Высокая болезнь
(Околофутбольные ламентации)

Арон Козлик

Конечно, которые, условно говоря, женщины, тем по большому счету это будет безразлично. Особенности женского восприятия эстетических феноменов весьма специфичны сами по себе, но здесь я ограничусь лишь констатацией того, что особ противоположного пола, способных получить катартические ощущения от футбольного матча, в природе существует так же мало, как и восторженных поклонниц "Похождений бравого солдата Швейка". (Мне, ясное дело, тут же возразят, что это, мол, косные и устаревшие взгляды - сейчас даже чемпионаты мира по женскому футболу проводятся. Однако автор этих строк, будучи неисправимым и закоренелым фаллократом, органически не в состоянии относиться серьезно к подобным вещам.) А вот тем из нас, кто в большей или меньшей степени мужчины - разумеется, отнюдь не всем, но безусловно лучшей их части - открытие постоянной футбольной рубрики в журнале, претендующем на некоторую высоколобость, должно, несомненно, прийтись по сердцу. Ведь в чем нуждается и в чем завсегда испытывал острый недостаток мужчина, обладающий развитым чувством прекрасного и - во многом оттого - неравнодушный к этой божественной игре? (Мне, признаться, не очень нравится слово "болельщик" - бывает, что от долгого и насильственного употребления вокруг слова образуется какая-то невразумительная, но явно отрицательная аура, и не принимает его душа, хоть ты умри, - но в дальнейшем, увы, за неимением другого придется все-таки пользоваться им - не громоздить же каждый раз такую неуклюжую конструкцию. Да и само название рубрики обязывает.) Он, в первую голову, нуждается в поговорить с кем-нибудь социально близким на любимую и наболевшую тему.

Вот, к примеру, несколько лет назад имел место нижеследующий эпизод, наглядно иллюстрирующий вышеупомянутый тезис. Владимир Николаевич Топоров должен был передать мне правку своей статьи для альманаха "Aequinox", и мы с ним договорились встретиться на площади перед Ярославским вокзалом. В назначенный час встреча состоялась, причем прошу заметить, что оба мы спешили - Владимир Николаевич уезжал за город, а у меня было назначено еще одно деловое свидание. Вдобавок накрапывал мелкий дождичек. Но, не помню уж сейчас каким боком, наш разговор зашел о футболе, и мы, два малознакомых и весьма занятых человека, полтора часа (!) простояли под дождем, предаваясь несколько беспорядочной, но от этого не менее увлекательной беседе.

Да что там говорить! Даже если автор этих строк, законченный сноб и человек, до последней степени взыскательный ко всему, что имеет хотя бы косвенное отношение к изящной словесности, набрасывается на куцые и убогие газетные отчеты о футбольных матчах с жадностью бедуина, вылизывающего капли пота со спины своего усталого верблюда, то можно представить себе, до какой степени нам, людям с понятием, не хватает футбольного общения. И вот у нас, кажется, появляется возможность хотя бы отчасти удовлетворить эту нестерпимую нужду. Ура, товарищи!

Но для начала все-таки следует сказать несколько слов о себе, дабы собеседник в полной мере понимал, с кем имеет дело. Теперь, после того как я несколькими непринужденными мазками заявил о высоком уровне своих литературно-футбольных амбиций и притязаний, осталось, пожалуй, только сообщить о своем "клубном" статусе. Безусловно, настоящему болельщику (вот оно, как писал Лев Николаевич, началось - а куда денешься?) чужда такого рода ксенофобия, ведь прекрасное всегда космополитично. Но клубную принадлежность, равно как и национальную, не сменишь (что там ни пиши в паспорте) и в карман не спрячешь - она есть, и с этим приходится считаться. Так вот, что касается моей клубной (равно как, впрочем, и национальной) принадлежности, то здесь я являюсь представителем явного и безоговорочного меньшинства. Среди необозримого моря моих друзей, приятелей и просто знакомых я легко могу на пальцах одной руки пересчитать всех встреченных на моем тернистом жизненном пути товарищей по несчастью. С юных лет - и во дворе, и в школе, а также в различных трудовых и творческих коллективах, - словом, везде, куда бы меня ни забрасывала судьбина и куда бы ни вело счастие, я в этом аспекте почти всегда оставался в одиночестве, буквально как Исай Фомич в "Мертвом доме".

