Русский Журнал / Вне рубрик / Сумерки просвещения
www.russ.ru/ist_sovr/sumerki/20030806_lg.html

Единое поле экспериментов
Линор Горалик

Дата публикации:  6 Августа 2003

Россия интенсивно экспериментирует с единым государственным экзаменом, призванным не то уравнять, не то повысить, не то еще как-то изменить шансы абитуриентов на поступление в вузы. Бесконечные споры вокруг уже не очень нового нововведения касаются огромного набора тем - от целесообразности "уравниловки", честной оценки результатов, готовности высших учебных заведений принимать экзамен как данность, не вводя дополнительных конкурсных условий, фактически сводящих на нет саму идею единого тестирования. Словом, можно составить длинный список животрепещущих тем, касающихся бытования экзамена как такового. А между тем, существует еще одна тема, тема-прилипала, и она лежит не в концептуальной и не в правовой области, а в области финансовой, вернее - в области частных финансов. Это тема подготовки к единому экзамену, тема возникновения новой отрасли услуг и нового спектра предприятий, занимающихся такой подготовкой, и тема того, как именно интегрируется сегодняшний институт узкоспециального репетиторства в эту новую структуру. О конкретике - масштабах, ценах, сроках подготовки, охвате учеников - сейчас можно только спекулировать, а спекулировать не хочется. Хочется попробовать обратиться к опыту других стран, стран, где та или иная форма единого экзамена существует уже много лет и где экзамен является основополагающим рубежом в следовании той или иной выбранной карьере, рубежом, который обязан так или иначе преодолеть любой выпускник, метящий продолжать образование в высших учебных заведениях.

Мой личный опыт позволяет мне говорить о бытовании ЕГЭ в двух странах - в Израиле и в США. В Израиле я в течении не то восьми, не то десяти лет работала с одним из ведущих в то время частных заведений, занимающихся подготовкой абитуриентов к местному аналогу ЕГЭ. Я занималась этим сперва в качестве преподавателя, потом в качестве разработчика дидактических программ, потом, вдобавок к разработке, занималась тестированием, подготовкой и переподготовкой преподавателей. С американским изводом ЕГЭ - экзаменом SAT - мне приходилось иметь дело в ходе обмена опытом и попыток разработать новые стратегии подготовки, опираясь на богатый опыт западных коллег. Надо сказать, что и израильский "психотест", и американский SAT (я дальше буду пользоваться словом "психотест" для обозначения обоих) устроены во многом иначе, чем наш ожидаемый ЕГЭ: в своем стремлении уравнять возможности абитуриентов создатели экзамена в ходе исторической эволюции оного отказались от заданий, требующих масштабных знаний как таковых, и попытались (избегнем соблазна судить, насколько успешно) создать систему, оценивающую именно природные способности ученика.

Это означает, что, например, израильский тест, разбитый на три больших раздела - "количественное мышление", "словесное мышление" и "английский язык", - тестирует фактические знания только в последним разделе. Касательно же остальных ученику объясняют, что ему положено знать только базовые правила геометрии, четыре арифметических действия, основы операций с дробями и еще несколько нехитрых вещей, а также обладать логическим мышлением и полагаться на здравый смысл. По крайней мере, так описывают ситуацию официальные инструкции Министерства образования. Раздел "количественное мышление" приблизительно состоит в равной мере из несложных задачек, решаемых в одно или в два действия, и вопросов, знакомых россиянину по книгам "Проверьте свои способности" (в частности, по популярной в свое время книге Айзенка): исключите лишнюю фигуру из пяти, дополните последовательность чисел, выясните, кто из говорящих говорит неправду, - и так далее. Считается, что любой человек в своем уме и в здравой памяти, худо-бедно закончивший положенное число классов общеобразовательной школы, в ходе решения психотеста проявит свои подлинные способности и продемонстрирует приемной комиссии интересующего его вуза свои подлинные интеллектуальные качества.

Тогда чем же занимается огромная многомиллионная индустрия институтов, частных школ, репетиторов, компьютерных программ и толстых книг по подготовке к психотестам? Что они могут дать тем, кому нужен только здравый смысл, - и что она сможет дать российским абитуриентам, пытающимся сдать ЕГЭ, призванный не натаскивать в определенный институт (тут роль репетитора ясна), а просто дать возможность в равных условиях продемонстрировать школьные знания?

В первую очередь, эта система сможет дать - и дает там, где она уже существует, - психологический комфорт. Исследования показывают, что тот же психотест в условиях стресса большинство экзаменуемых сдает на 10-15 процентов хуже, чем в спокойной обстановке. Я прекрасно помню, как приходившие ко мне в группу ученики, за несколько месяцев до этого сдавшие психотест на недостаточно, по их чаяниям, высокую оценку, на первом же занятии в классе делали пробный тест (структурно идентичный реальному) на порядок лучше, чем настоящий, - просто потому, что от этого ничего не зависело. По нашим же опросам после второй попытки сдачи госэкзамена ученики говорили, что чувствовали себя гораздо спокойнее, - еще бы, после трех месяцев интенсивнейшей подготовки и пяти пробных экзаменов в рамках курса, в общей-то сумме!

