевского Петра). Таких жестоких приговоров не было с тех пор, как лимоновцам, вооруженным муляжом гранаты и ворвавшимся в собор, дали по 15 лет - но то Прибалтика... Теперь, впрочем, Прибалтика и у нас.

Сама по себе борьба с фашизмом - прекрасная вещь, особенно если в законе четко прописано, что такое фашизм. В России же всю неделю, предшествовавшую очередному дню рождения Адольфа Алоизовича Шикльгрубера, творилось нечто непонятное: сперва генпрокурор на встрече с правозащитниками озвучил оперативную информацию насчет того, что планируются крупные вылазки скинхедов. Либо эта оперативная информация его подвела, либо произведены были массовые аресты (о которых не сообщается), либо все это был чистый пиар - ибо озвучивание оперативной информации, секретной по определению, вообще-то, не допускается. Если уж есть у вас оперативная информация - действуйте, а не правозащитников утешайте. Интересно признание одного из московских национал-патриотов, лидеров националистической группировки: мы, мол, и не собирались никого громить... да вдобавок представители прокуратуры с нами жестко поговорили: мы, мол, не дадим вам жизни, если вы 20 апреля что-нибудь попробуете выкинуть. Стало быть, в противном случае жизни дадут. Да нет и ни малейшего сомнения, что руководители всех этих группировок прекрасно известны компетентным органам: не потому, что с ними ведется какая-либо работа (не так уж мы верим в следственные способности наших сыскарей, а тем более - в их педагогический талант), а потому, что все эти так называемые радикальные группировки наверняка создавались и уж по крайней мере финансировались не без участия людей в погонах. Потому что только этим людям они на сегодняшний день и нужны.

Даже те, кому глубоко ненавистен марксизм, обязаны признать, что ни одно сколько-нибудь значимое общественное явление не может существовать без предпосылок. Социальных, экономических, религиозных - каких угодно. Субъективных и объективных. Но в любом случае - определимых. Скажите на милость, отчего в девяностые годы, когда предпосылок для существования скинхедов было в России более чем достаточно, когда нищали огромные людские массы и до предела обострялись национальные конфликты, - никаких скинхедов никто не наблюдал? Так, были малочисленные группировки вроде "Русского действия" (впоследствии "Национал-республиканской партии России), под руководством некоего бывшего милиционера Юрия Беляева; эти группировки периодически раскалывались, дробились, собирались, вывешивали в Сети свои бесчисленные очень плохо написанные манифесты о том, что коммунизм устарел и пора вместо классового принципа перейти к расовому... Но сказать, чтобы в России было по-настоящему мощное движение скинхедов, сопоставимое хотя бы с британским или немецким, - в девяностые не мог бы никто. Чего же стоят тогда все разговоры об улучшении нашей жизни, если в кровавые и бурные годы у нас фашизм не прививался, а при Путине вдруг процвел? Или при Путине просто других опасностей не осталось, кроме коммуно-фашизма? Но мы-то отлично знаем, каковы убеждения большинства "центристов" и степень коррумпированности большинства чиновников: есть, есть в России проблемы, кроме национализма! Тут они, никуда не делись! Однако разыгрывается именно это карта - по справедливому предположению Асмолова ("Новая газета" публикует подчас дельные интервью), чрезвычайно удобная. До поры националистов поддерживают или по крайней мере не трогают, а потом - если Западу потребуются новые подтверждения нашего демократизма в обмен на очередные уступки - прихлопывают.

Я не согласен с Асмоловым в другом: дело, конечно, не в Западе, и вовсе не на потребу ему сначала растят (или дают вырасти), а потом прихлопывают так называемых скинов. Дело в ином: во-первых, Путину необходима альтернатива, причем такая, на фоне которой он выглядел бы стопроцентной душенькой, главной народной надеждой. Зюганов такой альтернативой давно уже не является. Он срабатывал в случае с Ельциным. Чтобы даже сомневающиеся побежали голосовать за Путина - вторым вариантом должен быть фашист. Нету - сделаем.

А во-вторых и в-главных, фашизм используется (в очередной раз) лишь как наиболее удобный в России ярлык. Если единственным не скомпрометированным всех объединяющим событием в российской истории была Великая Отечественная война, то единственным абсолютным врагом, ни у кого не вызывающим сочувствия, в народном сознании был и остался фашизм. И чем больше славословят подвиг народный, тем большую ненависть вызывает фашизм и все, с ним связанное. В России страшно не повезло Ницше и Вагнеру, которые имели несчастье нравиться гитлеровским идеологам. Все, что хоть отдаленно связано с фашизмом, не имеет тут никаких шансов на успех, - и это очень хорошо. Плохо другое: фашизм - такой ярлык, с которым никто не будет особенно цацкаться или разбираться. Это вам не коммунизм какой-нибудь. Припечатают тебя - "фашист": и все. Любому оппоненту на месте крышка.

И вот это - уже вещь куда более опасная, поскольку ярлык "коммунист" все-таки оставлял шанс оправдаться. Для России борьба с фашизмом - единственный оптимальный предлог для закручивания гаек, точно так же, как для генетически близкого Путину Буша-младшего универсальным предлогом стала борьба с терроризмом и экстремизмом. Тут-то и возникает опасность, о которой остроумно предупредил Анатолий Громыко, сын брежневского министра иностранных дел: Христос в свое время тоже был распят за терроризм и призыв к свержению существующего строя. То, что он говорил о метафорическом разрушении метафорического храма, никого не остановило: призывал - метафорически, распяли - по-настоящему.

