Мы возмущаемся войной в Ираке и ужасаемся "Приютам Магдалины". Тупые и алчные американцы, прозаичные и ограниченные немцы, не в меру педантичные англичане, любвеобильные, как кролики, французы - персонажи наших бесчисленных анекдотов. И все же непоколебима наша врожденная, кажется, уверенность в том, что "туманный Запад, неверный, дальний Запад" - "блаженная страна", где люди умнее, полицейские добрее, роса мокрее, а сахар слаще. Вот и авторы реформы образования ссылаются на опыт западных систем образования как на что-то безусловно положительное. Какое оно - школьное образование на Западе? Действительно ли оно во всем лучше нашего? В чем сильные стороны нашей школы и школ западных? И какое место занимают в действительности в западных школах пресловутые тесты? На наши вопросы отвечают люди, знающие это не понаслышке.

---

Елизавета Кейдан, студентка выпускного курса филологического факультета римского университета Roma Tre. Первые пять школьных лет училась в России, остальные - в Италии.

В итальянской системе среднего образования учатся 13 лет. Я расскажу о последних 5 годах.

По окончании восьмого класса школьники выбирают свою специализацию: они могут поступить или в лицей, или в профессиональный техникум. Техникумов очень много. Большинство из них довольно низкого уровня, и контингент там соответствующий. Как правило, все учащиеся из одного района и все друг друга знают. (Интересная деталь - они обычно воинственно правые в отличие от лицеистов.)

Лицеи бывают четырех типов: научные (упор на математику, физику и информатику), классические (латынь, древнегреческий, философия; научные предметы есть, но на низком уровне), художественные (там в основном прикладные и теоретические художественные дисциплины) и, наконец, лингвистические (в них изучают три-четыре иностранных языка). Уровень образования очень зависит от конкретного лицея. В программу лицеев входят предметы, которых нет в техникумах, например, латынь, история искусств и философия.

Я училась в математическом лицее с лингвистическим уклоном (три иностранных языка). Хотя он не совсем соответствовал сфере моих интересов, я поступила именно в него, потому что он был самым сильным в нашем районе. И я не пожалела об этом впоследствии. Мы учились больше, чем обычные лицеисты: шесть учебных часов в день вместо обычных четырех-пяти (в лицеях шестидневка). Кроме языков нам преподавали историю литературы и культуры изучаемых стран. В результате на первом курсе университета выяснилось, что мой уровень подготовки гораздо выше уровня подготовки моих однокурсников.

Лицей расширил мой кругозор, развил любознательность и интерес к разным культурам и эпохам. Но все же со временем я поняла, что у моей лицейской подготовки есть серьезный недостаток: меня не научили думать, активно пользоваться знаниями. Я просто складывала пройденное в свой культурный багаж - и постепенно забывала. Так же обстоят дела и в университете, так что теперь у меня большие проблемы с написанием дипломной работы. Я не приучена грамотно развивать свои мысли и суждения в письменном виде. В российских школах детей учат писать сочинения, а в старших классах - доклады и иногда даже курсовые. В итальянской школе тоже пишут много сочинений, но это никак не назовешь научной работой. Сама итальянская гуманитарная культура очень барочная, она основана на красивых выспренних фразах, за которыми ничего содержательного не стоит. Этому-то и учат в лицее. И даже в итальянском университете нет курсовых - все экзамены устные.

Мне нелегко сравнивать русскую и итальянскую школы, так как я проучилась в русской только первые пять лет. Но одно я могу сказать точно: в русской школе уровень математики и физики намного выше, чем в итальянской. Я, никогда не любившая математику в России, оказалась первой в классе в моем математическом лицее в Риме. За пять лет русской школы я научилась логически и аналитически мыслить, чего не хватало моим одноклассникам при изучении математики и грамматики и однокурсникам при изучении лингвистики.

