Мы за него наконец отомстили!
(записки диванного сидельца - 2)

Дмитрий Стахов

Дмитрий Стахов

Месть наша за великого поэта была сладка. Правда ждать пришлось аж 162 года. Его императорское величество, самодержец всероссийский Николай I, не дал свершиться мести сразу, выслал приговоренного к повешению Дантеса из пределов России. А Дантес возьми и стань крупным французским политиком, сенатором и проч. И, говорят, в конце своего славного жизненного пути признавался, что испытывает угрызения совести из-за Пушкина А.С. Но что нам угрызения, что мы угрызениям! Столько лет хотелось отмщения, того самого, что - "аз воздам". И - свершилось.

Свершилось прямо накануне дня рождения Пушкина, накануне дня его 200-летнего юбилея, когда вся наша страна в едином порыве готовилась поутру отправиться праздновать, открывать мемориальные доски и памятники, а также вкушать пряники, участвовать в беге в мешках, фольклорных танцах и пении, хождении на ходулях и питии горячительных - несмотря на жару - напитков. Тут нет ничего необычного. И Пушкин не чурался Бахуса. Вспомним хотя бы: "Вошел - и пробка в потолок!"

Юбилей уже начинал свое шествие по нашим просторам, уже во Владике кто-то выбивал пыль из томика "Избранное", а в Париже наши как раз вколачивали третий гол. Историческое событие, после которого пирожное, на розовой глазурной поверхности которого изумленный едок видит исполненный шоколадом тонкий профиль великого поэта, не кажется венцом пошлости. Сие пирожное есть лишь этап, лишь веха на вечном пути пошлости, и Пушкин нас бы, едоков, не осудил. Ибо, окажись он среди нас, признал бы, что пошлость столь же неотъемлема от жизни, как и оскорбительные намеки, козни, казни, творчество, любовь.

Матюкнулся бы, это - точно, выплюнул бы тот теплый "шампусик", что наливали в торжественных местах и тихо-тихо пробрался бы к выходу. Да и что дергаться? Если, как сказал один очень умный человек, вокруг и так море пошлости, то уж лучше по нему плыть вместе с Пушкиным, чем без него. Ай да Пушкин! И тут пригодился!

Французы же всегда хорошо играли в футбол. Раймон Копа и "мушкетеры" его поколения. Платини, Тигана, Жиресс, Фернандес, Трезор. Как последние бились на чемпионате 82-го года! Кажется, Владимир Перетурин тогда назвал их в одном из телерепортажей переодетыми бразильцами. Прошло 16 лет, и французы новой футбольной генерации - Тюрам с Дешамом, Зидан и Лизаразю и прочие великолепные галльские петушки - показали миру, что могут обыграть всухую тех, кто вроде с мячом рождается, живет и умирает. Стали чемпионами, прошу прощения - Чемпионами мира!

Однако той робости, которую наши футболисты всегда испытывали перед, скажем, немцами (Гарри Линекер, выдающийся английский футболист, говорил: "Футбол - это игра в мяч, в которую играют двадцать два человека, а побеждают всегда немцы"), перед французами не было никогда. То ли дело тут и вправду в Пушкине, то ли в Бородине, то ли в чем-то мистическом, таинственном, что, по мнению некоторых, как принято говорить, аналитиков, связывает Россию и Францию.

У французов по большей части выигрывали, немцам всегда сливали (победа в далеких пятидесятых над свежеиспеченными чемпионами мира не в счет: давно было, товарищеский, кажется, матч). Мы не выдерживали самого стиля немецкой игры - их немецкой холодной страстности, методичности, силы и мощи. Если бы на их одиннадцать игроков выставить семьдесят семь, по примерной пропорции потерь во время войны... И хотелось всегда просить Георгия Константиновича Жукова, вызвав его дух на спиритическом сеансе: "Помоги немца одолеть!"

Французы же - люди другого склада, к ним мы всегда находили ключ. В какой-то момент французы отступали - если не по Старосмоленской дороге, то уж по центру поля - обязательно. Поражения лишь подтверждали правило: у французов-то мы выиграем!

Однако последние матчи сборной - если только к этому "сборищу" игроков можно было применить данное слово - подталкивали к прогнозу неутешительному. Смена тренеров, странные метаморфозы с теми футболистами, которые вроде бы вполне достойно играли в своих зарубежных клубах, а при попадании в сборную превращались в нечто непонятное, какая-то дубовость и бестолковость тех, кто продолжал играть на Родине. Итог подвел автогол Ковтуна: после него отец народов всех бы расстрелял. Даже тех, кто видел матч по телевизору. А Исландию бы разбомбил, не побоявшись, что сие островное государство является членом НАТО. Ну, что это за страна, спрашивается? 250 тысяч населения. Да в Москве, по некоторым данным, только охранников вместе с теми вахлаками, что шакалят на муниципальных стоянках, около 320 тысяч! Без бомбежки обойдемся, одними корешками от квитанций закидаем!

Иными словами, для многих результат матча в Париже казался предрешенным, а поэтому повторный с исландцами виделся как уже не имеющий никакого значения. Но исландцев мы приняли после победы над французами, и значение он приобрел не меньшее, а даже большее, чем парижский матч. Неверие в успех коснулось, таким образом, и финансов: при расчете, что на матч придет 5-6 тысяч болельщиков, выбор, естественно, пал на стадион "Динамо". Да, теперь гендиректор Лужников Владимир Алешин, по слухам собирающийся прикупить в частное владение хоккейный клуб "Спартак", кусает локти: можно было хорошо подзаработать! Подзаработали билетные спекулянты.

Да, несмотря на традиционное отношение к французам как к соперникам достойным, но вполне одолеваемым, к пушкинскому юбилею мы подошли в состоянии не ахти каком. Романцев более обычного поджимал губы и поводил глазами. Кто будет ломать французскую защиту? Юран (11-го июня Сергею - тридцать: наши поздравления!)? Ширко? Бесчастных? Как вообще сыграют "испанцы", в первую очередь - Карпин и Мостовой? А кто будет защищаться? Ну, Хлестов - это понятно, Хлестов кому надо и когда надо может сделать "бо-бо", а вот как покажет себя захваленный на "внутреннем поле" Варламов? Да тут еще у Овчинникова травма, а у Филимонова фингал под глазом. Одним словом, шансов на победу на "Стад де Франс" было немного. Букмекеры принимали ставки на победу французов. И вот что интересно - сколько человек предсказало счет 3:2 и сколько они заработали? Не узнать, коммерческая тайна.

Можно лишь отметить, что наша победа была не просто победой по игре. Да, некоторые наши гнали лажу, от того же Варламова мяч отскакивал, как от стенки, но Смертин, Хохлов, Онопко - да что перечислять! - бились, как львы. Важно отметить то, что французы не показали чемпионского футбола, не показали командной игры. Их Анелька носился как угорелый, а два гола забил наш маленький Панов. Их Джоркаефф рвался вперед, а наш вышедший на замену Цимбаларь и сам два раза мог забить, и пас дал голевой. То есть побеждена была не самая (по уровню игры на день матча) обычная команда, а ставшее уже привычным ощущение поражения в самих себе.

Это была победа не над французами, а над собой. Такие победы ценнее многих. Такие победы суть победы исторические. Пушкину такие победы пришлись бы по душе. А что до исландцев, то у нас с ними исторических связей нет. Исландцы наших поэтов на дуэлях не убивали. И поэтому нам с ними все-таки проще.

Обсуждения