Простой народ разных стран фактически ничем друг от друга не отличается. Я однажды ехал в поезде по стране Великобритании и там разговорился с одним пьяным шотландцем, который и свою жену, и свою Королеву называл одним и тем же коротким, неприличным словом. Зашли контролеры, и он сказал им, что проездной билет "или потерял, или забыл купить". В городе Кембридже его ссадили и повели в английскую ментовку.

Евг. Попов. Зеленые музыканты, примечание #826

"Они" и "мы"

Очень хотелось бы надеяться, что недалек тот момент, когда "народы мира, распри позабыв, в единую семью соединятся". Но до этого счастливого события, в наш стандартизованный век, когда все яблоки стали одного вкуса, а наиболее драгоценные сорта французского сыра и немецкой колбасы власти грозятся поставить вне закона как не соответствующие стандартам полной стерильности, люди поневоле начинают беспокоиться, что вместе с сыром и яблоками пропадут и столь дорогие им особенности их национальной культуры и национального архетипа.

Обостряется естественный интерес к своему народу - а заодно и к другим, ведь сравнение с другими позволяет нам лучше понять самих себя. О "других" интересно писать иностранцам, а героям их книг - не менее любопытно прочитать о себе. Вспомним прогремевшую в свое время The Russians американца Хедрика Смита. Или же вышедшую в 1982 году книгу англичанина Теодора Зелдина The French с характерными названиями глав и частей: "Почему трудно встретить среднего француза", "Как понять, что они хотят сказать" и даже "Как их полюбить".

Меня же продолжает интересовать, казалось бы, банальная, но отнюдь не очевидная в аспекте возможных ответов тема: действительно ли у каждого народа существуют так называемые типичные черты? Или же все подобные характеристики суть не более чем привычные культурологические клише?

В первом номере журнала Интеллектуальный форум Марк Белкин упоминает книгу Тима Паркса Итальянские соседи, в которой автор - англичанин, много лет живущий в Италии, - подробно описывает своих соседей по дому. Белкин восхищается тем, что сквозь призму этой книги прекрасно знакомая ему, Белкину, Италия предстает совершенно неизвестной, несравненно более загадочной, чем джунгли Новой Гвинеи и пустыни Северной Австралии.

Если замечание Белкина справедливо, то, скорее всего, не специфичность итальянцев тому виной. (Как говорили в приснопамятное время: "Книгу Паркса я не читала, но скажу". Впрочем, я полемизирую не столько с книгой, сколько с реакцией на нее Марка Белкина.) Возможно, Тим Паркс - незаурядный психолог и весьма наблюдательный человек, но мне показалось, что такую книгу он мог бы написать, никуда не уезжая из Англии. Ибо я просто отказываюсь поверить в то, что итальянцы как народ до такой степени отличаются от всех остальных европейцев.

А вот что все люди на редкость разные и, рассматривая их под лупой, можно бог весть что обнаружить - с этим я соглашусь охотно.

Признаюсь, что мой опыт жизни в разных странах не так уж велик. И все же мне кажется, что люди "по большому счету" везде похожи. Если сегодня в Европе и существуют между различными народами какие-то отличия, они не так уж и принципиальны. В конце концов, французские школьники ненавидят "Мадам Бовари" так же сильно, как русские - ненавидят "Мертвые души".

Конечно, не зная местных традиций, везде можно вляпаться - как знать, что дыню ни в коем случае не следует подавать в качестве десерта, а только как закуску? Сообщение, что вы только что выпили чаю с бутербродом с сыром, может повергнуть француза в тягостное недоумение.

По одному из каналов французского радио регулярно дается реклама авиарейсов в разные страны, после чего упоминается, каких ляпов не надо допускать в такой-то стране и что лучше всего привезти ее жителям в подарок. Такая вот прикладная этнография. Впрочем, эта передача предназначена в основном для бизнесменов, для которых невинный бытовой "ляп" может обернуться потерей выгодного контракта, а это уже серьезно.

