В космическом холоде черном,
Где звезды висят в пустоте,
Корабль одинокий несется,
Несется к последней черте.
Погнулась панель батареи,
И базовый блок не шумит,
И молча в открытые люки
Космический холод глядит.
Не слышно на нем космонавтов,
Не видно ученых на нем,
Но пара аварий, пожары
И время ему - нипочем.
Есть город внизу, на планете,
С зубчатою красной стеной,
А в этой стене есть могила,
А в ней похоронен герой.
Зарыт он с почетом врагами,
Но горечью полнятся сны.
И буквы прибиты - "ГАГАРИН", -
Чтоб вылезть не смог из стены.
И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
Над красной кремлевской стеною
Корабль на орбите встает.
Из стенки Гагарин внезапно
Встает, словно слыша: "Подъем!"
На нем его шлем крутолобый,
Скафандр неуклюжий на нем.
Могучие руки расставив,
Башку опустивши на грудь,
Летит к кораблю он, как "Шаттл",
И быстро пускается в путь.
Несется он вновь к Байконуру,
Где славу оставил и трон,
Оставил друзей-космонавтов
И старую гвардию он.
И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнем.
Спускается там он на Землю,
И смело и прямо идет,
Соратников громко он кличет,
Механиков грозно зовет.
Но спят мудрецы и умельцы, -
В подземных ли центрах иных,
В квартирах при "ящиках" ль мрачных,
В секретных могилах ль своих.
И летчики зова не слышат -
Иные разбились давно,
Другие ему изменили
И стали сниматься в кино.
Идет он к учебному центру,
Заходит и видит - вокруг
Двенадцать каких-то нерусских
Дрочат рычаги центрифуг.
Двенадцать непуганых лохов, -
И кто их таких отобрал?! -
Не ведавших в жизни полета,
В руках не державших штурвал!
Кругом телекамеры реют,
Гример устает семенить,
Вопит режиссер на английском
И требует позы сменить.
На лбах их не видно испарин,
В глазах их горит торжество...
И смотрит на это Гагарин,
И больно в груди у него.
Он помнит свой страх перед бездной,
Волненье, тревожные сны,
Усталость, и тяжесть полета,
И гордость за имя страны.
Он так поражен и обижен,
Он верил, он верил всегда,
Что космос - удел для героев,
Награда за годы труда...
Стоит он и тяжко вздыхает,
С тоской вспоминая "Восток",
И капают горькие слезы
На чистенький мелкий песок.
Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идет и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.
1