Я училась в лицее в 1993-1997 годах. А сейчас в итальянской школе происходят гигантские перемены, т.к. Италия теперь стала членом Евросоюза и пытается подстроить свои программы и систему преподавания под общеевропейский уровень. Я не очень хорошо об этом знаю, но похоже, что все эти реформы ничего хорошего не обещают. Кажется, что образование разрушают прямо на наших глазах. Урезали программы, количество часов и предметов, а главное - ввели систему "баллов зрелости". Эти баллы зависят от успеваемости и копятся все пять лет лицея. Итоговая оценка складывается из результата выпускного экзамена и "баллов зрелости". Если ученик не набирает определенного количества баллов, его просто не допускают до экзамена.

Получается, что если ученик в первые годы лицея учился так себе, а к середине набрал силу и подтянулся, - так бывает почти со всеми, потому что между начальной школой и лицеем сильный разрыв в требованиях, - то на экзамене зрелости, сколько бы он ни старался, он не сможет получить высших баллов. Раньше ученика хвалили, если его успеваемость менялась в лучшую сторону, и он имел все шансы получить самую высокую оценку независимо от своего прошлого. Теперь же на школьнике висят все его предыдущие школьные неуспехи. А ведь итоговая оценка в лицее очень много значит в Италии для дальнейшей карьеры, особенно если человек хочет устроиться на работу, а не идти дальше учиться.

По-моему, грозящая российскому образованию реформа похожа на итальянскую: те же математические подсчеты оценок, упрощение программ, тестирование. Итальянские школьники тоже должны теперь проходить тестирование. У нас тест состоит из двухсот вопросов по общей культуре и по всем дисциплинам, изучаемым в школе. Правда, тестирование пока что ввели только наравне с другими традиционными экзаменами. Оно, к счастью, пока что их не заменяет, а только дополняет. Но неизвестно, что будет в будущем.

---

Эмили Файнер (Emily Finer), аспирантка колледжа Клэр Кембриджского университета по специальности филология и русский язык. В течение года преподавала английский язык в московских школах.

Кажется, что в последние десять лет в Англии только и делали, что реформировали начальную и среднюю школу. Нынешним выпускникам приходилось на каждой ступени обучения испытывать на себе новые тесты. Теперь английские школьники сдают государственные тесты в 6/7, 10/11 и 13/14 лет. В возрасте 15/16 лет они сдают экзамены GCSE (General certificate of secondary education), результаты которых свидетельствуют о получении неполного среднего образования. Они состоят из восьми или девяти предметов. Выпускные экзамены (A-levels), которые раньше состояли из трех предметов и сдавались в течение двух последних школьных лет, теперь изменены. Ученики сдают примерно пять экзаменов в предпоследнем классе, три экзамена обычно остаются на последний год. GCSE и выпускные экзамены представляют собой совокупность проверяемых единой государственной комиссией письменных экзаменов, устных экзаменов (например, по языкам и сценическому искусству) и курсовых работ (например, эссе по литературе за последний год или научные проекты). Форма экзамена варьируется в зависимости от предмета: так, знания по английской литературе не проверяются с помощью теста, а экзамен по английскому языку в GCSE может на 90% состоять из письменных работ, выполненных в школе за год, выборку из которых посылают для выставления оценки в государственную комиссию. Программы допускают выполнение курсовых в форме разнообразных творческих работ, хотя это и прибавляет работы учителям. Государственный письменный экзамен оценивается двумя проверяющими независимо друг от друга, а если разница между их оценками велика, то работа проверяется в третий раз. Существует также и процедура апелляции.

Однако наша система образования часто подвергается критике. Учителя говорят, что школы стали фабриками тестов, в ущерб творческому обучению. Младших школьников травмирует давление государственных экзаменов. Введение государственных тестов привело к тому, что в газетах публикуются сравнительные результаты разных школ - какие-то школы могут быть заклеймены как провалившиеся; некоторые частные школы вынуждают учеников, у которых ожидаются не слишком хорошие результаты, сдавать меньшее число экзаменов или оставить школу. Каждое лето после экзаменов в средствах массовой информации муссируются скандалы, связанные с неправильно оцененными работами или с тем, что отличных оценок слишком много: правительство обвиняют в том, что оно слишком упрощает тесты, чтобы результаты выглядели лучше. Все это очень расхолаживает учеников и учителей.