Что же касается других ситуаций, то ваши ляпы отметят не без интереса, но, право же, их простят - и с легкостью!

Разумеется, вопреки всему сказанному выше, придется согласиться с тем, что определенные различия все же имеются. Однако очень может быть, что ответственны за эти различия не только и не столько национальные особенности характера и темперамента, сколько (если говорить о Франции, где я с некоторых пор живу) почти 200-летнее относительно плавное течение жизни в этой стране.

На счастье французов, Великая французская революция произошла уже более двух веков назад (было время опомниться!), так ведь и она не повлекла за собой такого слома традиции, как наша ВОСР.

Итак, я хотела бы, прежде всего для самой себя, разделить отличия, идущие от непрерываемости истории и общей цивилизованности страны, и отличия, восходящие к латинскому темпераменту французов. При этом прошу читателя помнить, что мои заметки никак не претендуют на объективность: является ли то, что мы - я и моя семья - увидели, типичным для Франции и французов вообще, или именно для нашего французского окружения, а быть может и вовсе не может считаться типичным - сказать не могу.

Остается утешаться тем, что в заметках такого рода, наверное, самое интересное и есть субъективные впечатления.

Традиции

Как-то мы провели дней десять у нашего друга в Альпах, и за это время я поняла что-то важное относительно французов и непрерывающейся традиции. Некогда в этом доме жили семья родителей Жана (в одной половине) и семья его тети (в другой). Умершие родственники похоронены на тамошнем деревенском кладбище. И наш друг всерьез озабочен тем, чтобы зарезервировать на нем место и себе, хотя ему немногим больше пятидесяти.

Как всегда, стол к обеду накрывается если не по полной форме, то все же гораздо более тщательно, чем в России. (Я вообще не помню, чтобы мы когда-нибудь всерьез "накрывали стол" для ординарной еды.) Здесь же обязательны и положенные по обеим сторонам тарелки приборы, и стакан для воды, и бокал для вина, и салфетки. В доме у Жана приняты не только салфетки: они еще и помещаются в специальные карманчики - sachets, вышитые ровесницами его матери в детстве, когда девочек принято было занимать каким-нибудь полезным рукоделием.

Он же рассказал нам, что в детстве почему-то самым большим грехом было уйти из-за стола после еды, не свернув за собой салфетку и не спрятав ее в sachet.

Часы трапез во Франции соблюдаются настолько тщательно, что в зависимости от того, на какой час вас приглашают, вы заранее можете сказать, какая еда вас ждет и сколько времени вы проведете в гостях. А если приглашают прийти между двумя дня и шестью вечера - значит, вы идете только пообщаться, еды никакой подано не будет, в крайнем случае - чай или кофе, часто вообще без ничего.

Конечно, бывают и отклонения. Так, еще в самом начале нашего пребывания во Франции нас пригласили на аперитив. Я даже специально позвонила знакомой француженке справиться, что это означает. Она мне объяснила, что приглашают ненадолго, часа на полтора-два, и будут только легкие закуски и напитки.

На деле же оказалось, что хозяйке просто было некогда готовить горячую еду и она, позвав гостей, поставила на стол салаты и закуски, а сидели мы в этом доме допоздна. Но это был единственный случай "радикального" отступления от правил.

Обычно аперитив - это действительно ненадолго, где-то между шестью и восемью вечера. Как правило же, приглашают на ужин, часов на восемь (если просят прийти пораньше - это специально оговаривается). В Бордо полагается опоздать минут на пятнадцать - это называется quart d'heure bordelais ("бордосские четверть часа"). (Говорят, что на севере положено приходить без опоздания; впрочем, эти традиции тоже постепенно расшатываются, хотя все еще остаются в рамках.)

