Неизмеримость - вот одна из главных бед школьного обучения, так во всяком случае показывает практика. Неизмеримость не столько для внешнего наблюдателя, сколько для самих участников педагогического процесса. Ария учителя московской гимназии: "То, за что в Новосибирске ставят "пять", у нас даже на "тройку" не тянет". И у слушателя складывается впечатление, что московская золотая медаль "золотее", а аттестат - краснее и, естественно, весомее. У родителей своя ария: "Учителя, конечно, тоже люди и, как все люди, не без греха: есть у них свои любимчики, есть свои пунктики. Но субъективность и безобразие!" Ария чиновников от образования: "Система оценок, изначально планировавшаяся как пятибалльная, превратилась в трехбалльную", кто не знает, что в школах негласным приказом директора "двойки" в четверти ставить нельзя. И вот для борьбы с этим беззаконием был создан ЕГЭ, ну во всяком случае именно так нам пытаются доказать его насущную необходимость. Не исключено, что он поправит формальную сторону дела, средний балл аттестата, например, в Туве изменится, а родители перестанут пенять на субъективность оценок.

Но куда как интереснее послушать партии главных действующих лиц образовательного процесса - школьников. Партии эти разнятся. Кто-то по примеру родителей объясняет очередную "двойку" в журнале климатическими переменами в личной жизни любимого учителя, другие рассматривают этот факт с точки зрения изменчивости фортуны, третьи считают, что высокие науки для домохозяйки излишни. Есть, конечно, особо сознательные дети, которые честно признаются, что не выучили, где находится Средняя Азия, а применение банальной житейской логики - ткнуть в центр Азии - в этом случае подвело. Но есть и четвертые, пятые, шестые.

Урок русского языка в девятом классе обычной московской общеобразовательной школы. Петенька в сотый раз пишет "жареный петух" с недолжным количеством "н".

- Петя, сколько "н" должно быть в слове "жареный"? - кипятится Марьиванна.

- Да без разницы, - отвечает Петенька.

- Я щас тебе "два" поставлю! - и Марьиванна хватается за ручку.

- Да хоть три по "два".

- Ну разве он не идиот! - обращается Марьиванна к аудитории.

Диалог этот примечателен не педагогическим тактом и не своей узнаваемостью, а тем, что теоретически Марьиванна права. Безразличие к собственным ошибкам - отличительная черта олигофренов. С запросом завуча о переводе в школу "со специальной программой" Петенька попал на обследование к психологу. Выяснилось, что интеллект у Петеньки вполне сохранен. Только использовать его он почему-то не хочет. "Дело" отправилось для дальнейшего расследования на педсовет. Петеньке "инкриминировались": полная неспособность к постижению наук, дурное воспитание, плохое происхождение и некритичность к собственной деятельности. Практически все пункты списка предъявленных Петеньке обвинений относятся к разряду "врожденных", то есть от самого Петеньки ни коим образом не зависящих. Разве что последнее имеет некоторое отношение к обвиняемому. Ну и почему же Петенька прикидывается балбесом?

Дело в том, что методологически вся школьная система оценок ориентирована на сравнение знаний, полученных ребенком, с неким стандартом. В психологии такой критерий называется формальным и априори подразумевается, что человек знает, с каким стандартом его будут сравнивать.

Один знакомый ребенок категорически отказывался от изучения английского языка. Родители пребывали в недоумении: чем так язык лордов не угодил родному сыну. Открыв учебник английского языка для VI класса общеобразовательных учреждений, рекомендованный Министерством образования, они обнаружили текст, в котором каждое третье слово было помечено как новое. Чтобы прочитать текст в сто слов, это примерно треть страницы, ребенку нужно тридцать три раза посмотреть в словарь. Ну и? Не всякий взрослый отважится на этот подвиг Сизифа. Так чего же требовать от ребенка? И тут уж даже такой мощный мотивирующий фактор, как CD-плейер по итогам четверти, не спасет. Читает дитя эти тексты - и чувствует себя болваном перед каждым уроком английского языка. Ему-то невдомек, что учитель, сверясь с методическими рекомендации по использованию учебного пособия, уже знает, что ребенок должен освоить любые 50% предлагаемой программы, а оставшиеся 50% - это так, для антуража. И вся прелесть работы с этим учебным пособием в том, что эти искомые 50%, необходимые для оценки по "стандарту", глубоко индивидуализированы. То есть ограничение накладывается только на количество знаний, а вот содержание 50% определяется только интересом каждого конкретного ребенка. Ну не нравится Васе Present Continuous, выучит он Present Simple, и хорошо, 50%-то освоил, поди поспорь с этим. Вот и ставь ему положительную оценку, потому что программу Вася выполнил. А то, что учителю не нравятся ошибки в английских временах, так это его, учителя, трудности. Вопрос и для составителей бюджета: нужно ли заложить средства и на то, чтобы снабдить каждого учителя английского языка калькулятором для выставления оценок в журнал?