Еще у нас есть странная система, при которой ученики подают документы в университет за год до выпускных экзаменов. Большая часть университетов принимает студентов на основе стандартных сведений: школьной рекомендации, автобиографии с подробным описанием интересов, результатов предыдущих экзаменов и предполагаемых оценок, ожидаемых школой от ученика на выпускном экзамене. У школ разная репутация по честности выставления этих предварительных оценок и рекомендациям. Университеты, которые могут себе это позволить (например, Оксфорд или Кембридж), считают высшие оценки на выпускных экзаменах только первым условием поступления: они тратят много времени на собеседование с абитуриентами, проведение собственных тестов и чтение курсовых работ.

Несмотря на проблемы, существующие в нашей экзаменационной системе, я считаю, что централизованная анонимная проверка, совмещающая письменные экзамены, устные экзамены и курсовые работы, может быть очень хорошим вариантом. Главная проблема в том, что реформа порождает новые реформы, а постоянные изменения вредят ученикам и учителям.

Мне кажется, что Англия движется к системе международного бакалавриата на выпускных экзаменах в школе, что предполагает изучение до последнего школьного года большего количества предметов. Это может остановить нынешнюю тенденцию, при которой ученики прекращают изучать иностранный язык после сдачи GCSE. Все меньше и меньше выпускников английских школ выбирают иностранный язык (обычно французский или испанский) для сдачи на выпускных экзаменах, а это значит, что их шанс начать изучать в университете такой язык, как русский, очень мал.

Мой опыт преподавания английского языка и литературы в некоторых московских школах оставил у меня великолепное впечатление. Я обнаружила, что русские ученики читают английские книги в более раннем возрасте, чем их английские сверстники могли бы проходить эти же книги в Англии. В этих школах успехи, интерес и удовольствие от учебы не становятся объектом насмешек, как это, к несчастью, происходит в нашей культуре. Будет просто позор, если эти высокие стандарты будут утеряны.

---

Роман Рубинштейн, студент второго курса двух факультетов бостонского университета Тафтс (Tufts) - факультета компьютерных наук и экономического. Учился в России до десятого класса, заканчивал школу в Америке.

В американской школе учатся 12 лет, которые разделены на 3 периода: начальную, среднюю и высшую школу. Мой рассказ касается в основном высшей школы - последних четырех школьных лет.

Большинство школ государственные, а значит бесплатные, но есть и немалое количество платных частных школ. Обеспеченные родители отдают туда детей по разным причинам: из-за усиленной программы, для лучшей подготовки в университет, ради общения только с определенным кругом людей или даже просто ради возможности завести друзей.

Государственные школы тоже бывают разные. В более обеспеченных районах местное правительство собирает больше налогов, а значит, может позволить себе прекрасную школу с современным оборудованием, хорошими учителями (возможно, докторами наук) и обширной библиотекой.

Главное отличие американских школ от русских - гибкая программа обучения. Каждый ученик сам выбирает, какие курсы пройти. Ему помогают специальные советники, но последнее слово всегда за учеником. Естественно, есть какие-то обязательные курсы, но часто обязательными являются не предметы, а категории, из которых нужно выбрать хотя бы один предмет. Можно, например, пройти только физику, даже не приступив к химии или биологии. Каждый предмет можно изучать на разных уровнях, и только от усилий ученика зависит качество его образования. Можно выбирать самые легкие курсы и проходить лишь необходимый минимум, а эта планка достаточно низка. В России всегда есть элемент давления. В одних и тех же классах сидят отличники и двоечники, и первые тянут последних за собой. В Америке неудачников никто никуда не тянет, и они лишь усилием воли могут взять себя в руки и перейти на другой уровень. Это очевидный минус свободного выбора программы, но такая ситуация характерна для любого свободного выбора и демократии вообще.

Первое и прямое последствие индивидуальной программы обучения - то, что у каждого ученика свое расписание, а значит, нет и понятия "класса" как группы учеников, проводящих вместе несколько лет своей жизни. В большой школе, если ученик проходит шесть предметов (как бывает обычно, потому что каждый предмет изучается семестр или год, как в вузах, следовательно, на него уходит большее количество часов в неделю, чем в России), то он видит за неделю 150 "одноклассников". Фактически, "класс" - это вся параллель в данной школе, которая может составлять от пятидесяти учеников (в частных школах) до пятисот и более. Тут тоже есть свои плюсы и минусы. С одной стороны, возникающая "анонимность" (никому не под силу узнать 500 людей за четыре года) затрудняет появление долгих дружеских отношений, возникающих внутри классов в России. С другой стороны, автоматически возникает большая свобода выбора и в общении. А если трудно найти друзей в классах, то можно поискать по интересам: записаться в клуб или общество, которых в школах много.