Меню предсказуемо: аперитив, закуска, горячее блюдо, салат, сыр и десерт. Никакой пестроты закусок, столь обычной в России. Как правило, меню строго продумано, чтобы блюда хорошо сочетались между собой и соответствовали бы сезону. Уже после того, как десерт (чаще всего торт) съеден, подадут кофе - к этому мы до сих пор не можем привыкнуть. То же самое меню положено и в том случае, если вас зовут на обед днем, в 12:30. Тогда около шести часов вечера гости обычно прощаются и уходят.

В этом году мне пришлось неделю водить по Москве наших французских друзей. Что же поразило их в Москве больше всего? А вот что: "Алла, скажи, почему русские девушки одеваются так шикарно, дорого и вызывающе?" (наблюдение, вполне соответствующее русскому клише о французах как любителях прекрасного пола). Пришлось ответить, что это у нас такая традиция. А потом, слегка подумав, я поняла, что, в сущности, сказала правду.

Конечно, французы ходили в основном по центру Москвы, да еще один из вечеров совпал со школьными выпускными балами. Но попробуйте увидеть такую толпу прекрасно одетых (и красивых!) девушек в центре Парижа - да никогда в жизни! (Как видите, тоже клише, но с точностью до наоборот.)

Французские девушки не то чтобы не следят за модой. Не то чтобы они не тратили деньги на тряпки. Но то ли мода скорее находится под влиянием нравов Соединенных Штатов (то есть чем небрежнее и проще, тем лучше), то ли и в самом деле это "не принято", но никогда на улицах Франции вы не увидите дам, метущих растаявший снег полами шикарных шуб или прогуливающихся в моднейшей и очень дорогой обуви (француженки будут терпеливо ждать распродажи).

Одним словом, во Франции одежда, во-первых, не является такой витриной для самопрезентации и, во-вторых, не входит в важнейшую статью расходов, какой она на моей памяти всегда являлась в России. Может быть, потому что Россия еще далека от обычной западной схемы распределения расходов (львиная доля заработка - на налоги, жилье, машину, страховки, а уж что останется - на каждодневную жизнь, еду в ресторанах, путешествия; так что одежда никак не является приоритетной статьей). А может быть и впрямь - традиция такая в России, какой-то штрих в народном архетипе? Тут я просто слишком мало знаю, чтобы что-нибудь утверждать наверняка.

Цивилизованность

По-видимому, в силу того что обязательность общепринята (что можно считать проявлением общей цивилизованности), если вас уж позвали в гости, причем весьма задолго, как правило недели за две, - никаких телефонных звонков, подтверждающих приглашение, не предусмотрено. Вас позвали, вы приняли приглашение - о чем еще говорить? Как-то раз в мае едва знакомая семья пригласила нас в гости на 19 сентября - и ничего, все состоялось.

В то же время, мой муж был однажды приглашен в гости накануне приема. Это сопровождалось объяснением, что один из приглашенных не сможет прийти и поэтому освободилось одно место (!). О том, что это объяснение было на самом деле извинением, мы догадались много позже - ведь по нашему этикету вся ситуация скорее была бы расценена как обидная (ср. русскую пословицу "В тесноте, да не в обиде"); здесь же, напротив, никому не придет в голову обижаться, если кого-то пригласили в гости при вас, а вас оставили за бортом.

А вот еще одно наблюдение. Гуляя в горах, вы приходите к домику, специально оборудованному для ночевки туристов. Домик стоит сам по себе, запертый на щеколду снаружи. Внутри - двухэтажные кровати с подушками и аккуратно застеленными одеялами, необходимая посуда, плита, холодильник. Абсолютно чистый туалет с туалетной бумагой. Честно скажу, впечатление было сильным.

Вообще, вследствие общей цивилизованности страны и наличия частной собственности (куда попало не пойдешь, что бывалых русских туристов сильно раздражает), здешние походы с рюкзаками мало напоминают российский опыт. Во-первых, здесь не надо тащить за плечами еду на две недели - вы всегда и везде можете ее купить. Во-вторых, все маршруты заранее и давным-давно размечены, указана степень трудности и время, необходимое на прохождение каждого отрезка. Никаких самовольных ночевок с кострами в лесу - все ночные стоянки оборудованы, там есть и душ, и телефон. Если уж очень охота, можете развести костер, но только в специально отведенном месте.