Подозреваю, что для нынешней власти, у которой такие проблемы с определением своей программы, главным врагом является не абстрактный скинхед, обладающий фашистскими убеждениями, - а любой конкретный человек, обладающий убеждениями вообще. Квалифицировать их как экстремистские, экстремальные, радикальные и пр. - не составляет труда: очень скоро под этим предлогом - борьба с экстремизмом - можно будет начать арестовывать за ношение коротких штанов, экстравагантных причесок или тяжелых ботинок. Ярлык экстремиста можно навесить на любого писателя или политика, кроме тех, кто заранее запущен властью в качестве экстремиста-пугала: кстати, такие пугала несложно обнаружить именно по этому признаку. Единственной сколько-нибудь влиятельной силой фашистского толка в России было РНЕ по главе с Баркашовым, но ни об РНЕ, ни о его пухленьком вожде никто в апреле 2002 года и не вспомнил. Где он теперь, на каких курортах лечит психические травмы, полученные в качестве главного народного пугала девяностых годов? Экстремиста попытались сделать и из Лимонова - теперь хотят процесс над ним перенести на Алтай, чтобы столичная общественность уж точно не всколыхнулась; наклеить на любого нацбола ярлык фашиста не составляет большого труда. Все радикальные литераторы от Селина до Мисимы, все экспериментаторы от Летова до Витухновской, которые сами по себе едва ли способны вызвать симпатию у кроткого консерватора вроде меня, - попадают в разряд потенциальных жертв этой новой всероссийской унификации; и тут уж позвольте вам этого не позволить.

Если российское скинхедство и реально хоть в какой-то степени, то объяснить его активизацию в это время и в этом городе можно только и исключительно политикой нынешней власти. Политика эта, несмотря на свою кажущуюся цивилизованность, - вполне ксенофобская. Откровенным национализмом дышали почти все программы ТВЦ времен лужковского расцвета, когда зрителю красноречиво рассказывали о сверхприбылях азербайджанцев, оккупировавших наши рынки. Политкорректностью и не пахло, как не пахнет ею в балабановском кино. Президент в своем послании может сколько угодно говорить о том, что вернуть каждому чеченцу человеческое достоинство - наша стратегическая задача. Но истинное отношение наших "ястребов" к чеченцам ни для кого секретом не является: руководствуйся они только этой ненавистью, а не кое-какими дополнительными финансовыми интересами, война заняла бы меньше времени, чем американская операция в Афганистане. Активизация таких ястребов, как Сергей Иванов (с его блистательной идеей шестилетней альтернативной службы, с его тонкой улыбочкой садиста и предложением нанести точечные ядерные удары по талибам), есть лучшая отмашка для любого скинхеда - так что если они в самом деле существуют, благодарить за это наша власть должна только себя. Скинхеды - ее слишком откровенные адепты, на которых при случае можно опереться, чтобы при случае тем вернее разоблачить; но мнение Запада, ради которого якобы и затеян весь этот коричневый пиар, никого не заботит. Речь идет о том, чтобы одним ударом покончить со всеми внутренними врагами. В фильме Дина Рида "Певец" - о Викторе Хара - толпа в свое время скандировала прелестный лозунг: "Кто не с нами, тот фашист". Видимо, он актуален и для нынешней российской власти - особенно если учесть, что такая тактика множество раз приводила к успеху. Гитлер, если помните, победил с неотразимым аргументом: вы же не хотите, чтобы к власти пришли коммунисты?!

Тяжелый моральный климат нынешней России, острое нежелание что-либо делать, упорные усилия, без которых уже невозможно загнать себя за письменный стол или выгнать за работу, - все это диктуется, конечно, не только прекрасной погодой, которая способна отвратить от серьезных занятий, но вот именно отвратительность борющихся сторон. И если вид Ельцина и коммунистов внушал тоску, то вид Путина и фашистов внушает отчаяние, граничащее с полной апатией. Этот мир становится не так уж страшно покинуть. Вот почему кавказцы со всей храбростью отчаяния вооружились 20 апреля заточками и стали ждать. Неважно, кого, - скинхедов или милицию. И от тех, и от другой им достается одинаково. От милиции, пожалуй, даже больше - ибо она-то, в отличие от скинов, пока не миф.

В самом деле, как выбирать между путинизмом и державной мистикой Проханова? К кому оборотиться, отворачиваясь от либералов, которые в российской ситуации стали идеологами воровства и безжалостности? Каково наше моральное право осуждать экстремистов, когда в нашей собственной интеллигентской среде фашистом называли любого, кто не вставал под знамена Сергея Соловьева, Аллы Гербер, Александра Тимофеевского и прочих идеологов свободы?

Поневоле начнешь подумывать о том, что противник, хоть во что-то верящий, лучше противника, не верящего ни во что и потому не связанного никакими ограничениями. Но оппозиция, как все мы неоднократно убеждались, не может быть лучше власти: в Белоруссии она глупая, в России не имеет убеждений... Какие убеждения у скина? Он ведь не нацбол, не очкастый студент-лимоновец: ему хочется рожи бить, неважно чьи. Убеждения у Зюганова, у Проханова, у Дугина? Я вас умоляю...

И только одно можно предсказать с абсолютной убежденностью: скоро в России "за фашизм" или "за экстремизм" начнут закрывать издания, рассылать предупреждения и арестовывать на улице. Потому что это такое обвинение, которое будет поддержано всеми обывателями без исключения. В свое время существовал лозунг "Бей жидов и коммунистов". Интересно, уцелеют ли жиды в лозунге "Бей жидов и фашистов"? Жиды ведь, согласно талантливому однофамильцу бездарного критика, - "такой проклятый народ", вечно кидаются защищать врагов своих...

• Тамара Эйдельман. По ком звонит колокол?