Русский Журнал / Вне рубрик / Сумерки просвещения
www.russ.ru/ist_sovr/sumerki/20020122.html

Шифровка резидента из Минобра
Студент и учитель разговаривают с чиновником Министерства образования N.N.

Елена Голубева, Катерина Соколова

Дата публикации:  22 Января 2002

История этого интервью весьма занимательна, если не сказать - поучительна: в сентябре 2001 года г-н NN сам предложил нам: "Давайте, я вам расскажу, что в образовании происходит, наболело". Что там происходит - мы знаем не понаслышке, но ведь интересно, как это видится из бастионов Минобра. И мы ухватились за предложение. Встреча откладывалась на неделю, на две, на месяц... Причины объяснять не будем - осеннее образовательное обострение сошло, похоже, на нет. И тут-то наконец-то г-н NN нашел время, чтобы поделиться с нами своим видением. За что мы ему признательны. Правда, поставил условие - имен не называть, точнее сказать, не вообще имен, а его конкретно. Долго мы пытались ему объяснить, что так не бывает - если интервью, то обязательно с именем... Но г-н NN - человек служилый, у него есть не только свое понимание, но и свои резоны. Тут пришел наш черед задуматься...

Можно, конечно же, было пойти по пути изложения информации со ссылками типа "из наших источников", "наш информатор, не пожелавший назвать себя", как сейчас это и принято в прессе. Но мы решили: новое время требует не только новых песен, нового языка, но и новых жанров - считайте, что это собирательное интервью, помните, в школе учили про "собирательный образ" и "типичного представителя".

Честно говоря, мы никак не могли понять, чего именно сверх отважного сказал собирательный представитель, что вынужден был шифроваться, хотя несколько еще не обсуждавшихся общественностью фактов доктрины образования все-таки упомянул. Нам представляется интересным сама по себе ментальность "держать и не пущать", потому что, судя по нашему собеседнику, чиновники госoбразования твердо уверены: музыку заказывают они...

Е.С.: N.N., вы работаете в Министерстве образования уже более 20 лет. При этом вы преподаватель и специалист в области экономики образования. Ни для кого не секрет, что с финансовой точки зрения эта система переживает не лучшие времена. Какие сейчас вы видите экономические проблемы в области образования? И какие пути решения этих проблем существуют? Как Министерство предполагает их разрешать?

N.N.: Министерство, федеральная власть сейчас финансирует лишь 60% расходов на образование. И то сейчас многие вещи мы закрыли. Еще недавно платили только зарплаты и стипендию. До 1997 года мы не давали из госбюджета даже на коммунальные услуги. Ректоры вынуждены были обращаться к студентам, чтобы те скидывались, если надо лампочку ввернуть, за что ректоров наказывали. А ступеньки у входа подправить уже было не на что.

Есть ряд статей расходов, которые мы должны были оплачивать из бюджета. Но государство не платило. И учреждения, которые находились на федеральном бюджете, вынуждены были обращаться к народу - привлекать спонсоров. Но для того, чтобы это не шло в карман ректору, надо было создавать попечительские советы с председателем со стороны. И оттуда уже шли деньги на общежитие, на строительство и т.д.

Сейчас мы многие долги погасили за счет Газпрома. Они платят налоги, эти деньги поступают к нам, а мы этими налогами закрываем задолженности вузов пред энергетиками. Богатые вузы, конечно, сами платят. Увеличилось финансирование на капитальное строительство. Стали выдавать доплату на книжки, учебные пособия. Так что надо отдать должное, Филиппов и Матвиенко много работают над этим. И финансирование у нас, конечно, улучшилось. Но многие проблемы остались, и их надо решать.