Демократизм

В самом начале нашего пребывания во Франции мы сделали удивительное наблюдение: самые симпатичные люди, самые открытые и всегда готовые придти на помощь, к тому же чувствовавшие, когда именно эта помощь может понадобиться, - все они в прошлом были либо коммунистами, либо маоистами, либо троцкистами. Тут, конечно, надо помнить, что юность практически всех наших знакомых пришлась на 1968 год, да и к тому же, как я уже писала в статье о французском образовании, школьные и университетские преподаватели традиционно придерживаются левых, социалистических, взглядов.

Наверное, это немного похоже на умонастроения российской интеллигенции накануне революции - тогда было просто неприлично не придерживаться левых взглядов. Опять-таки, следует заметить, что коммунистические и троцкистские убеждения наших французских друзей остались в прошлом. Повзрослев и полюбовавшись на то, что происходит в так называемом коммунистическом мире, они перестали быть коммунистами и маоистами, но при этом остались просто очень хорошими людьми.

Объяснение, как мне кажется, напрашивается само собой. Сколько бы мы ни говорили о глубинном сходстве коммунизма и фашизма, не следует забывать, что вслух коммунизм декларировал идеологию, в корне отличную от фашизма. Вот эти-то декларируемые принципы и идеалы привлекли к нему (и продолжают привлекать) людей, искренне страдающих от самого существования несправедливости, бедности, реальных проблем общества. На их счастье, коммунизм ни разу не пришел во Франции к власти, и они не видели, как их бывшие друзья перерождаются на глазах и начинают делать совсем не то, что когда-то проповедовали.

Эти же левые взгляды, вошедшие в плоть и кровь французского народа, делают людей таким терпимым к разного рода забастовкам, иногда просто парализующим страну. То бастуют шоферы грузовиков и не дают доставлять горючее на заправочные станции - огромное неудобство для всех. То они же добиваются повышения зарплаты и блокируют проезд в самый разгар каникул. То бастует железная дорога, вследствие чего разоряются тысячи мелких предприятий. Народ в любом случае реагирует с пониманием.

Да, неудобно, плохо, но каждый имеет право добиваться улучшения условий труда - таков всегдашний рефрен. Наши вопли о том, что такие действия означают - взять в заложники всю страну, ни у кого сочувствия не вызывают.

А вот пример совершенно житейский и от того еще более наглядный. Однажды, отдыхая в деревне, мы были приглашены близким другом нашего хозяина на аперитив (на этот раз именно на аперитив) в честь свадьбы его дочери. Вообще-то сама свадьба произошла три недели тому назад в городке на Средиземном море, но счастливый отец, родом из этой деревни, непременно хотел отпраздновать ее и здесь.

Его мать (то есть бабушка новобрачной) испокон века держала в этой деревне гостиницу, сам же он давно стал человеком в высшей степени состоятельным, одним из совладельцев ресторанной фирмы, насчитывающей около 200 тысяч сотрудников.

И кто же был среди приглашенных? Конечно, соседи Кристиана по деревне, до сих пор живущие сельским хозяйством, а также старые друзья его матери, и еще вице-мэр соседнего городка, и бывшая олимпийская чемпионка по лыжам, и еще член европейский комиссии, последние 20 лет проводящий в Брюсселе, и генеральный секретарь Муниципального совета Гренобля, а также водитель грузовика, продавщица из овощного магазина - ну и так далее. Причем и сам хозяин, и приглашенные чувствовали себя абсолютно естественно, все были представлены всем, все общались между собой. А лучше всех были дети, чинно здоровавшиеся со всеми за руку, включая малыша двух с половиной лет отроду. Оставляю читателю самому судить о том, какие отличия он видит на этой картинке, а также объяснять себе их источник.