После школы часть выпускников устраивается на работу, часть идет на курсы по какой-либо специальности, а остальные поступают в университеты и колледжи. Желающих получить высшее образование становится с каждым годом больше (сюда добавляются и иностранцы, которые хотят учиться в Америке), поэтому на данный момент в США более трех с половиной тысяч вузов. Разными службами ежегодно составляются списки из лучших пятисот, ста или пятидесяти колледжей. В высшей десятке традиционно находятся Гарвард, Принстон, МIТ и другие университеты их ранга. Чтобы попасть в лучшие университеты страны, нужна хорошая подготовка в школе. Здесь есть опасность превратить школу в средство для подготовки к вузовским тестам, забывая об основном ее назначении - среднем образовании. Но американской системе образования удается удачно устранить эту проблему.

Основная цель американской школы - предоставить как можно более общее образование. Специализация откладывается до второго или третьего курса вуза. Профилирование в школе не поощряется. Конечно, можно выбрать все возможные (и самые сложные) курсы по математике, а историю изучать только один год на низком уровне. В каком-то смысле это будет профилирование, но такой подход может помешать поступлению в любой вуз, даже чисто математический. Университетам важно увидеть, что абитуриент способен эффективно учиться. И лучшее доказательство таких способностей - набор разнопрофильных предметов, с успехом пройденных на высоком уровне. Важно отметить, что именно школьные оценки наиболее важны для поступления в университет, в то время как стандартизованные тесты используются как дополнительный показатель знаний и способностей абитуриента.

Замечу, что в США выставляемая ученику оценка зависит не от количества ошибок или какого-нибудь другого заранее заданного показателя, а от результатов других учеников класса. Это означает, что если класс коллективно проваливает тест, то большинство учеников все равно получит средние оценки, а какой-то процент - высшие. Позиция ученика в параллели - столь же важный показатель для определения успеваемости ученика, как и средний балл. Таким образом, оцениваются не столько приобретенные учеником знания и умения, сколько его способности к обучению. В России же школьные оценки - ненадежный показатель способностей. Именно поэтому вузы устраивают собственные вступительные экзамены.

Обязательно учитывается при поступлении и уровень сложности изученных предметов. Во многих школах предлагают так называемые "продвинутые курсы" (Advanced Placement или АР), программа которых регулируется специальной организацией и в целом соответствует программе аналогичных курсов на первом курсе университетов. Например, математика на таком уровне включает в себя дифференциальный и интегральный анализ средней сложности, история Европы - весь материал по предмету, который студенты прошли бы в первый семестр университетского образования. Так как средняя нагрузка в университете - четыре курса в семестр, то, пройдя восемь предметов на уровне АР в школе, абитуриент теоретически может поступить сразу на второй курс университета. Однако на деле немногие способны осилить такую нагрузку и получить хорошие оценки по всем предметам. В конце года по каждому предмету, изучаемому на уровне AP, проводится централизованный экзамен, но это не то же самое, что централизованные тесты для поступления в колледжи.

От уровня АР отсчитываются остальные школьные уровни. Как правило, есть уровень, похожий на АР, но без централизованного экзамена и с большей свободой программы. Есть средний уровень и низший уровень, каждый из которых отсекает часть программы. Таким образом, диплом ученика сравнивается с дипломами других абитуриентов по разным параметрам.

Есть в США и вступительные тесты, но они стандартизованы, проводятся и оцениваются независимой организацией, и лишь результаты попадают в колледжи. Главное преимущество такой системы поступления - растягивание самого процесса. Тесты можно начинать сдавать за два-три года до окончания школы, а потом пересдавать, улучшая свой результат. Каждый абитуриент посылает в университет подробную анкету, содержащую, помимо биографической информации, недлинное эссе (на любую тему) и описание интересов. Кроме того, в университет высылаются две рекомендации от учителей, школьные оценки и результаты тестов. Таким образом, экзаменационный стресс уходит из процесса поступления, а подать документы можно в любое количество университетов.

