Вампиров придумала православная церковь, утверждавшая, что трупы отлученных от церкви не разлагаются. Эти заявления способствовали распространению массового психоза. Зато привычный нам вампирический образ - этакий рафинированный денди-интеллектуал, странный и не лишенный привлекательности молодой человек с весьма драматической судьбой, как правило вызывающей сочувствие, - укоренился в умах с легкой руки лорда Байрона. Все это - плоды долгих штудий автора статьи, с пристрастием изучавшего вампиризм как культурный феномен. В статье имеется масса других любопытных наблюдений о судьбах вампирского племени, древнего и весьма неоднородного по "личному составу", - от иудео-христианских и античных прототипических персонажей до бледнолицых киношных гомосексуалистов-наркоманов, по совместительству вампиров, функционирующих в культуре в качестве метафоры всякой трансгрессии.

Цитаты: И Вольтер, и Дидро охотно уподобляли священников вампирам: это было тем более оскорбительно, что вампиры в то время представлялись красномордыми, немытыми, грубыми типами крестьянской наружности. Поражает контраст с нашим собственным представлением о вампире - бледном, элегантном, аристократического вида юноше.

Похоже, те вампиры, что населяют наше телевидение и магазины игрушек, - наиболее жизнеспособное и долговечное из всех проявлений так называемого байронизма.

Physics' new big question: what does 'is' mean? (Актуальная проблема физики: что значит "существует"?) Robert Matthews (Роберт Мэттьюз) Daily Telegraph

Философия, как известно, не наука. Гегель вывел из философских предпосылок наличие в Солнечной системе семи планет - не прошло и года, как была открыта восьмая. Так что, если философы лезут в науку, ничего хорошего не получается, - так думают многие серьезные ученые. Однако не все. Квантовая гравитация - направление в современной физике, пытающееся объединить теорию общей относительности и квантовую теорию. Случись такое объединение - ученые смогли бы построить унифицированное описание всех физических феноменов, от электронов до галактик. И построение такого описания поневоле загоняет физиков в глубокие философские воды: им приходится оперировать понятиями "природа реальности", "объективность", "экзистенция". Больше того, обнаружив при помощи квантовых уравнений возможность существования бесконечного количества вселенных, ученые столкнулись с известным неудобством: привычнее думать, что есть только один космос. В таких случаях физики-позитивисты норовят теоретически "убить" все эти вселенные, кроме одной (надеясь, что оставшаяся будет как раз нашей). Но некоторые из них становятся настоящими философами, говоря: да, возможно, уравнения не дали нам того, чего мы ожидали, - объективного описания бесконечного разнообразия феноменов. Но они демонстрируют бесконечное количество субъективных перспектив, открывающихся наблюдателям, находящимся в одной вселенной. Выходит, то, что мы подразумеваем под Вселенной, зависит от нашего места в ней и от вопросов, которые мы задаем о ней. К этому своими путями подошли строгие прагматические умы.

Цитата: Такое лингвистическое балансирование на грани мистицизма - одна из немногих вещей, которые бесят большинство физиков больше, чем сама философия. Профессор Ли Смолин предсказывает, что базовые основы долгожданной Объединяющей Теории появятся в ближайшее десятилетие. Я также пытаюсь сделать предсказание - что неизбежно появление нового типа физика, который будет приверженцем настолько же философии, насколько и высшей математики.

