Ключевой вопрос нынешнего искусственно вызванного кризиса - мотивация власти. Вопрос стоит так: то ли государь потешит себя - и после этого все восстановится, то ли ничего восстанавливаться не будет, а совсем даже наоборот. Возможно и то, и другое - слишком уж многофакторный процесс начался. Но все же сосредоточимся на двух версиях - человеческой и политической.

Итак, версия человеческая. Жизнь советского чиновника состояла из трех приятных элементов. Первое - возможность ничего не делать, ничем не рисковать, писать липовые отчеты, участвовать в общей социальной мистификации. Второе - быть допущенным к благам, жуировать жизнью, что включало в качестве особой радости пребывание за границей, пусть даже и в эрзац-Германии. Третье - возможность и даже обязанность топтать сограждан. Чиновник в ЖЭКе и офицер КГБ отличались друг от друга различными способами получения всех трех удовольствий. И, кстати, совсем не очевидно, кто был счастливее. Но совершенно ясно, кто был взрослее, - работа в ЖЭКе проходила рядом с обычной жизнью обычных людей. А непременным качеством работников спецслужб была и остается изоляция от этих людей, порождавшая инфантильность, - ведь во всех странах, при всех режимах во всех этих рассадниках суперменов сохраняется нечто игровое, ненастоящее, что-то понарошку. Потому и злоба к реальной жизни, к независимым людям и их успеху бывает безграничной, порождающей подростковую жестокость и изощренность у тех, кто лишил себя радостей взрослой жизни, обменяв их на принадлежность к чекистскому суперэтносу.

Все три способа бюрократического гедонизма мы наблюдаем последние четыре года, получая сообщения о деятельности президента. Он не принял ни одного стратегического решения, но много выступал и говорил; порой на темы частные, но создающие иллюзию "великого вождя, руководящего на месте выведением нового сорта риса" (это еще из кимирсеновского журнала "Корея"). Вот и сейчас он решил проблему мирового масштаба - предотвратил приватизацию "Мосфильма".

А еще он много и с явным удовольствием ездил в отпуска и по заграницам. В общем, дал основания для вывода, что выполняет в последнее время презентационные функции. Правда, презентуется порой нечто странное. Такой была, в частности, последняя поездка по азиатским странам, обозначившая восточные приоритеты российской внешней политики. Мол, теперь это не менее важно, чем отношения с Западом. Вот только кто и почему решил, что в Азии только этого поворота и ждут, что мы там всем жизненно необходимы и очень нужны? Но это отдельный, хотя и очень забавный вопрос.

Ну и, конечно, главное удовольствие - топтать сограждан. Воду жильцам отключить, диссидента со свету сжить, самого богатого человека в стране посадить. Но в том, что он принимает участие в судьбе Ходорковского, президент сознаваться не хочет. Не прислушивается к Максиму Соколову, призывающему государя не прятаться за широкую спину генерального прокурора. Вот еще! Может еще и официально признать то, что открыто говорится в кулуарах, а Жириновским даже и с трибуны. А именно то, что начат процесс, в Германии именовавшийся ариизацией собственности. У нас его назовут славянизацией, наверное, или еще как-нибудь.

Владимир Путин согласился сдать иностранцам акции доселе недоступных российских монстров - "Газпрома" и Сбербанка - в обмен на сдачу Ходорковского. То есть пролоббировал две коммерческие структуры. Для президента занятие странное, но каждому свое. Обещать не значит жениться - это понятно. То, что нужно было просто сбить недоумение от экспроприации крупнейшей компании, наказанной за свою прозрачность, тоже невеликий секрет. Вот и поманил в даль светлую акциями Сбербанка, создав дымовую завесу прокурорской реквизиции. Иначе действия правоохранителей не назовешь, ибо формулировки постановления об аресте акций ЮКОСа как "фактически принадлежащих" Ходорковскому напоминают о временах "революционной целесообразности", "объективного вменения" и "царицы доказательств". Причем, что показательно, - пиар внутренний, рассчитанный на российскую аудиторию, почти отсутствует, главное - это успокоить Запад.

Но вот что получается. Самое первое выступление Путина по ЮКОСу с призывом прекратить истерику содержало два тезиса. Президент тогда сказал, что у нас разделение властей (с одной стороны), а с другой, что никакой деприватизации не будет. Это же повторено в интервью итальянским СМИ. Никто не спорит: главе исполнительной власти не следует вмешиваться в дела прокуратуры и суда. Но как же может этот глава давать гарантии того, что деприватизации не будет, ежели этим как раз суды с прокуратурой и занимаются? Вот депутат Юдин вновь на коне, атакует на этот раз "Сибнефть", требует, чтобы прокуратура и с ней разобралась. И даже вполне умеренные и аккуратные журналисты спрашивают: кто же правит страной - Путин или Юдин? А пресс-секретарь Абрамовича недоумевает: как же так получается - ежели куплен росток за пять долларов, а выращенное из него дерево продается за пятьдесят, то почему же это жульничество?