Процесс тестирования содержит очевидные недостатки. Часто результат теста -скорее показатель способности ученика сдать данный тест, чем объективная оценка знаний по предмету. Ответы зачастую можно вычислить... Однако справедливости ради надо отметить, что основной тест, состоящий из простых математических и словесных задач, а также вопросов на понимание прочитанного текста, рассчитан именно на проверку способностей к обучению, а вовсе не конкретных знаний.

Более проблематичны тесты по отдельным предметам. Они часто давят на программу курса, превращая преподавателя в репетитора, готовящего учеников к экзамену, а не преподающего предмет. Большинство учителей, тем не менее, занимаются по своей программе, оставляя подготовку к тестам самим ученикам.

Особое сомнение в объективности оценки вызывают тесты по английскому языку и литературе. Тест по английскому проверяет знание грамматики и умение составлять связный текст. Для последнего существует специальная часть теста, где ученику предлагается написать короткое эссе на заданную тему (как правило, вовсе не относящуюся к литературе). Тест по литературе - отдельный, он больше направлен на знание конкретных произведений и способность рассуждать о них. Ни один из тестов не включает в себя литературное сочинение в российском понимании этого термина.

Отсутствие литературного сочинения - в сумме с неорганизованностью преподавания грамматики в школе - представляет собой самую большую слабость американской системы среднего образования. Большинство студентов приходят в университет, не умея грамотно писать, поэтому в подавляющем числе вузов обязателен курс письма в первый год обучения. Возможно, это связано с тем, что в американской системе образования все предметы равны, в то время как в России правописанию и литературе придается особый статус: сочинение обязательно для любого профиля и любой профессии. Так как родной язык и литература более всего способствуют развитию способности излагать свои мысли, я считаю российскую систему сочинений удачней американской в этом плане. Если ученики на выпуске из школы не имеют проблем с родным языком, то им не обязательно возвращаться к нему в вузе. Американские же студенты вынуждены продолжать изучение языка в университете, каков бы ни был выбранный ими профиль.

Практически все остальные тесты - по истории ли они, по физике, или по математике - представляют собой вполне адекватную проверку знаний. Если варианты ответов неочевидны, то возможность вычисления или догадки заметно сокращается, и без знания материала невозможно сдать тест успешно. В любом случае, результаты теста сравниваются с результатами других абитуриентов, а его сложность можно повысить или понизить. Опыт показывает, что грамотно составленный "трудный" тест поставит в тупик даже лучших учеников. Главное - чтобы тестируемые знания соответствовали школьной программе.

Итак, если программа централизованного тестирования будет принята в России, то, опираясь на опыт США, я посоветовал бы реформаторам помнить следующее. Во-первых, в США все тесты - лишь дополнительные показатели уровня абитуриентов. Основной упор делается на школьную программу и оценки. Во-вторых, правописание и литературу трудно проверить тестами и они требуют отдельного экзамена, наиболее эффективным вариантом которого представляется российское выпускное сочинение. В-третьих, даже если тесты стандартизованы, они не должны ограничиваться вопросами с выбором ответов. Во многих американских тестах есть задачи, которые абитуриент должен снабдить своим собственным ответом или даже полным решением. В-четвертых, тесты нужно разделить на обязательные и необязательные. Например, обязательный тест по математике должен проверять школьную программу по алгебре и геометрии, в то время как второстепенный экзамен может тестировать тригонометрию и математический анализ. Наконец, любой реформе должно предшествовать активное исследование мировых систем среднего образования. В России введение тестирования на выпуске потребует немедленной и параллельной реформы среднего образования, а такая реформа требует глубокого планирования.

Централизованное тестирование - плодотворная идея, способная заметно облегчить абитуриентам процесс поступления в вузы. Тем не менее, продвижение к тестированию должно проводиться в тесном контакте со школьными учителями и университетскими профессорами. Именно они лучше всего могут определить критерии знаний, требуемых от выпускников.