Игроки и победители: выживет сильнейший?

Впрочем, интеллектуальные олимпиады представляют собой крайний, предельный случай чистой игры. И если их роль в отборе будущих ученых (творческих людей с выраженным исследовательским поведением) сомнительна, то ценность бывших олимпийцев как интеллектуальной элиты общества вполне очевидна. Олимпийцы умеют решать самые трудные задачи, поставленные и сформулированные другими людьми; для них характерно проектное мышление, позволяющее просчитывать и оценивать будущие результаты по начальным условиям. Нетрудно заметить, что перечисленные качества являются характеристиками успешного бизнесмена - на это обращают внимание многие педагоги, занимающиеся олимпиадами школьников.

А в современной экономике, как утверждает Евгений Сабуров, все более значимым становится не "реальный сектор", а "игровой":

Представляется, что современный бизнес-человек прямо заслуживает название Homo ludens (человек играющий), поскльку игра из способа оформления жизни становится жизнью <...> ... Прежде всего, свидетельством этому становится новая экономика, где выигрыш от решения финансовых задач и построения схем существенно выше, чем от навыков работы в реальном секторе и знания производственных процессов. Появление так называемых высокотехнологичных компаний с нулевыми дивидендами и чрезвычайно высокой капитализацией способно довести до инфаркта любого марксиста из МВФ. Деньги порождают деньги в игровом режиме вне связи с "реальным сектором".

Возразить трудно - мировой экономикой сейчас управляют структуры, ориентированные, подобно МММ имени Мавроди, на капитал, а не на производство, о чем пишут, например, известные экономисты Джозеф Биджио и Джордж Сорос.

Поэтому и систему образования Е.Сабуров предлагает ориентировать соответствующим образом:

Вызов образованию со стороны общества заключается не в требовании оснастить учащегося еще большими объемами информации, но научить его играть и выигрывать, используя информацию как дополнительный механизм для выигрыша. При этом ролевые игры, в которых педагогика справедливо видела инструмент вхождения в культуру, не теряя своего значения, должны потесниться и дать место агрессивным, ориентированным на победу играм.

Наслаждение от создания (классический тип) в информационную эпоху сменилось наслаждением от познания и внушения знания другим (романтический тип), а сейчас уступает место наслаждению от выигрыша и решения задач (игровой тип).

В последующих работах эта тема развивается. Нужно "ощущение успеха", не правильное усвоение информации, а игра с выигрышем, для которой годятся тесты и соревновательность. Естественнонаучная информация теперь якобы легко доступна, и ее усвоение в школе не обязательно. (На самом же деле в Интернете легко найти рецепты наркотиков и взрывчатки, но не описания современных наукоемких технологий.) И далее - блестящее объяснение смысла модного "компетентностного подхода":

Компетенция не обладание информацией, но умение простроить аргументацию. Для этого нужно уметь добывать нужную информацию в общем информационном поле и оценивать ее значимость для достижения успеха.

В качестве иллюстрации могу рекомендовать проанализировать происходящий сейчас (февраль 2003) процесс построения правительством США "аргументов" для военной "игры" с Ираком.

Не уверен, что реформаторы из Минобразования читали цитированные статьи Е.Сабурова, но сами реформы им вполне соответствуют.

Итак, вместо "морально устаревшего" лозунга "Кто не работает, тот не ест" переходим к новому: "Кто не играет, тот не ест"?

Судя по возникновению в России многочисленных "обществ обманутых вкладчиков", поиграть вместо реальной созидательной работы у нас уже захотели многие. Но выиграли почему-то не все. Кстати, среди игроков-неудачников, проигравших МММ, больше всего было представителей интеллигенции - 93%. Значит, советское образование уже ориентировало на игру и готовило к нынешнему запредельному расслоению людей по уровню доходов. Обычно успех российских финансовых пирамид объясняют не стремлением граждан играть, а якобы воспитанной в них потребительской жаждой подачки. Но ведь в пирамиды они несли свои деньги - будто не были знакомы с опытом Буратино на Поле чудес.

В финансовых играх соблюдается закон сохранения совокупного капитала, поэтому победителями могут быть лишь единицы. Что поделаешь - "стремление к успеху и жестокость в бизнесе необходимы для эффективного развития". Проигравших - всегда большинство, но до поры они все еще надеются тоже где-нибудь как-нибудь выиграть ("американская мечта"). Однако рано или поздно созревает новый лозунг "имени Шарикова": "Все отнять и поделить". Вот и приходится объяснять необходимость воспитания толерантности в игровом обществе.

Получается, одновременно рекламируем для подрастающего поколения образ "последнего героя" и призываем выбывшее "слабое звено" смириться и быть терпимым. Образцовое идеологическое обоснование для "новорусского" капитализма.

