Демократия и свободный рынок отнюдь не близнецы-братья, напоминает профессор Лондонской школы экономики, предсказавший мировой экономический кризис 1998 года. В статье, написанной по следам упомянутого кризиса почти два года назад, автор доказывает, что рыночные отношения сами по себе не являются панацеей от всех бед, полагая, что демократический строй все же более ценен матери-истории.

Цитаты:

"Краткая история свободного рынка в Англии XIX века наглядно иллюстрирует жизненно важную истину: демократия и свободный рынок - соперники, а не союзники. За словами "демократический капитализм" - этим пустым слоганом, объединившим под свои знамена неоконсерваторов, - стоят весьма проблематичные взаимоотношения демократии и капитализма. Свободному рынку естественным образом сопутствует не стабильное демократическое правительство, но изменчивая и далеко не всегда демократическая политика экономической ненадежности".

"Правительство, которое появится в России... будет авторитарным даже при условии сохранения демократических структур. Кроме того, оно будет в какой-то степени антизападным и во многом отступится от политики, навязываемой западным экономическим сообществом. Это не просто гипотетическая возможность. Это реальность, которая уже не за горами".

Reading for Sheer Pleasure - Remember That? (Читать ради собственного удовольствия) James Earl (Джеймс Эрл) The Cronicle of Higher Education

Сегодня, когда даже двухсекундное зависание компьютера кажется вечностью, неторопливый процесс чтения книг представляется безнадежно архаическим времяпрепровождением. Между тем, иногда бывает полезно остановиться, выйти из гонки и спокойно оглядеться по сторонам. Именно такую возможность и дает нам настоящее чтение, утверждает профессор Эрл, который, по его собственному признанию, учился этому делу сначала у Макиавелли, а потом у Фрейда. Странно осознавать, что на наших глазах уходит целая культура - культура книги, культура чтения, - обретая статус древности, такой как езда в конных экипажах.

Цитаты:

"Трудно научиться слушать человека... не пытаясь тотчас же интерпретировать его слова, не делая преждевременных выводов, не прерывая его своими советами. Столь же трудно научиться "слушать" книгу".

"Я хочу, чтобы университеты определяли будущее, а не старались бы из последних сил угнаться за настоящим... Возможно, будущее и за компьютерами, но прошлое - несомненно за книгами. Потому-то я и пытаюсь научить своих студентов читать книги, терпеливо прислушиваться к голосам предков... Если мы не будем помнить и уважать прошлое, не стоит надеяться, что грядущие поколения вспомнят о нас с уважением".

Was Your Yearbook an Unintended Reality? (Все врут календари?) Jim Holt (Джим Холт) LinguaFranca

Попробуйте описать, чем вы занимались вчера. Готово? Теперь забудьте об этом. Когда Деррида и его французские коллеги провозглашали, что язык не имеет отношения к реальности, все воспринимали это как "обычную" парадоксальную идею, свойственную отвлеченно-философскому мышлению. Теперь ученые доказали то же самое при помощи строгой науки логики.

Цитата: "Безусловно, когда я говорю "Альфа Центавра", мне удается обозначить некий уникальный объект, поскольку использованный мной термин связан с этим объектом сложной казуальной цепочкой, включающей всякие фотоны, телескопы и учебники по астрономии".

N is for Nietzsche (and Nazis, Neuroses, Nihilism and the Nature of the universe) (Н: Ницше, Неврозы, Нигилизм, Натура универсума) Kevin Jackson (Кевин Джексон) Independent

Ницше празднует свое столетие - со дня смерти, а не рождения, как и подобает сумрачному гению, ниспровергшему устои и навсегда поселившемуся в обыденном сознании "по ту сторону". По случаю годовщины обозреватель Independent сочинил юбилейную азбуку: от А до Z располагаются понятия, так или иначе связанные с Ницше или ницшеанством. Например: А - Антихрист, D - Дионис, L - Лу Саломе, W - Вагнер, Z - Заратустра. Сочинение Кевина Джексона обладает всеми свойствами азбуки: читается легко и быстро; философ, разложенный на слоганы по алфавиту, предстает героем азбучных истин массовой культуры; в соответствии с природой "учебно-ознакомительного" жанра, присутствует и дидактический элемент.

