Русский Журнал / Вне рубрик /
www.russ.ru/ist_sovr/20031119_b.html

Быков-quickly: взгляд-60
Дмитрий Быков

Дата публикации:  19 Ноября 2003

И Путин великий нам лень озарил

Так называемые "информированные источники" (правда, их сейчас почти не осталось, но зато информированность немногих оставшихся многократно возросла) сообщают полушепотом: "Наверху сильно нервничают".

Это вообще особенность текущего момента - полушепотом сообщать очевидное. А то мы не видим, что они нервничают. Президент у нас всегда был такой профессионально сдержанный - чисто Штирлиц. А тут на журналистов стал кричать, тем более за границей. Да что журналисты - он тут на тишайшего министра здравоохранения накричал, земляка своего. Только за то, что тот разговорился. И потом, все эти взаимоисключающие заявления насчет того, что Ходорковский виновен... Или до суда невиновен? Или не платил налоги, пока не взяли за одно место? Это "одно место" еще в одном публичном интервью - тоже никак не признак репрессивного склада души, это все от нервов. И нервы эти вовсе не от того, от чего вы могли подумать. Дело совершенно не в "ЮКОСе". Просто человек впервые реально столкнулся с тем, что представляет из себя его страна, и ощутил полное бессилие перед лицом этой абсолютно мистической сущности. Ровно так же нервничал Горбачев в девяностом и Ленин в двадцатом. И проявления были те же самые - публичные срывы, алогичные действия, нескрываемое раздражение сплошным фоном.

Так что по большому счету все очень оптимистично. Бессмысленно стонать - "Путин, Путин"... Страна его уже победила, то есть приспособила к своим потребностям. И от него ничего уже не зависит - те, кто сейчас громче других кричат "Сатрап, сатрап!", сделали для этого более чем достаточно. Они отстроились в привычную конфигурацию и сделали полдела. Другие полдела сделали те, кто, также отстроившись, начал зарабатывать совершенно византийской лестью, печатать плакатики и портретики, называть в честь главы государства колхозы и бары - и все потому, что это тоже укладывается в готовую, простите, парадигму.

Дело в том, что Россия умеет воспроизводить только два сценария развития - никакого другого опыта у нее нет. О причинах такой бинарности следует думать и говорить особо, и на месте властей я бы профинансировал в первую очередь не работы по расшифровке генома и даже не новые оружейные разработки, а именно и прежде всего эти исследования: почему в России бывает или бардак, или барак? Версий в разное время высказывалось множество, и все они подробно обосновывались. Говорили, что виновата двойственная евразийская природа страны - но фокус в том, что бывшие республики, уж никак не евразийские по масштабу и расположению, повторяли все те же два сценария, да еще в сгущенном виде. Есть версия о том, что в России два народа - ее высказывала, в частности, М.В.Розанова: один народ - жлобы, другой - интеллигенция. Верх берут то первые, то вторые. К сожалению, при таком подходе пришлось бы признать, что эти две сущности свободно могут существовать в рамках одного россиянина - поскольку жлобствующей интеллигенции у нас не меньше, чем интеллигентствующих жлобов. Есть и мой собственный вариант ответа, сводящийся к тому, что Россия - первая страна, в которой додумались, что созидать вообще неинтересно, а гораздо интереснее заниматься садомазохизмом.

В свое время в "Комсомольской правде" была очень занятная статья - давно, еще на пике застоя. Речь там шла о группе школьных товарищей, собирающихся в подвале одного окраинного здания. Дело происходило в каком-то городе вроде Набережных Челнов - молодом, "спальном". Молодежь эта поступала в строгом соответствии с известной частушкой - "Дети в котельной играли в гестапо". Игры происходили по сценариям, давно известным любому советскому кинозрителю (советское кино тоже очень любило пыточные сцены, и пытали главным образом красивых партизанок): имитировались допросы, избиения и повешения. Не говоря уже о сценах насилия. Причем девушки искренне тащились, простите за грубое слово, выступая в роли жертв, а юношам массу удовольствия доставляли роли палачей. Жертв раздевали, связывали и далее насиловали, в зависимости от индивидуальной изобретательности, кто во что горазд.