Но в суд, в суд зовут нас Юдин с Путиным. В тот самый суд, которому не доверяет большинство населения. Чтобы исправить положение, чтобы суд был совсем беспристрастным, ему надо сообщить государево впечатление о том, что при приватизации был сговор, дабы "по дешевке" скупить "национальное достояние", которое тогда состояло именно из этих самых пятидолларовых ростков.

Встречаясь с журналистами, президент проводит операцию прикрытия, то есть работает не на основном направлении. Само собой разумеется, что второстепенная роль в этой спецоперации должна быть чем-то компенсирована. И, как ни грустно это осознавать, речь идет о возможности расправиться с Ходорковским. Вот такая простая человеческая версия. Но есть еще и политическая.

И Глеб Павловский, и либеральные консерваторы, и вольные аналитики строили свои комментарии о последствиях отставки Александра Волошина вокруг предстоящих выборов. Типа того, кто их будет президенту выигрывать.

Действительно, на первый взгляд, ожидается некоторая чепуха, которую, тем не менее, будут именовать государственной мудростью, политикой сдержек и противовесов, а то еще каким-нибудь "путинским консенсусом". То есть ничего не понимающие ни в современном менеджменте, ни в избирательных технологиях чекисты по-пролетарски займутся переделом собственности, а буржуазные спецы в администрации обеспечат и победу "ЕР" в декабре, и победу Путина в марте. Собственно, такая двойственность наблюдается сейчас в правительстве, которое своей реформаторской риторикой и бюрократической имитацией бурной деятельности несколько камуфлирует реальный передел собственности, как четыре года до того камуфлировала полную бездеятельность высшей власти.

Но сейчас этого более не надобно. В частных беседах сотрудники АП, не то делясь сокровенным, не то устраивая утечку информации, высказываются в том духе, что арест Ходорковского и есть новая избирательная технология. Что электорат теперь будет сплачиваться двумя способами: либо маленькая победоносная война, либо арест богатого еврея.

Однако и это не самое неприятное. Поскольку с уходом Волошина и дальнейшими отставками власть лишится каналов не то что воздействия на общественные движения и партии, а просто объективного информирования об их деятельности, вполне реальным может стать прямой отказ от выборов, как предлагали это в 1996-м Коржаков с Барсуковым. Либо проведение их в таких условиях, что лучше б их вообще не было. Скажем, по новой Конституции и по новым избирательным законам, когда на безальтернативной основе будут выбирать пожизненного президента России.

Тогда можно заключить, что арест Ходорковского не есть только (а может быть, и не есть вообще) государев каприз. Что это часть общего и вполне рационального плана, по которому надо изолировать спонсора практически всех (включая даже "Единую Россию", которой предстоит чистка) партий, с тем чтобы гарантированно получить конституционное большинство и уже в марте следующего года решить проблему бессрочного президентства. Или еще что-нибудь придумать.

Вывод? Как ни странно, "все на выборы". И пусть даже побеждает "Единая Россия". Потому что, попав в парламент, эти люди, подчас весьма конкретные люди, захотят получить то, ради чего они потратили массу времени, денег и сил. А вместо этого им предложат стать одноразовыми депутатами, участниками съезда победителей, делегаты которого, как известно, растворились в лагерной пыли. Ведь если они действительно покорно проголосуют за радикальные перемены политического строя, то кому они будут нужны со всеми своими притязаниями, амбициями и желаниями? Мало того, что депутатство не окупится, - тут уж как бы голову уберечь да ноги унести.

И никакой идеологии во всем этом. Никакого шумового оформления. Никаких государственных, национальных, общественных интересов. Только отнять и ни с кем не делиться. Молчаливый крысиный марш. Который тем не менее можно остановить. Вот навскидку три темы контрпиара:

Четыре года полного бездействия, а ныне - обещание либеральных реформ. Смешно.

Личные состояния питерских силовиков и происхождение этих состояний. Опасно. Щекочихин, кажется, слишком близко к этому подошел.

И уж совсем конкретно - результатом наезда на ЮКОС стал переход компании в управление американских граждан. Нелепо.

Нет, можно, конечно, и дальше сидеть, молчать, ничего не делать, но господин Волошин и прочие либералы и так уже четыре года просидели - поработали прокладками меж демократией и авторитаризмом, сплотили ряды "Единой России" и кое-чему научили товарищей комиссаров из революционного Петрограда.

Вот только управлять страной и современными компаниями те не умеют. И вряд ли научатся.

• Дмитрий Шушарин. В защиту Владимира Путина (09.08.1999)