В доктрине у нас прописана такая система: дошкольное образование - бесплатное, оплачивается только питание, школа, ПТУ - тоже бесплатно. Бесплатное образование на конкурсной основе - среднее - техникумы, и высшее, ну и аспирантура. Это все оплачивает бюджет. Второе высшее образование можно получить только на платной основе. Таков закон. Что касается аспирантуры и докторантуры, то здесь сейчас идет очередная перестройка. Проанализировали ученые советы и те, которые неперспективны, в которых люди совсем не защищались, закрывают или объединяют. Ужесточают требования к составам ученых советов.

Кроме того, существует система получения образования на платной основе. Мы разрешаем вузам иметь 25% платных мест. Потом хотели отменить это ограничение, но пока удерживаем именно это значение. Со следующего года хотят сейчас сделать систему конкурсного приема. Есть план приема. Есть контрольные цифры, которые утверждает Министерство образования. Бюджет ограничен. Чтобы обеспечить стипендии студентам и зарплату преподавателям конкретного вуза, решили давать грант, предположим, на 1000 мест по такой-то специальности. Разрабатывается система показателей, на основании которой будет проводится конкурс между вузами за эти бюджетные места.

Е.С.: А остальные ничего не получают?

N.N.: Да. Ну, я немного утрирую, но схема такая. Но есть, например, ряд мелких педагогических институтов, которым будет сложно состязаться с крупными московскими вузами. Как им выживать?

Е.С.: Да, они же должны готовить местные учительские кадры.

N.N.: Я считаю, что это недостаточно продуманный шаг. Обусловлено это тем, что мы лишь на 60% обеспечиваем финансирование. На федеральном бюджете сидит 340 вузов, около 600 техникумов, а еще школы олимпийского резерва, ПТУ.

Е.С.: А как же быть абитуриентам? Человек готовился поступать в какой-то вуз, и вдруг выясняется, что бюджетных мест в нем не будет, а платить возможности нет? Как быть? Эти трудности учитываются?

N.N.: Здесь главное решить проблему финансирования.

Е.С.: Значит, эта схема пока только разрабатывается?

N.N.: С первого сентября 2002 года будет такая вещь проводится. Как это войдет в жизнь - трудно сказать. В этих рамках предлагается конкурировать на равной основе государственным и негосударственным вузам. Я считаю, что это несправедливо. Негосударственные дерут по 400 долларов за семестр и не облагаются при этом налогом, потому что это не считается коммерческой деятельностью. Если они тратят все это на зарплату, на содержание помещения, на приобретение техники - одним словом, на образование, то они оказываются в привилегированном положении по сравнению с государственными вузами. Я хожу на все совещания ректоров, и на последнем выступал Дмитриев - заместитель Грефа. Давайте, говорит, снимем с вузов гриф "государственный". Тогда я как ректор имею право заниматься любой коммерческой деятельностью. Если мне не выгодно учить студентов, я буду заниматься бизнесом. Торговать, сдавать помещения. Это выгоднее. Садовничий и другие резко выступили против этой идеи.

Е.С.: Это если говорить о вузах. А школы, ПТУ, техникумы? Какие у них проблемы?

N.N.: Давайте я тогда все по порядку расскажу. Перед дошкольным образованием у нас ставится задача выхаживания ребятишек, привития каких-то элементарных навыков к труду и, естественно, подготовка к школе. В каких-то школах есть нулевой цикл. Тут мы немножко запутались. Где-то мы перескакивали из третьего в пятый класс, а где-то шли постепенно - от нулевого и дальше. В результате некоторые ребятишки заканчивают школу в 18 лет и их забирают в армию прямо из 11 класса. И сейчас перед нами стоит проблема перестройки школ.

Какие сейчас идеи высказываются? Ребята больные, программа перегруженная. И поэтому 11-12 классы предлагают заменить репетиторством тем ребятам, которые дальше пойдут учиться в институт.

Е.С.: Значит, в 11-12 классах будет выбор. Если человек гуманитарий и собирается идти в гуманитарный ВУЗ, у него будет меньше часов математики. Или будет одна обязательная для всех программа?