Авторы статьи недоумевали: как это подросткам не хотелось пойти, например, в кружок? Или в кино? Или заняться каким-нибудь созидательным трудом? Почему их неумолимо тянет в подвал?

Собственно, этим же вопросом должно рано или поздно задаваться любое российское правительство. Есть два занятия, которые гораздо интереснее любого созидания: это воровство и садомазохизм. И этим двум занятиям Россия предается со страстью, с которой остальной мир делает самые большие кинотеатры или самые маленькие мобильные телефоны. Каждому удается свое - нам удаются изобретательные растраты и расправы, и в самом деле столь закрученной, столь интересной и столь пыточной истории нет ни у кого. Вот почему Иван Грозный, Петр Первый и Сталин становятся героями исторических блокбастеров во всем крещеном и некрещеном мире.

Ленин был человек с исключительно крепкими нервами. Конспиратор. Героический подпольщик. И то он почти сошел с ума (а можно предположить, что и действительно сошел), когда вместо относительно рациональной и свободной страны у него получилась тоталитарнейшая бюрократическая система, съедавшая все его время заседаниями и согласованиями. И мог ли он думать, что крестьянство и даже пролетариат с таким воодушевлением подхватят его призыв "гасстгелять!" - далеко не главный и не самый частый из его призывов? Почему он призывает и строить, и экономить, и учиться, наконец, - а они умеют только "гасстгелять", и причем с наслаждением? Если бы хоть половина из задуманного Лениным осуществлялась с таким же энтузиазмом, с каким выполнялась его репрессивная программа! И ведь не сказать, чтобы он планировал только утопичные, неосуществимые вещи, - отнюдь нет! Но ликвидация безграмотности шла в России далеко не такими темпами, как ликвидация населения; цепочка раскрестьяниваний, раскулачиваний и расказачиваний практически не прекращалась на всем протяжении советской истории, сменяясь расчечениванием, разбалкариванием и разбазариванием, то есть уничтожением частного сектора. А если вспомнить о методах! Ленин был прагматик - он, кроме "гасстгелять", ничего выдумать не мог. Участники гражданской войны практиковали расстрелы членов семьи на глазах друг у друга, сдирали с оппонентов кожу, разрывали их деревьями, закапывали в землю и перепиливали пополам - то есть делали то, к чему никакой Ленин не призывал их сроду. Просто им было очень интересно.

И увидев бюрократического монстра, создавшегося будто без всякого его участия, на себе почувствовав стальное принуждение и зажим элементарнейших свобод, Ленин с ужасом осознал, в какое противостояние он угодил: страна его использовала и выплюнула. Победила, можно сказать.

Горбачев, вероятно, искренне надеялся реформировать страну. Конечно, такого ума, как у Ленина, у него не было - поэтому он с него и не сошел. Он как застыл в восемьдесят девятом, так и продолжает твердить что-то про новые ценности и многополярный мир с человеческим лицом. Но каково же было его удивление, когда свободу стали воспринимать исключительно как право деградировать и воровать, тем самым легитимизируя возвращение ко временам самого жестокого зажима! Как, должно быть, странно ему было, что вместо свободного созидания все занимаются унылым, принужденным разрушительством на фоне беззастенчивой спекуляции общечеловеческими ценностями! Так что, по-моему, он был даже рад, когда история его отбросила со своего пути: обычно судьба реформатора в России такова, что начатые им реформы его же и пожирают.

Не сказать, чтобы мы были одиноки в своей подверженности гипнозам оргиастического разгула или оргиастического же самомучительства. Нечто подобное бывало и во Франции в 1791-1793 гг., и в Германии 1928-1945 гг. Но после этого нация, как правило, встряхивает головой, словно после тяжелого сна, и возвращается к прерванным занятиям. А Россия не возвращается - то ли потому, что усвоила православие в его наиболее авторитарном, византийском варианте, то ли потому, что чувствует истинный талант лишь к самомучительству, действительно довольно изощренному.