У такого избранничества есть свои преимущества - ну, хотя бы в том, что малолетних дегенератов, носящих шарфы и шапочки с символикой моей команды, несравнимо меньше, чем их умственно отсталых коллег, предпочитающих шарфы и шапочки других расцветок (кстати, если кто не согласен с моей, быть может, немного резкой характеристикой этих pauvres sots, то нехай он изложит в компьютерном виде свои соображения, и я охотно вступлю с ним на страничках нашей рубрики в абсолютно бесполезную публичную дискуссию по этому актуальному вопросу нашей общественной жизни, к которому нам еще, конечно же, придется возвращаться). Однако есть тут и свои сложности - интересующихся могу отослать к классическому труду Х.Бастарда "Сравнительные особенности менталитета малых народов".

Но довольно оттягивать волнующий момент признания, довольно этих назойливых риторических фигур и экивоков. Итак, я - горло сжимает мучительный спазм жалости к себе - болельщик московского "Торпедо" с почти сорокалетним стажем.

Надо ли вам, мои просвещенные друзья, говорить, что это славное поприще как источник положительных эмоций завершило свое существование где-то к концу шестидесятых годов и с той незабвенной поры превратилось (за исключением крайне редких и слабых проблесков) в череду сплошных разочарований и фрустраций, в трудное и безрадостное служение, заставившее автора этих строк на собственной шкуре убедиться в том, как прав был поэт, сказавший "Любить иных - тяжелый крест". Иногда, после особенно болезненных неудач или (что, к сожалению, бывало гораздо чаще) после такой бездарной и бескрылой игры, которая и не заслуживала удачи, я горько сетовал на судьбу, коварно швырнувшую меня, экзальтированного семилетнего вундеркинда, к экрану телевизора именно в тот судьбоносный, как оказалось впоследствии, момент, когда транслировался фантастический финал Кубка СССР 1960 года "Торпедо" - "Динамо" (Тбилиси). Но болельщик, увы, безнадежно моногамен, и даже самые горькие поражения не могут заставить его отречься от своей любви. Нет, эта любовь не делает его слепым. Ему внятно все: и договорные матчи, и грязные фолы, и махинации с судейством, и эти подловатые "маленькие футбольные хитрости", как любят выражаться наши комментаторы, но он никогда не сможет изменить своей команде. Во всяком случае, я о подобных случаях не слыхал. Больше того, когда "Спартак" в 1976, если я не ошибаюсь, году вылетел из высшей лиги, количество его поклонников, по-моему, только увеличилось и их преданность клубу приняла уже совершенно экстатический характер.

Сам тот финал я помню, конечно, очень смутно. В памяти осталось только, что "Торпедо" все время выходило вперед, а "Динамо" в лице В.Баркая (был в Тбилиси такой нападающий) все время догоняло. Основное время, кажется, закончилось со счетом 3:3, дополнительное тоже подходило к концу. И тут (вот это я помню совершенно отчетливо) несравненный Валентин Иванов на своем законном месте правого инсайда ненавязчивыми финтами разбросал тбилисских защитников и с разворота "плюнул" прямо в правую "девятку"... Моя детская душа была потрясена. И сколько потом ни убеждал меня отец (в юности, между прочим, левый крайний ленинабадского "Техника"), закоренелый болельщик "Спартака", выбор был сделан окончательно и бесповоротно. Вот так роковое стечение в общем-то случайных обстоятельств определяет всю человеческую жизнь. А ведь если бы Иванов промазал или Котрикадзе взял бы тот мяч, все в моей судьбе могло бы сложиться совсем по-другому и был бы я сейчас, скорей всего, счастливым и благополучным болельщиком "Спартака" (нет, я не спорю, у "спартачей" тоже есть свои проблемы, беды и огорчения, но... тут уж, как говорится, у кого щи жидкие, а у кого брильянты мелкие).