N.N.: В одном классе сложно учесть все различия. Их там пять гуманитариев, шесть математиков, пять музыкантов. Как их, спрашивается, учить? Здесь вопрос связан с базисным планом, в котором есть компонент федеральный, региональный и учительский. Я экспериментатор, я лучший учитель года и для меня выделен какой-то уголочек. Но федеральный компонент обязателен для всех.

Е.С.: Но десять классов мы отучились. Математику мы освоили. Зачем ее дальше учить в репетиторских классах, если я собираюсь в гуманитарный вуз.

N.N.: Здесь есть проблема.

Е.Г.: Дети так истощаются перед поступлением. Мы все через это прошли в свое время.

N.N.: Согласен. Эту проблему надо решать комплексно, в зависимости от того, как построена программа в 1-10 классах. А потом, может быть, это грубо сказано, что репетиторство, но подобная идея вынашивается.

Е.Г.: Это же нормально. Я все время детям рассказываю о системе образования в Великобритании. У них в последних двух классах дети по собственному усмотрению выбирают те предметы, которые они изучают, которые им нужны для подготовки к вступительным экзаменам.

N.N.: Здесь можно поспорить. Но предполагается, что эти два года должны учится только те ребята, которые пойдут дальше в вуз. А с первого по десятый класс образование, как в большинстве стран мира, должно быть обязательным. Вот в доктрине, к сожалению, оставили основную школу, то есть девятилетку. А не 11 лет, как раньше. Это, на мой взгляд, несправедливо. Япония, Америка, Арабские Эмираты - во всех странах считается, что молодое поколение должно иметь высшее образование, чтобы государство было конкурентоспособно в условиях информационного общества.

Е.С.: Но сейчас же обязательно 11 классов надо отучиться?

N.N.: Понимаете, какая вещь. Была одна очень хитрая поправка. Да, 11 лет обязательно. Но были поставлены очень сложные условия. Чуть ли не с 4 класса можно было выгонять ребенка за неуспеваемость. Потом спохватились, отменили. Сейчас обязательно 9 классов.

Е.С.: Но ведь аттестат зрелости я получаю только после 11 класса. Да я могу после девятого класса уйти в ПТУ или колледж, но там я тоже прохожу эту программу и получаю аттестат. Ведь аттестат о девятилетнем образовании мне ничего не дает.

N.N.: Свидетельство. Это не совсем так. Когда ты учишься в колледже или техникуме - это уже считается средним профессиональным образованием. Не во всех ПТУ в свое время была одиннадцатилетка. Некоторые работали на базе 8 классов. А то и меньше. Например, механизатор сельского хозяйства. Он с четырьмя классами закончил, ему дали удостоверение, что он трактор или комбайн водить может. Сейчас, как правило, все ПТУ работают на базе 9 классов. И проходят программу 10-11. Ну, скажем, человек - специалист по ремонту телевизоров. Он должен и электронику, и физику знать. Это уже что-то среднее между техникумом и ПТУ.

С ПТУ у нас целая трагедия - они никому не нужны. Раньше было народно-плановое хозяйство. Руководитель предприятия смотрел, каких специалистов ему не хватает: кто-то уходит на пенсию или, может быть, меняется профиль производства. Кадровая служба предприятия посылает заявку в профильное министерство. Министерство - в Госплан. Госплан давал заявку Министерству образования. И оно уже доводило эти требования до вузов и ПТУ. А потом выпускники жестко распределялись по этим местам.

Сейчас другая картина. Вузы дают заявку Министерству образования: будем, мол, готовить таких-то специалистов. Мы утверждаем это в регионах. Ну, например, в Москве - у Лужкова или Шанцева. И на основании этих документов даем нагрузку, распределяем контрольные цифры. Сейчас пока с трудоустройством по специальности мы выдерживаем только педагогов и военно-промышленный комплекс. У первых есть контракт на форму подготовки, и они после окончания института должны пойти работать в школу. Военно-промышленный комплекс дает заказ. Все остальные выпускники оказываются в свободном полете.