Теперь представьте самоощущение реформатора, дающего России - против собственной воли - крошечный сигнал к тому или иному варианту развития. Скажем, прижали одну корпорацию или выдворили одного бизнесмена, любившего шантаж. Что должен чувствовать человек, который и не успел еще толком ничего сделать - а страна уже стремительно приняла форму сапога! Вы, может, хотели только пугнуть слегка, а все уже легли. Вы, может, и не думали пересматривать итоги приватизации - но все уже завертелось, и гораздо быстрей, чем вы могли предположить. В том-то и неизбывная пикантность ситуации, что Россия кидается воспроизводить свои сценарии безоглядно, с полпинка. И тут правитель понимает, что играет с силой куда большей, нежели его собственная. Что против него - Генетический Код Нации. Не в этническом, понятно, смысле слова "нация", а в этическом, поскольку вся наша Многонациональная Общность в условиях барака или бардака ведет себя как один человек. Забывая о национальных различиях вообще. Даже антисемитизма никакого нет - плечом к плечу трудятся евреи, белорусы, грузины и все остальные.

И потому смешно сегодня спрашивать, будут ли массовые репрессии. Если возник сам этот вопрос, если появилась аналогия (да еще и леволиберальные СМИ постарались изо всех сил, называя Путина новым Сталиным и подыскивая сходства) - обязательно будут. Потому что сценарий запущен. А чтобы запустить сценарий, достаточно шевельнуть пальцем. Ну представьте вы себя за рулем машины, которая едет от кивка - вы еще руля не коснулись, только глазами повели направо, а она уже в болоте. Вы с отчаянной надеждой глядите налево - и вот после короткой и тряской дороги по относительно сухому пространству она уже срывается с горы.

Народ никогда не будет обустраивать страну, которую не чувствует своей. Хорошо работать можно только на себя - а у нас народ отчужден от страны до такой степени, что способен только развлекаться. Развлечений у него, как было сказано, два: эротические оргии с кровавыми штучками и таскание всего, что лежит плохо, хорошо или вообще стоит.

Поэтому Путин нервничает, не может не нервничать. Он против своей воли запустил карательный сценарий, а дальше народ уже сам разберется. Кстати об аналогиях: вот читаю я сейчас мемуары Эммы Герштейн. Так ведь все очень точно. Вот пишет она про тридцать пятый год: доносить начали именно тогда. Доносили на соседа, что он читает "Правду" и улыбается. Да обвинения уже и не волновали никого - они могли быть самыми абсурдными. Народ гнался за сильными ощущениями. И никто не отваживался сломать эту чертову логику. Сегодня тоже, как тогда, говорят друг другу: "Да ну... Тебя-то за что сажать? Ты ведь во власти не был, миллионов не крал...". Этот самогипноз сегодня никого не утешит. Мы уже знаем, что берут не за конкретную вину; и как раз самый большой шанс быть взятым у того, кто был и от власти далек, и от денег соответственно. До таких идиотов проще дотянуться.

И опять начнется кровавое, очень интересное, страстное самоистребление - с ожиданиями ночных звонков и прочими острыми ощущениями. Только без созидания, поскольку созидание в России к тридцать седьмому уже сошло на нет. Индустриализация в основном происходила с двадцать пятого по тридцать пятый. А дальше стало не до нее - сажали, допрашивали, золото рыли в горах... У нас вместо индустриализации была приватизация, столь же уродливая. Сейчас начнутся развлечения - столь же изобретательные. Все готовы. Делать что-нибудь кроме этого стране решительно лень.

Есть ли выход из этой ситуации? Не знаю. Но для начала надо поставить диагноз. Может быть, уяснив его себе, перестанет нервничать и Путин. И выделит наконец грант на изучение главного русского вопроса: можно ли реформировать страну, которая из любых реформ устраивает либо вакханалию террора, либо кровавую баню?

Впрочем, я знаю и этот ответ. И потому не беспокоюсь.

P.S. Этот материал планировался к публикации в одном из глянцевых ежемесячников, но по разным причинам там не прошел. Выкладывая его в сеть, где я не стеснен в объемах, я мог бы подробнее ответить на главный вопрос, как я его понимаю, - почему Россия способна воспроизводить одни и те же две схемы. На мой вкус, причина в том, что никакая другая схема невозможна там, где народ до такой степени отчужден от своей страны и нацелен лишь на уничтожение либо себя самого, либо своей государственности. Но это отдельная большая тема, и ей мы посвятим следующий разговор.