Мне хотелось бы не касаться предметных сторон корпоративности, а высказать несколько замечаний по поводу того, что именно составляет существо корпоративного действия. Функциональное содержание корпорации описано достаточно хорошо, но существует ещё трудноопределимое субстантивное (условно говоря √ духовное) содержание корпоративности. Я выскажу несколько замечаний относительно субстанции корпорации, что сильно связано с тем, как я понимаю культуру вообще и русскую культуру в частности.

Сегодня существует востребованность в жизнеспособной корпорации. Ситуация такова, что без возникновения корпорации нам грозит исчезновение с карты земного шара в том качестве, в котором мы существовали раньше.

Корпорация строится на управленческих функциях. Ответ на вопрос о том, какие отношения могут быть между управляющими и управляемыми, и есть ответ на вопрос о том, какой будет корпоративность в России. Чисто инженерное решение этой проблемы мне кажется неэффективным, что подтверждается примером Советской власти. Как только субстантивный субъект был подменён функциональным, корпорация развалилась.

Где искать эту субстанцию? Для меня ответ лежит в области особенностей русской ментальности, которая определит русскую специфику корпорации. В проективном измерении я предлагаю воспользоваться этим ресурсом.
Норма жизни в России √ это молчание. Но поведение власти всегда было ответом на это молчание. Власть всегда есть результат сговора. Молчаливый сговор власти и народа есть непременное условие эффективности управления.

Способ действия корпоративности в русской модальности состоит в следующем. Мы должны принять понятия разрыва и непрозрачности, как регулирующую инстанцию культурной традиции и как принцип организации самой корпоративности.
Общество должно быть разделено на управляющих и управляемых, при этом само разделение не должно акцентироваться, в противном случае мы не сможем интегрировать принцип разрыва в корпоративное действие.

В России никогда не было иначе. С самого начала существовало особое разделение между действительным и потусторонним. С этим не надо бороться. Этим нужно воспользоваться.
Здесь мы обращаемся к символической реальности, целостной практике, в которой реализуется полнота человеческого бытия. Это одновременно и добродетель, понимаемая как внутренняя ценность человеческой практики. Эта цельность практики неразложима и не имеет предметного содержания, но она предшествует общественной практике и таким образом является истоком культуры.

Корпорация должна развиваться в определённой культурной среде. Мы должны произвести фильтрацию наших микровосприятий, которые после отбора и укрупнения составят канон корпорации как традиционного института, обеспечивающего доверие. Эти образы имеют функциональное значение в рамках традиции, а не описывают внешнюю реальность. Это могущественное средство сплочения людей вокруг идеи, которую они сами до конца не осознают. Мы можем выстроить идеальную корпорацию, как внутренне доверительный социум, как новый тип социума, который не является публичным, но при этом внутренне структурирован.