Хорошо, в "плехановке" все с третьего курса устраиваются на фирму и, как правило, там остаются. Фирма им платит, у них стаж идет. Они выходят из института уже с опытом работы.

Мы хотели создать одну структуру, которая занималась бы трудоустройством. У нас был выход на Европейский банк реконструкции и развития. Привлекли к этому проекту наших бизнесменов. В чем была идея: на 3-4 курсе студент платит нам, ну, примерно 400-500 долларов, зато потом он будет либо трудоустроен, либо получит деньги, чтобы заниматься бизнесом. Потом эту схему у нас слизали. Но у тех, кто слизал, не было выхода на Банк реконструкции и развития.

А как сейчас можно гарантировать трудоустройство? Ведь берут на работу, как правило, людей с высшим образованием и с опытом работы не менее двух лет. А откуда опыту после института взяться.

Кроме того, ПТУ поставлены в условия выживания. Федеральное финансирование снижается. ПТУ повсюду закрываются. А для ребятишек из наиболее тяжелых семей это был выход. Мы доводили их до ума. Давали десятилетнее образование и рабочую профессию. Принята программа постепенной передачи ПТУ на местный бюджет. А что дальше будет с этой системой, непонятно.

Е.Г.: А нужны, вообще, ПТУ?

N.N.: А как же. Ребята получат хоть какую-ту профессию, смогут зарабатывать. Рабочие тоже нужны.

О среднем специальном образовании тоже встает вопрос быть ему или не быть? Куда пойдут ребята со средним специальным образованием? Не требуются такие специалисты. Легче устроится с высшим образованием, поэтому конкурс растет в вузы.

К сожалению, ситуация такая: 570 вузов - это государственные вузы и 601 -негосударственные. Но у негосударственных ниже число выпускников. Сейчас очень много расплодилось филиалов и представительств. С чем наше министерство борется. Потому что в них, как правило, хуже качество преподавания, а марка та же. Не даем развивать экстернат в платных вузах.

Система повышения квалификации сейчас потерялась. Раньше эта система была раскручена. Создавались отраслевые институты повышения квалификации. Теперь отраслевые министерства распались, и повышение квалификации не финансируется отраслью, а получает деньги из федерального бюджета и может оказывать платные услуги.

Система повышения квалификации педагогов еще пока дышит. Есть академия, и есть центр подготовки руководителей в городе Пушкине. Там дворец Кочубея - концертмейстера при Николае II - весь отреставрирован, все в золоте. Фортепьяно, роскошный ресторан. А также гостиница на сто мест и залы для занятий.

Е.С.: Еще об учебниках хотелось бы поговорить. Как их утверждают?

N.N.: В принципе, объявляется конкурс. Любой человек может сдать в комиссию свой текст учебника. И комиссия определяет победителя.

Е.С.: Отличный принцип, а как это происходит в реальности?

N.N.: Ну, если вы вхожи в эти круги, знаете товарищей из этой комиссии...

Е.С.: Министерство рекомендует совершенно разные учебники по одной и той же дисциплине. Часто даже дисциплина по-разному трактуется.

N.N.: Понятно. Я расскажу, как в высшей школе это делается. Конечно, ученым советом факультета или института вы можете издавать книжки, но без грифа министерства, а чтобы получить гриф учебного пособия или учебника, для этого нужно проходить экспертизу в учебно-методических объединениях по профилю.

Для того чтобы издать учебник, у вас должно быть со стороны два отзыва компетентных специалистов. Потом вы платите какие-то деньги, какие положено, и УМО рассматривает вашу заявку. Все зависит от того, на какой гриф вы претендуете. Если "учебно-методическое пособие", то существует управление стандартов и программ, которое дает вам заключение. Вы находите спонсоров и сами печатаете учебное пособие. Если вы хотите учебник издать, то проходит та же процедура, но более строго, и утверждает уже замминистра, который курирует стандарты. Со школьным учебникам я не очень знаю, какая схема.