Hoolywood Courage (Голливудская смелость) Joseph Epstein (Джозеф Эпштейн) Independent Womenуs Forum

Что такое "смелое высказывание" для художников и интеллектуалов сегодняшней Америки, изнывающей под тяжестью плодов демократии? Построить сюжет на том, что герой убивает кучу народа без особой причины? Воспеть любовь здоровенного мужика к маленькому мальчику? Это всегда пожалуйста. А слабо открыто признать, что в рождении ребенка вне брака, на самом деле, хорошего мало? Или, допустим, изобразить, как свободолюбивый дед, без памяти влюбленный в искусительницу из правнучкиной детсадовской группы, в конце концов возвращается к своей старухе, чтобы жить с ней да поживать? Вот это было бы по-настоящему радикально, доказывает литературный критик и эссеист Джозеф Эпштейн. Многие работники американской культуры, как выясняется, втайне согласны с его идеей, но осмеливаются говорить об этом только шепотом. То ли дело гомопедогеронтофилия или кошмарные прорывы кровавой жестокости - прямой путь к "оскарам", рукоплесканиям и прочим наградам за "интеллектуальную смелость". Проверено, никакого риска.

Цитата: Я внезапно понял это несколько лет назад, когда мой друг Эдвард Шилс читал очередную лекцию в Чикагском университете. Он открыто критиковал университеты, которые принимают федеральные деньги и при этом наивно не замечают связанных с ними поводков, арканов, цепей и крепких стальных наручников, сковывающих по рукам и ногам. После лекции какая-то женщина подошла поздравить Эдварда за "интеллектуальную смелость". Он искренне удивился:

- В том, что я сказал, не было интеллектуальной смелости. Мы не в Советском Союзе или Южной Африке, где вас могут посадить в тюрьму или убить за то, что вы высказываете свое мнение. То, что я делаю, не требует никакой смелости: это просто отсутствие интеллектуальной трусости √ не что иное, как интеллектуальная смелость.

Snooze from nowhere (Сны ниоткуда) David Newnhan (Давид Ньюнхэн) The Guardian

Наша сознательная жизнь погружена в сон, как суша - в мировой океан. И сон отбирает треть жизни - больше, чем океан отбирает у суши. Его глубины более таинственны, чем океанические, и более привлекательны для людей, много чего наворотивших вокруг этого: от фольклорно-мифологических аналогий ("сон √ смерть"), литературно-философских ("жизнь есть сон") и лингвистических стертых метафор ("он спал с ней", "не будите во мне зверя") до фрейдовской "работы сновидений" и парадоксов "быстрого сна". Опыт сна, коего не избежал ни один человек на свете, неизбежно несет в себе нечто странное (например, из-за логико-временной несообразности сновидений), несмотря на всю привычность и даже рутинность процесса. Сновидец из Guardian пишет об этих рутинных странностях конгениально, сцепляя мысли и факты скорее ассоциативно, нежели строго логически. А в конце неожиданно (а с другой стороны - вполне закономерно) читателю предлагается не что иное, как сонник.

Цитаты: Вот некоторые из наиболее распространенных элементов сновидений.

Зубы. Если у вас во сне выпадают зубы - это, возможно, означает, что вы опасаетесь стать беспомощным или сексуально импотентным.

Экзамены. Если во сне вы попадаете на экзамен и не знаете ответа на вопрос - похоже, вас подвергают проверке или испытанию в реальной жизни.

Полет. Часто полеты во сне сопровождаются радостным подъемом и возбуждением. Если вы летаете с легкостью - значит, вы достигли в жизни какой-то вершины. Если же в полете вы сталкиваетесь с какими-то трудностями и помехами - значит, в дневной жизни вам приходится прилагать усилия, чтобы контролировать ситуацию.

Нагота. Когда вам снится, что вы оказываетесь на публике нагишом, - это может означать, что вам есть что скрывать или что вы совершили какую-то позорную ошибку и чувствуете себя неловко и небезопасно. Если же ваша нагота остается незамеченной - ваши страхи, возможно, необоснованны.