Впрочем, в те годы я еще имел все резоны не жалеть о сделанном выборе. Пожалуй, в шестидесятые годы не было у нас команды более элегантной и артистичной, чем "Торпедо". Какие имена: Иванов, Воронин, Метревели, Шустиков, Кавазашвили, наконец, гениальный Стрельцов - это только звезды первой величины! А под стать им - Гусаров, Батанов, Маношин, Сергеев, Фалин, Посуэло, Денисов, Бреднев, Ленев, Щербаков, Гершкович... Они играли весело, легко и вдохновенно, они делали на поле что хотели, они порой заигрывались и позволяли себе лишнее, они не ложились костьми и не умели вымучивать побед "пердячим паром" и поэтому порой проигрывали более целеустремленным и злым середнякам - но они "творили игры обряд", и мое сердце принадлежало им безраздельно. А уж когда игра у них "шла", то это была просто песня. Помню, как-то прихожу я на матч "Торпедо" - "Арарат" с опозданием минут на десять, смотрю: на табло уже 3:0 в пользу "Арарата" и ходят мои артисты по поляне пешком, лениво переругиваясь друг с другом. Но вот Володя Бреднев, который вразвалочку тащил мяч со свой половины, словно бы нехотя, засаживает метров с сорока так, что чуть не рвет сетку. И поехало! Что они в тот день творили - цензурными словами не описать. Короче, кончилось все со счетом 5:3, а могло бы там быть и 10:3, если б забили хотя бы половину из того, что создали...

В этой связи особенно горько видеть, что за последние семь игр текущего чемпионата мое "Торпедо" шесть раз сыграло вничью (из них пять раз со счетом 0:0) и забило всего четыре мяча. Впрочем, нам не привыкать...

Вот так мы плавно перетекли к делам нынешним. А дела эти (я говорю уже не только о "Торпедо") не слишком веселые, даже после недавних пирровых побед нашей сборной. Уж больно хреновато, как ни крути, мы сейчас играем, а на одних морально-волевых далеко не уедешь - ну, можно, если подфартит, разок выиграть у французов, вымучить игрушку у исландцев, а потом что? Вот на днях смотрел я по телевизору "Зенит" - "Локомотив" (далеко не худший, между прочим, матч нашего чемпионата). Кроме отличного гола Смертина, вспомнить в общем-то нечего, а о катартических ощущениях и говорить не приходится. Глядя на игроцкую повадку этих ребят, на их хмурые озабоченные лица, на всю их, с позволения сказать, пластику, поневоле припомнишь строки Осипа Эмильевича:

"Чуть-чуть неловки, мешковаты -
Как подобает в их лета, -
Кто мяч толкает угловатый,
Кто охраняет ворота..."

Глаз отдыхал разве что на тренере железнодорожников Семине. Вот уж кто вкладывал в игру всю душу без остатка! В его непристойных жестах и в безошибочно узнаваемых по энергической артикуляции нецензурных выражениях было столько своеобразной грации и артистизма, вдохновенной ярости и неподдельной страсти, что с лихвой хватило бы на всех остальных участников встречи вместе взятых.

Но для первого раза, наверно, хватит. Теперь, друзья, мы начнем с вами встречаться более или менее регулярно, и у нас еще будет время неспешно и с чувством почесать язык обо все, что только ни подвернется. У меня заранее дух захватывает от такой великолепной перспективы. Поговорим о юных днях Кавказа (к примеру, об "Арарате" образца 1974 года или о тбилисском "Динамо" образца 1981 года), о Ширере, о славе, о любви - ведь мы с вами знаем: о футболе можно говорить бесконечно.

Обсуждения