Ну а пока учителя не освоили азы бухгалтерского учета и процентных ставок, они используют более простой подход, именуемый в психологии социальным сравнением. "Вот посмотрите на машенькино сочинение. Вот как надо сочинение писать". К этому же способу относятся дисциплинарные "двойки" - это когда при помощи оценки учитель расписывается в том, что он не может обуздать темперамент - ни пете-васенькин, ни свой. Ожидаемый педагогический эффект, как правило, этим не достигается, зато получается непрогнозируемый психологический. На тех учеников, которых все время сравнивают, данный педприем через некоторое время в лучшем случае просто перестает действовать, в худшем - вызывает агрессию. И где-то по середине находится тот самый Петенька, которому "без разницы", хоть "три по два". У эталонных же школьников возникает ощущение, что они должны быть лучшими постоянно, они в страхе от того, что могут не оправдать ожидания учителей и родителей - а итоге высокая тревожность или "звездная" болезнь.

Психологически оценка - это то средство, которое позволяет человеку корректировать собственную деятельность. В школьном образовании оценка используется как поощрение или наказание. Считается, что если Петеньку замотивировать очередной "двойкой в журнал", он быстро начнет корректировать собственную деятельность в направлении, ожидаемом от него учителями. Однако Петенька как существо биологически стойкое выбирает эволюционный путь борьбы за собственное психическое здоровье - ему становится "без разницы". Говоря языком научным, он "обесценивает ситуацию учебной деятельности", а свои амбиции удовлетворяет на уроках физкультуры. Если на уроках русского языка его постоянно будут сравнивать с Машенькой, которая имеет перед ним неоспоримое преимущество в виде большей усидчивости и красивого почерка, то мотивировать Петеньку на постижение написания слов "жареный петух" будет невозможно.

И почему-то педагогическая наука лишь вскользь говорит о том, что есть еще один вариант оценки - сравнение деятельности одного и того же человека в разные периоды времени, то есть баллы ставятся не Петеньке по сравнению с Машенькой, а Петеньке по сравнению с Петенькой же, но три дня назад. Если два месяца назад слово "жареный" писалось через два "н", слово "петух" - через "и", и пусть сегодня два "н" остались, но птичка в написании стала узнаваемой, то это - явный прогресс. Любопытно, что единственный предмет, где по стандарту выставляются индивидуализированно-дифференцированные оценки, - это физическая культура. Если ребенок с вегетососудистой дистонией, приписанный к группе лечебной физкультуры, прыгнул через "козла", то это расценивается как подвиг и оценивается высшим баллом. Если же ребенок с дисграфией сделал не восемнадцать орфографических ошибок, а девять, то он до "тройки" не дотягивает.

Если уж мы так озабочены тем, что дети у нас катастрофически теряют психическое здоровье, то вариант "оценки с человеческим лицом" является необходимым условием государственной заботы о ребенке.

Необходимым, но недостаточным - для решения той задачи, которую ставит перед собой школа. Очень часто в разных выступлениях, помимо слов "ответить на вызовы времени", мелькает фраза, что жизненно-де важно, чтобы человек, получивший среднее образование, мог планировать и организовывать собственную деятельность без внешнего контроля и понуждения. Идея во всех отношениях превосходная, но для ее реализации необходим такой "пустяк", как самооценка деятельности. А вот об этом в учебном процессе речи напрочь не идет. В школе вопрос "Как ты сам оцениваешь свою работу?" и учителями и учениками расценивается как провокация: всем и так ясно, что хуже быть не может. Поэтому отношение "без разницы" становится у школьников привычкой, которая плавно перетекает с ними из школы в вуз, а из вуза - в профессиональную деятельность. Зачем, спрашивается, с детства подводить людей под статью за халатность?

Социальные программы в нашем государстве, конечно, стали приоритетными, но денег ни в одном бюджете на то, чтобы к каждому семнадцатилетнему Петеньке приставить по Марьиванне, которая бы говорила ему "Двойка в журнал" и тем самым постоянно оценивала его деятельность, никогда не будет, да и быть не должно.

Сейчас все озабочены тем, как бы унифицировать, а затем и дифференцировать наше среднее образование. Причем надо исхитриться сделать это без ущерба для физического, психического и морального здоровья всех заинтересованных участников. На реформирование содержательного компонента образовательных программ уже затрачено огромное количество человеко-часов, но формальные компоненты - те самые оценки - по-прежнему "священная корова". И априорное право учителя на оценку негласно признается одним из тех китов, на коих покоится миф о "лучшем образовании в мире".