Куда все-таки делась иракская армия? Не забыть бы разобраться в этой загадке века.

Армия ушла в народ. Иракские полководцы реализовали лозунг Троцкого: ни мира, ни войны, а армию распустить.

Легко представить, с каким изумлением американцы разглядывали Багдад с помощью своих космических спутников. Вот - мешки с песком, освобожденный народ, бегающий с тележками, доверху набитыми скарбом, различимы даже номера автомашин, но - ничего похожего на армию, с которой намеревались жестоко воевать до конца мая.

Это очень сильный прием, как мы знаем из своей истории. Минус тут только один: страну разграбят. Подчистую. Но если страну не жалко или, положим, она уже разграблена, то метод просто убийственный. Представьте, наступает какой-нибудь освободитель с огромной армией, которую он собирал со всего света под разными предлогами. Прорвался с боями до святая святых неприятеля. Ночами корпел над планом решающего сражения. Наутро задвинул солдатам свою лучшую речь, дескать, вот оно, солнце Аустерлица, вперед, ребятушки! А куда вперед-то? Кого там рубить-колоть - воздух? Армия ушла в народ, администрация смылась, будто ее и не было. Местные жители бегают с тележками, радостно приветствуя освободителей. Приличному полководцу даже капитуляцию принять не у кого.

Освободитель - а что прикажете делать? - осторожно двигает вперед свои полки, ожидая подвох. Но подвоха нет. Бери что хочешь. Вот тебе еще теплая резиденция главы государства, генштаб, офисы спецслужб, почта, телеграф. Вот остальные учреждения. Правда, без персонала. Канализацию, извините, починить некому. Пожары извольте сами тушить. Попить-поесть солдатам купить негде. Зато что добудут - все их. В старое время у освободителей сразу возникали проблемы с фуражом. Полк в деревню за сеном не пошлешь, а фуражные команды, направляясь к радостным местным жителям, почему-то назад не возвращались. В общем, в отсутствие смывшейся администрации занятая территория начинает покрываться мусором, полыхать пожарами, распространять вонь, инфекцию и, как болото, засасывает победителей, разлагая их дух и плоть. Видимо, в том и заключалось биологическое и химическое оружие Саддама. Пора делать ноги, решает главный освободитель. С кем воевать-то? Домой, ребятушки, пока целы.

И тут армия выходит из народа. Дескать, куда вы? А те уже и не слышат, бегут во все лопатки к своим фройляйн, мадам и ледям. Местная армия, быстро увеличиваясь в размерах, постреливает им вдогонку и, наконец, объявляет о своей решительной победе.

Иракцы часто сравнивали себя с Советским Союзом. А такой способ войны в Союзе очень почитался.

Американский солдат растирает слезы умиления на чумазом лице. Он говорит, что приятно чувствовать себя освободителем. На заднем плане носятся своры людей с тележками.

Битва за Багдад закончилась неожиданно. Армия ушла в народ. Чиновничество растворилось. Все ушли в народ. А народ ушел в себя или неизвестно куда.

Глядя на одичавший город, я думал, что главный враг всякого завоевателя, равно как и освободителя, не вражеская армия, и даже не абстрактный народ, а конкретное чиновничество, особенно работники жилищно-коммунальной сферы. Один сантехник стоит взвода гвардейцев. На вес золота дворники. Пожарный расчет равносилен армейской роте. Вероятно, войны будущего будут проходить так. Разведка пробирается в стан врага и составляет списки администрации, в первую голову работников ЖКХ. Места их проживания заносятся в реестр неприкасаемых гражданских объектов. Наутро после зачистки освобожденной территории все эти сантехники, дворники и пожарные строжайшим приказом вызываются на работу. Под страхом расстрела. Еще лучше разрешить им легально брать взятки. Тогда войну можно считать выигранной.

Альтернатива - наблюдать картины народного ликования, чувствуя себя освободителем.