Е.С.: N.N., как вы оцениваете новую доктрину образования?

N.N.: Это основной документ, принятый на долгосрочную перспективу. Но очень многое из первоначального проекта выхолостило правительство. Доктрина иногда противоречит закону об образовании. Например, что касается финансирования, есть 54-я статья закона об образовании, в которой говорится, что зарплата учителей должна быть на уровне работников промышленности, а у преподавателей вузов в два раза выше. Это не выдерживается, поэтому в доктрину не вошло.

По закону ректора избирают конференцией на 5 лет. А Министерство как учредитель утверждает. И так до 65 годов. Потом, если мы согласны, то до 70 лет ректор может посидеть. Но, к сожалению, очень сильно влияют местные власти - губернаторы, президенты республик. Особенно если ректор промахнулся: участвовал в этой предвыборной борьбе, а ставку не на того сделал. В статье 73 Конституции написано, что по вопросам образования федеральная власть и власть субъектов федерации должны согласовывать свои позиции. Поэтому в уставах прописано, что конференции решают этот вопрос, но Министерство требует, чтобы было письмо от руководителя субъекта федерации. В принципе, министр как федеральная власть может подписать указ о назначении ректора и не считаясь с мнением губернатора. Но мы сейчас финансируем образование лишь на 60%, остальное идет из местного бюджета.

Но это о начальных выборах. А когда ректор уже пять лет отслужил, то он отчитывается опять же на конференции и проходят перевыборы. В уставе университета может быть прописано, что при положительной оценке коллектива только тот же ректор избирается голосованием еще на 5 лет на безальтернативной основе; а некоторые пишут в уставах, что вот ректор отчитался, но на выборах могут быть выдвинуты другие кандидатуры.

У меня недавно в Бийске бы такой случай. Он уже три срока отсидел. Но в уставе написано: "на альтернативной основе". Было еще два кандидата, но он собрал абсолютное большинство голосов. Мы сейчас пытаемся пересмотреть уставы, чтобы было однозначно, чтобы один шел кандидат - ну, если человек хорошо работает, чего ему еще нервотрепку устраивать.

Е.С.: Расскажите, пожалуйста, о новом образовательном стандарте.

N.N.: Стандарт - это узаконенное качество. Американцы в свое время очень много теряли из-за того, что у них консервные банки не были стандартными. Ставят их на платформу, а они не помещаются. Так же как трубы у танкеров должны быть стандартными. Чтобы они могли загружаться и разгружаться в любом порту мира. Так и здесь. Раньше были учебные планы и программы, а теперь они называются образовательным стандартом. И решили так: идет технический прогресс, техническая революция, значит, нужно эти стандарты пересматривать через каждые пять лет. Что сейчас происходит. Был стандарт 1995 года, в 2000 году принят новый стандарт. Сейчас у нас порядка 360 специальностей. Их укрупнили, и некоторые мы совсем потеряли.

Если раньше была группа специальностей, объединенная по отраслевому признаку, то сейчас объединение специальностей идет в рамках направлений и групп направлений - технических, гуманитарных и так далее. Специальности в стандарте почему-то назвали квалификациями. Направление и специальность, а в скобочках пишем: квалификация. А это не одно и то же. Квалификация показывает степень владения специальностью. Например, токарь первого разряда. То же самое и здесь: вы учитель такого то разряда - это квалификация, а вы учитель иностранного языка - это специальность. Это реформаторы придумали, и теперь очень сложно сопоставить, какая у нас раньше была структура кадров и какая сейчас. Мы вошли в рыночную экономику - появились новые специальности. Хотя по сути функции такие были. Например, кадровик - это тот же менеджер. Я здесь, наверное, ретроград. Но раньше система была более строгая и понятная.