Цитаты:

"I - Безумие (Insanity). Утром 3 января 1889 года, покидая Турин, Ницше увидел на дороге извозчика, который бил свою лошадь. Философ бросился к лошади, обхватил ее за шею и в порыве сочувствия к бедному животному потерял сознание. Когда он пришел в себя... душевное здоровье покинуло его навсегда: последние одиннадцать лет своей жизни он провел немощным инвалидом, не подозревающим, что считается одним из лучших в мире писателей...

S √ Сократ. Поверхностное чтение Ницше может оставить впечатление, что он презирает греческого философа: "Сократ был простолюдином". Но более проницательный читатель докажет, что Ницше в значительной степени идентифицировал себя с ним; копировал некоторые элементы его иронического стиля и, полемизируя с Сократом, на самом деле спорил с самим собой".

Speech Reach (Жечь глаголом) Michael Wolff (Майкл Вольфф) New York Magazine

Братья и сестры... дорогие товарищи... в едином порыве... с чувством глубокого удовлетворения... все теснее сплотились... процесс пошел... хотели как лучше... и, наконец, опять дорогие братья и сестры. Красноречие вождей знакомо не только русскому (бывшему советскому) человеку. Автор статьи убежден, что никто из современных американских политиков не умеет сказать приличной речи. Единственным исключением на общем сером фоне можно считать Клинтона - да и тот говорит отвратительно. Зато, в силу известных обстоятельств личного характера, в выступлениях ныне действующего американского президента часто присутствует "экзистенциальный элемент". Кто знает, быть может, именно с Клинтона начнется возрождение ораторского искусства. По крайней мере, в Соединенных Штатах.

Цитата: "Средства массовой информации используются (в большей или меньшей степени открыто) для внушения публике сложного, многоцелевого, тщательно замаскированного политического сообщения. Между тем, публичное выступление с речью... плохо пригодно для телевидения. Оно безнадежно линейно, совершенно неинтерактивно и обречено на однообразный видеоряд. А кроме того, оно требует от перекормленной информацией и смертельно уставшей от нее аудитории хотя бы на время сосредоточиться и внимательно слушать".

The Back Half (Обратная сторона) Richard Cook (Ричард Кук) New Statesman

Говорят, Армстронг не умел как следует играть на трубе. Говорят, что он вовсе не ровесник века и родился совсем не в день американской независимости. Как бы то ни было, убежден автор статьи, этот трубач воплощает собой всю музыку XX века.

Цитата: "Его величие и заслуги традиционно признаются, но чем больше лет отделяет нас от него, тем более далеким он кажется. Впрочем, так бывает часто. Музыкальный бизнес, на ниве которого Армстронг трудился в поте лица своего, постепенно изменился. Творческая индивидуальность превратилась в некое подобие лицензионного товара, который при желании можно и растиражировать".

Errin' Brockovich (Эра Броковичей) Michael Fumento (Майкл Фументо) American Outlook

Это не рецензия на фильм "Эрин Брокович". Хотя кино - про социальную проблематику (Джулия Робертс выигрывает дело против компании - загрязнителя окружающей среды), и статья тоже про нее. Фильм интересует доктора Фументо с точки зрения тенденции, которую он вольно или невольно отражает. Используя гражданское законодательство, можно выиграть едва ли не любое дело в суде. Это реальная проблема для Америки, где жертвами подобных судебных исков стали многие крупные компании (первой пострадала табачная промышленность под натиском агрессивных сторонников здорового образа жизни). Диктатура закона превращается в диктатуру законников, умеющих легальными средствами добиться практически чего угодно. Автора статьи вряд ли можно заподозрить в равнодушии к природоохранной тематике: будучи старшим научным сотрудником в Хадсоновском институте (Вашингтон), он занимается проблемами здоровья.

Цитата: "Голливудская версия, конечно же, игнорирует эту проблематику, сосредоточившись на "героическом" аспекте судебной драмы... Реальная история, однако, не была так сильно похожа на волшебную сказку... Брокович и ее могущественные приятели-судейские не собирались уничтожать компанию PG&E - они просто пытались отхватить кусок ее прибыли и присвоить себе. Но когда нация замещает власть закона властью законников, эти последние и становятся единственными выигравшими. Контроль юристов над системой гражданского права страны может оказаться более жестким, чем мы себе представляем".