В советской системе образования имелся огромный перекос в сторону "научности" - будущих слесарей и дворников учили, как будущих ученых. Была напрасная трата времени школьников и - огромные тиражи читаемых научно-популярных изданий, понятных большинству населения. А еще была немодная нынче пропаганда "рабочих профессий", повышавшая самооценку "работяг".

Похоже, что сейчас всех школьников будут учить не "на Алферова" (на всякий случай напоминаю - это наш нобелевский лауреат по физике), а "на Ходорковского" (напоминать уже не надо). Вот только тем, кто не пробился на вершины бизнеса (любым путем, главное - выиграть в жестокой игре), предлагается лишь один вариант - признать себя неудачником. Сможет ли процветать такое общество, которому еще только предстоит, по мнению Е.Сабурова, "импортировать институты", "изменить идеологию и верования"?

Интересно, что в обоих случаях исключается воспитательная роль телеологии - в советской школе как "идеалистического антинаучного мировоззрения", в новой школе - как системы излишних связующих "смыслов". Но без поиска смыслов вся наша жизнь становится большой игровой иллюзией - майей, обусловленной, согласно традициям индуизма и буддизма, рябью на поверхности Шуньяты (пустоты), потревоженной танцем Шивы. Только у индусов был сдерживающий риск утяжелить свою карму нечестной игрой, а здесь остается некий абстрактный призыв к "взаимоуважению" игроков. Поможет ли?

И поэтому вполне естественно ожидать, что для проигравших "масс" будет предложен вариант, описанный Достоевским:

У нас же все будут счастливы и не будут более ни бунтовать, ни истреблять друг друга, как в свободе твоей, повсеместно. О, мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей для нас и нам покорятся. <...>

Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками. О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас, как дети, за то, что мы им позволим грешить.

И так далее, навстречу ноосферной экономике и информационной цивилизации...

Играть или теоретизировать

Предлагаемые реформаторами профильные школы тоже предназначены для "теоретиков". В современной российской системе образования остро не хватает "реальных училищ" и пропаганды их социальной значимости. ПТУ - это не "помоги тупице устроиться", а путь к самореализации для большинства, для людей, у которых преобладают практические способности и таланты.

Нынешние реформаторы образования признают тот факт, что подавляющее большинство школьных теоретических знаний не пригодится в будущем - и пытаются сократить абстрактные без полноценных практикумов химию, физику, биологию, заменяя их еще более теоретическим курсом "естествознания". Показательно название статьи в Учительской газете", посвященной вопросам компетентностного обучения: "Зачем ребенку октановое число?" Автор предлагает выбросить из курса химии как раз тот практически значимый раздел, с которым мы сталкиваемся ежедневно - темпы автомобилизации России значительно превышают темпы ее экономического роста.

Но если ребенок с природной растениеводческой или ремесленной способностью не может освоить химию как науку о формулах, уравнениях и "формах орбиталей", то и самая модная культурология будет для него той же бесполезной абстракцией - только после уроков он с удовольствием и талантливо будет выращивать дома кактусы или вырезать медальон из камня.

Несколько лет назад знакомый ювелир-самоучка попросил меня объяснить ему "кое-что из химии". За два дня он усвоил все практически значимые разделы школьного курса, только не нынешнего. Ни один из новых учебников не подошел для самостоятельного изучения того, что нужно знать для реальной химической практики ювелира (свойства кислот, солей, металлов). К счастью, у меня нашелся школьный "Учебник по неорганической химии" В.Н.Верховского выпуска 1943 года, по которому мы и занимались. Наверное, была и польза в том, что квантовую механику (вульгарные трактовки которой переполняют нынешние учебники химии) в СССР в 40-50-е годы считали "антинаучным идеализмом".

Нам предлагают готовить в школе Homo ludens (человека играющего), способного в экономике на базе интеллектуального ресурса (ноосфере по Е.Сабурову) извлекать прибыль из курсовых разниц валют, изменений цен на нефть, сталь, зерно или куриные окорочка. Но если все станут игроками, то откуда они возьмут свои "игрушки"?

Разумеется, игроками все не станут. Но приучая в школе к жесткой чисто интеллектуальной конкуренции, система образования заведомо отбрасывает в категорию "отстающих" около 70% выпускников школ. В результате даже те, кто формально выполнил часть "А" ЕГЭ (наиболее примитивные тесты), по уровню реальных, пригодных для жизни знаний будут гораздо ниже советских двоечников и второгодников.

И если продолжать равнять всех по единой интеллектуальной линейке, то неизбежно получится не процветающая страна, а самый худший вариант "нации троечников" - манипулируемая (до поры до времени) "элитой успешных игроков" серая масса озлобленных "проигравших".