Господь да благословит нашу неироничную нацию. Празднуя на этой неделе свой день рождения, мы все так же серьезны - годы нас ничуть не изменили. Ничто так не отличает Америку и американцев, как серьезность без тени иронии; ни за что другое нас так не высмеивают. Должны ли мы и впредь оставаться такими серьезными? Ну конечно, да.

Ироничные нации в прошлом были нациями великими; ирония в общенациональном масштабе - это средство выражения усталости от такого дорогостоящего и изматывающего занятия, как быть великим. Ироничная нация - она как конченый человек, который все продолжает упорствовать: некогда серьезная и самонадеянная, теперь она топчется на месте в полной неопределенности, на полдороге между значимостью и забвением, в постоянном страхе быть превращенной в бесплатное приложение к компании "Дисней". Франция - образец ироничной нации. Она была ироничной почти всю новейшую эпоху, а потому почти всю новейшую эпоху была ни на что не способной. Ни одна нация не демонстрирует с такой убедительностью опасность иронии, как Франция: сидишь ты в кафе, весь в черном, никуда не торопишься, лениво иронизируешь над тем, что происходит у тебя перед глазами, - и однажды перед глазами у тебя снова проходит немецкая армия. Забавно, не правда ли?

Англия в смысле ироничности нация двойственная. Ее правящий класс сделался ироничным (и даже более ироничным, чем французы, - видимо, из старого доброго духа конкуренции) еще во времена Вирджинии Вулф, а может, и Оскара Уайльда, и сейчас все уже настолько запущено, что вряд ли еще ему удастся создать что-нибудь стоящее. Но та Англия, которая, по известному выражению, есть страна владельцев магазинов, так и не сжилась с этой иронией и до сих пор еще носится с идеей Англии и англичан как великой и прекрасной нации. Это люди Маргарет Тетчер. И они, как показывает история с самой Тетчер, все еще способны пренебречь возражениями правящего класса (новейшая эпоха не знает ни одной заметной личности, против которой добропорядочные английские леди и джентльмены возражали бы так же яростно, как против Тетчер) и вывести Англию к временам серьезности и славы.

Об остальных некогда великих европейских державах могу заметить следующее. Германия не то чтобы иронична, но и крайне серьезной ее уже не назовешь, чему в случае Германии можно только порадоваться. Русские никогда не были ироничными - они нигилисты, что несравнимо хуже. Кроме того, в мире есть еще голодные нации, неироничные по определению (ирония, так же как защита окружающей среды и контроль рождаемости, - это роскошь, доступная лишь состоятельным); нации, которые так давно бросили мечтать о славе, что уже успели продраться через стадию ироничности и перейти в иное состояние (скандинавы вот счастливы - насколько вообще могут быть счастливы скандинавы, - уже если они красивы, обеспечены и никто их не трогает; Испания просто желает повеселиться); и страны вроде Канады, у которых мечты о славе никогда не стояли на первом месте.

Ну и мы, конечно. Единственная великая держава XX века, не поддавшаяся усталости и не впавшая в наркотический сон ироничности. Мы взялись за дело с убийственной, смертельной серьезностью и не прерывались ни на минуту. Серьезность покорила Запад, дала свободу рабам, основала республику и построила демократию, поставила в каждый гараж по машине, изобрела блюз, кантри-энд-вестерн и рок-н-ролл, расправилась с Джимом Кроу и вытравила тоталитарные замашки у фашизма и коммунизма.

В последнее время поговаривают о том, что и мы теперь стали ироничными. Это неправда - правда в том, что мы переживаем тяжелые времена, пытаясь раскопать что-нибудь такое крупномасштабное и значительное, на что можно было бы обрушить свою серьезность, но это уже тема для другого разговора. Ироничная нация пришла бы в буйный восторг от истории с Клинтоном и Левински. Случалось ли вам когда-нибудь сталкиваться с фарсом, столь явно напрашивавшимся на насмешку, с историей, пронизанной столь же черным юмором? Нет, никогда. Какие же чувства испытали американцы, когда им предложили сделать свой выбор? В основном - отвращение, разочарование и ярость. Единственное, в чем разошлось большинство американцев, - это кого принять за главный объект отвращения, разочарования и ярости: Билла Клинтона, Кена Старра, средства массовой информации, республиканцев или (как многие и сделали) всех вместе взятых.

Не так давно серьезный молодой человек по имени Джедедия Перди написал книгу , в которой осудил ироничность и то, что он воспринял как растущую в Америке тенденцию к ироничности. Американцы тут же развернули серьезную дискуссию по поводу выраженных мистером Перди опасений. Не так, совсем не так повел бы дело Ивлин Во.

Смирись, Америка. Это безнадежно - мы безнадежны. Мы не ироничная нация. Мы те, кто всерьез воспринимает Монику Левински, мы те, кто всерьез воспринимает Джедедию Перди. Полотно иронии не свяжешь из такой шерсти. И слава богу.

Статья была опубликована в газете The Washington Post 5 июля 2000 г.

Перевод Ольги Юрченко