Второй составляющей успеха тех, кто прошел подготовительные курсы, становилась методика решения и сдачи. Ученикам давались техники решения задач в ограниченное время - что принципиально важно там, где основной проблемой является не "решить", а "решить быстро". Изумление учеников, выяснявших, что практически все задачи теста решаются набором из нескольких десятков легко усваиваемых методик, граничило с обидой: о каком равенстве сдачи идет речь, если те, кто ходят на частные курсы, знают эти "трюки", а остальные - нет? "Трюки" же, как выясняется, касаются фактически всех элементов работы с экзаменом: например, преподаватель учит свой класс выбирать наиболее вероятный ответ даже на тот вопрос, о сути которого экзаменуемый не имеет ни малейшего представления, - просто за счет знания структуры устройства ответов. Уже на первых занятиях ученик выясняет, что хаотическое разнообразие экзаменационных задач, со всеми их картинками, схемами, загадками и странными терминами вроде "омоним", на самом деле легко делится на, опять-таки, несколько десятков стандартных типов и одно лишь опознание типа предлагаемой задачи может явиться ключом к быстрому ее решению. В результате количество ситуаций, когда платный курс или работа с репетитором не повышают оценку сдающего ЕГЭ, - и, соответственно, его шансы на поступление - стремится к нулю. Подготовка так или иначе дает какой-то результат - более или менее впечатляющий, в зависимости от уровня курсов или репетитора, способностей ученика и его готовности трудиться в преддверии теста.

Масштабы индустрии по подготовке к SAT в Штатах огромны. Дети, очень сильно ориентированные на успех и едва ли не с девятого класса готовящиеся к поступлению в вуз, требуют от родителей записи на наиболее престижные и многообещающие из подготовительных курсов или обращения к дорогим частным репетиторам. Курс подготовки к SAT (длящийся от двух недель до трех месяцев) может стоить от 600 до 29,000 долларов, приличный частный преподаватель берет от 200 до 550 долларов в час или до 1400 долларов в день, если ему предлагают сопровождать семью на отдых и заниматься с ребенком там. Помимо такой подготовки путем личной работы с учеником существует огромная индустрия компьютерных программ, книг, заочных онлайновых школ по подготовке к SAT. Цена компьютерно-книжного курса может колебаться от 200 до 1200 долларов, наиболее престижные из подобных изданий иногда сопровождаются правом на одну или несколько встреч с консультантом, способных "направить" готовящегося к сдаче экзамена в его трудах.

Для увеличения собственных конкурентных преимуществ и повышения привлекательности в глазах абитуриентов и основной платящей публики - то есть родителей - институты и частные школы идут на самые изобретательные ходы, иногда граничащие с криминалом. Еще на моей памяти в Израиле практиковалась определенная практика выноса задач с официального государственного экзамена. Естественно, существовал запрет на фактический вынос тетрадей или каких бы то ни было иных записей из помещения, где проводился психотест. Поэтому подготовительные школы снаряжали своих собственных методистов или преподавателей "пересдавать" экзамен раз в какое-то время. В обязанности этого "экзаменуемого" входило сдать экзамен не хорошо и не плохо - ровно так, чтобы его упорные попытки повысить свою оценку не вызывали подозрений. На самом же деле, такой посланец в течении всего экзамена просто отслеживал принципиальные изменения в экзамене и заучивал наизусть предложенные задачи (общим числом около двухсот семидесяти, если мне не изменяет память). Немедленно по выходе из экзаменационной комнаты "шпион" надиктовывал запомненное на диктофон - и подлинные асы выносили по 210-220 задач за раз! На основе полученного материала не только коррелировалиись методики преподавания, но и составлялись "пробные" экзамены, предлагаемые ученикам. Естественно, преподаватель никогда не говорил классу, что эти задачи вынесены с государственного экзамена, но тонко замечал, что "вы даже не представляете себе, насколько задания наших пробных экзаменов приближены к реальным"... Ученики понимающе кивали, слух передавался из уст в уста, и о той или иной школе становилось известно, что в ней дают решать настоящие задачи. Естественно, ученикам, в свою очередь, запрещали выносить из класса записи по "пробным" экзаменам - от греха подальше.

Дополнительными, хоть и менее захватывающим, способами конкурентной борьбы являются публикации числа учеников, закончивших ту или иную школу и поступивших в престижные вузы, сопоставление баллов учеников колледжа до и после курса, открытие отдельных курсов для "многообещающих" абитуриентов - тех, кому нужен особо высокий балл для поступления, скажем, на адвокатуру или медицину, лагеря, где натаскивание на ЕГЭ происходит "без отвлекающих факторов", и тому подобные вещи.

Следует полагать, что если ЕГЭ в России будет жить, то нам в ближайшие годы предстоит наблюдать расцвет этой подготовительной индустрии - со всеми плюсами и минусами такой ситуации. За несколько лет мы пройдем весь путь от хаотического мельтешения маленьких компаний до деления рынка крупными монстрами, от возможных скандалов, связанных с коррумпированностью Министерства образования, до публикаций о благе абитуриентов, прошедших достойную подготовку. Всем, кто так или иначе надеется урвать себе кусок от этого пирога, следует взять низкий старт уже сегодня - тем более, что первые компании по подготовке выпускников к ЕГЭ в России уже существуют. Правда, пока что в довольно скромном формате.