Причудливо устройство нашей души. С одной стороны, национальная гордость великороссиян всегда находит почву для произрастания. Образование - прекрасный пример. Все уверены в том, что мы самая читающая и образованная нация в мире. Всякий учившийся в советской школе, впрочем, на трезвую голову согласится, что товарищи его по классу с грехом пополам одолевали, дай Бог, треть школьной программы, а уж о литературе и прочих достижениях культуры западной имели весьма приблизительное представление. Так что теперешние вздохи по светлому прошлому величия нашей школы, скажем так, слегка преувеличены.

Но с другой стороны, идя своим особым путем, мы всегда склонны скашивать глаза в сторону магистрали, с которой гордо удалились, и - почему-то - так или иначе стремимся уподобиться - разумеется, безмерно улучшив образец, - тому, что происходит на ней. Но видимо, поскольку магистраль все же вдалеке, взор не различает детали, и все тает в некоей иногда розовой, иногда просто туманной дымке. Образование - прекрасный пример. Все последние годы реформ и сопротивления реформам (не знаю, чего было больше) прошли под знаком не только "сохранения прекрасного прошлого", но и "тяготения к общечеловеческим ценностям в образовании", под которыми имелись в виду западные образовательные модели. Об этом феномене "самоуверенного копирования" мне и хотелось бы порассуждать.

В действительности, о западной (главным образом, американской) модели знания наши весьма расплывчаты. И потому всякий раз когда мы стремимся так или иначе ее "внедрить" - естественно, оставляя все лучшее, что имеем, - в результате в перспективе (порой реальной) возникает гибрид, которому дивимся не только сами, но который способен поразить и любого иностранца. Особенно часто сие происходит в высшей школе, которая особо тяготеет теперь к самоусовершенствованию. Сегодня мне хотелось бы поговорить всего лишь об одном, но, так сказать, "изначальном" аспекте - о приемных экзаменах. Понятно желание что-то с ними делать; всем известны издержки нынешней формы: коррупция либо в форме изнурительного репетиторства, либо в более простых и доступных (пониманию) видах, необъективность (принцип лотереи), неравенство (Москва, Питер против остального мира) и т.д. Отсюда тяга к демократическим образцам - либо прием по результатам общегосударственного тестирования, либо (крайняя степень) вообще прием всех желающих. Ну, во-первых, на Западе далеко не везде экзаменов нет: достаточно вспомнить Францию и другие европейские страны. Во-вторых, что касается тестирования, то оно действительно существует, например, в США в форме Scholastic Achievement Tests, играющих существенную роль при отборе в вузы - но именно существенную, а не единственную. Нет нужды объяснять, что к тому же в наших условиях тестирование довольно быстро приведет к смещению той же коррупции на другой уровень.

Теперь об идее "набирать всех". Дело здесь не только в очевидной технической невозможности это сделать: не хватит преподавателей, аудиторий и проч., и в очевидной применимости этого принципа только к платному образованию. Просто всех не набирают нигде. Представление о том, что в США, скажем, нет приемных комиссий, наивно: они не только есть, но и работают не два месяца, а минимум полгода. Градация критериев отбора весьма разветвлена и сложна: здесь и денежные возможности семьи, и успехи в средней школе, и степень мотивации, и "общественная работа", и масса всего другого. Так что дело не только в неприменимости к нашим условиям, но и в том, что не все и не всегда понимают, что следует применять. Отсюда, с одной стороны, вряд ли справедливые превознесения нашей жесткой отборочной системы по сравнению с западной неразборчивостью и падкостью на деньги, с одной стороны, и не более оправданные сетования на нашу несвободу по сравнению с открытостью западных вузов, с другой.

Констатация этой странной ситуации вряд ли может дать что-то положительное. Менее всего я хотел бы становиться в позу мудрого созерцателя: таких слишком много. Повторяю, с приемом в вузы надо что-то делать, и делать быстро. В нынешний момент это, может быть, ключевой вопрос, поскольку коррумпированность наряду, кстати, с появлением платной формы обучения, куда, на самом деле, берут всех, грозит реальным падением качества образования из-за соответствующего уровня приходящих в вуз студентов. Мне кажется, что необходима в чем-то действительно схожая с западной система предварительного отбора по присылаемым заранее документам, в которые должны входить подробные описания школьной "истории" с особым вниманием к профилирующим предметам (включая образцы письменных работ и характеристики от соответствующих учителей). За этим отбором должен обязательно следовать вступительный экзамен, но один - по профилирующей специальности: литературе, математике и т.д. Теперь главное - кто должен его принимать. И здесь я, наверное, покажусь крайне реакционным, но берусь утверждать вот что. Единственным препятствием коррупции может стать только одно: реальная озабоченность принимающего фактом того, что принятого он же и будет учить. Иными словами, комиссия должна быть не независимой - общеуниверситетской или даже внеуниверситетской (независимость эта у нас не более чем фикция), а самой что ни на есть "зависимой". И принимать студентов на филфак должны только филологи, на юридический только юристы, а на специализации внутри факультетов - представители этих специализаций. При этом экзамен может быть как письменным, так и устным, а принимать его должны не один-два человека, а максимально широкий круг: "неудобство" перед лицом многих коллег-профессионалов станет еще одним препятствием личной необъективности.

В результате двухэтапной системы возможным окажется построить гораздо более гибкую иерархию соотношения разных форм обучения. Сейчас дело обстоит так: смог сдать экзамены - учись бесплатно; не смог или не захотел - плати, и много. В зависимости же от разной степени "успешности" присланных документов и выдержанного приемного испытания абитуриентам можно предлагать и разные условия обучения: от полностью бесплатного кошта до разных степеней оплаты (в том числе и учитывая - при прочих равных - степень финансового благополучия семьи).

Мне могут сказать, что я предлагаю почти полностью сохранить старую систему набора. Не совсем так - но, слава Богу, если так кажется; тем проще к ней перейти. Что же касается неизбежного сравнения с Западом, замечу, что там не менее озабочены состоянием высшего образования в целом и говорят о его кризисе тоже не меньше, чем у нас. И интересно, что последние экспертизы европейского образования (например, в Великобритании и Финляндии) приходят к весьма схожим выводам. Это касается и приема в вузы, особенно в тех странах, где образование финансируется полностью или частично государством, и собственно процесса обучения. О нем, впрочем, надеюсь, еще доведется поговорить.