Hannibal Lecterуs Harrowing of Hell (Адовы муки доктора Лектера) Peter Manseau (Питер Мансо) Killing the Buddha

Любят в Голливуде заигрывать с боженькой. Во всяком случае, многозначительные библейские аллюзии ненавязчиво присутствуют в каждом втором блокбастере. Иногда, впрочем, фантазия и вкус фильммейкеров позволяют им сделать нечто более интересное. Редактор журнала Killing the Buddha разбирает фильм "Ганнибал" - продолжение "Молчания ягнят" - и находит в нем довольно любопытный второй план. Фильм, оказывается, построен как космология Данте, где душа проходит скользкий путь, где есть Ад и Рай, Вергилий и Беатриче, которые находятся в состоянии диалога и периодически меняются местами (вплоть до того, что в какой-то момент доктор Лектер играет роль Спасителя). Перерабатывая старую тему, триллер предлагает современной публике вопросы: что значит быть спасенным, и кто в нашем Чистилище заслуживает Спасения. Если доктор Лектер не заслуживает, то, возможно, никто. Дантовский ландшафт обрисован в статье достаточно убедительно и, как выясняется, вполне соответствует жанру триллера.

Цитата: А может быть, искупление следует оставить безгрешным. Может быть, проще искать Христа там, где мы привыкли его искать. В конце концов, даже апостолы отвернулись от Распятия. Спасение - грязное дело не для тех, кто боится вида крови.

Sloterdijk meets Venter (Слотердийк встречается с Вентером) Frank Schirrmacher (Франк Ширрмахер) Frankfurter Allgemeine Zeitung

Жизнь дается человеку только один раз. В наш век, когда клонирование вот-вот войдет в повседневный обиход, такое заявление может показаться немного старомодным. Однако ж именно так думает не кто-нибудь, а ученый, расшифровавший геном человека. В канун публикации результатов расшифровки генома во французском городе Лионе, на вечеринке, организованной немецкой газетой Frankfurter Allgemeine, проникший в тайну генома американец Крейг Вентер встретился с немецким философом Петером Слотердийком. На стене висел довольно небольшой - метр на полтора - плакат, покрытый маленькими разноцветными буквами: революционная научная работа Вентера. Однако разговор получился совсем не про науку, а скорее - про смысл жизни. В конце концов философу удалось раскрутить генетика на неожиданное признание.

Цитата: "Почему вы решили расшифровать геном?" Слотердийк задавал Вентеру все мыслимые вариации этого вопроса - и к концу вечера они становились все более изощренными и опасными. Вентер отвечал: "Потому что я хотел показать всем, что могу это сделать". "А почему вы решили расшифровать именно геном человека?" √ "Потому что во Вьетнаме я понял, что такое человеческая жизнь, что такое боль и страдание". Вопросы философа все время варьировались, но Вентер всякий раз понимал, что его спрашивают об одном и том же - зачем? "Потому что я хотел купить себе новую яхту", - пытался резко парировать генетик примерно через час. А потом: "Потому что впереди у нас ничего нет. Потому что после смерти наступает конец". "А разве ДНК - это не материалистический вариант идеи бессмертия?" "ДНК мертва. После смерти ничего нет. И мы должны максимально использовать то короткое время, что нам отпущено".

Dying to Be Read. What Obits Tell Us (Умереть, чтобы о тебе прочли, или О чем нам говорят некрологи) William Powers (Уильям Пауэрс) The Atlantic

Некролог - лицо газеты. Ее пристрастия можно определить по стилю, тону, наконец, по размеру некролога. Однако не всякий некролог способен одинаково адекватно отразить лицо периодического издания. Для этого нужен особый покойник. Слишком известные личности тут не подойдут: хорошего некролога про такого человека не напишешь - про них и так все все знают. Про совсем никому не известных народу читать будет тоже неохота. Стало быть, нужно, чтобы покойный был знаменитостью, отгремевшей лет тридцать назад. Автор статьи рассуждает о тонкостях жанра, изучив примеры некрологов из самых главных американских газет.

Цитата: Папы римские, президенты и прочие высокопоставленные деятели представляют собой наихудшие кандидатуры для некролога. То же самое можно сказать и о колоссах поп-культуры класса "Синатра - принцесса Диана". Из этих некрологов мы не узнаем ничего нового - можно сказать, что это некрологи второй свежести.