Темперамент

Французский интерес к еде общеизвестен. Думаю, что эта черта идет как раз от темперамента - один американский коллега моего мужа первое время никак не мог привыкнуть к тому, что обеденный перерыв здесь занимает так много времени. Нельзя сказать, чтобы французы плохо работали, но отдых и вообще жизненные удовольствия занимают в их жизни почетное место.

Гурманство, кстати, вполне осознается самими французами как национальная черта, чего совершенно нельзя утверждать о других чертах, приписываемых французам жителями других стран. Не исключено, что представления "о других" сильно зависят от того, в какой стране они сложились. Так, американцы считают французов холодными, чопорными и скупыми, а в России гораздо большее хождение имеет легенда об их легкомыслии и любвеобильности.

Не знаю, обижаются ли французы на американские стереотипы, но русское представление о французской фривольности им явно непонятно. Анекдоты, в соответствии с которыми у француженки обязательно много любовников, вызывают искреннее недоумение. Наверное, дело в том, что американцы строили свои стереотипы на реальных контактах, а русские - на основе чтения книг. Великая французская литература и в самом деле уделяла много внимания этой далеко не второстепенной стороне человеческой жизни, но, в отличие от великой русской литературы, почти не занималась вопросами народного счастья. Не из-за этого ли в российском сознании возник такой перекос?

Итак, еда. Французы не просто любят поесть, но еще во время еды часто обсуждают, где, когда и что они едали такое же вкусное. Я поняла, что становлюсь француженкой, когда стала с удовольствием участвовать в подобных обсуждениях.

Приехав в новое место, французы обязательно выясняют по справочнику (а их великое множество), где находится лучший местный ресторан, да хорошо бы еще и шеф-повар там был какой-нибудь премированный. Однако в очень дорогой ресторан ходят редко. Здесь важно очень существенное в жизни французов понятие rapport qualite-prix (то есть соотношение цены и качества и устремленность на то, чтобы наилучшее возможное качество было получено по наименьшей возможной цене).

Лучше всех это трепетное отношение к еде продемонстрировал нам один наш приятель, пригласивший нас отведать первой весенней спаржи (к слову сказать, сущая пытка для мужчин моей семьи, потребляющих овощи только в сыром виде). Но даже и мне, вполне всеядной, это блюдо не показалось таким лакомством, каким его изображают в художественных произведениях.

Значит, спаржа, а к ней положен специальный соус под названием "муслин" - нечто необыкновенно тонкое по вкусу и фактуре, длительное время приготовляемое на водяной бане из свежих яиц и каких-то еще ингредиентов. К случаю же был поведан и исторический анекдот.

Итак, некий епископ (называлось имя), известный гурман, пригласил к себе на спаржу герцога имярек. Но про того, к несчастью, было известно, что со спаржей он ест не соус муслин, а майонез. Что делать? Епископ был прежде всего гостеприимным хозяином и, скрепя сердце, велел подать к столу майонез. И надо же так случиться, что пресловутый герцог скоропостижно скончался прямо за столом. Епископ не стал терять время и тут же закричал : "Принесите соус муслин!"

Как-то в самом начале нашей жизни во Франции мы (исключительно для разговора!) пожаловались на обилие сортов сыра - всех и не перепробуешь. Тут наша хозяйка внезапно и необъяснимо потеряла чувство юмора (а может - просто приняла нас за кого-то другого?) и приветливо объяснила, что здесь, в Бордо, есть такой магазин, куда можно обратиться, объяснить, что мы приехали всего на год и хотим попробовать как можно больше сортов сыра, и они нам это дело организуют. "Только, - добавила она, - они обязательно будут вас спрашивать, что вы предполагаете есть за ужином каждый день недели".

Позже, обсуждая между собой это заманчивое предложение, мы живо представили себе, как на том конце провода нам вежливо, но с ужасом отвечают: "Как, опять макароны?"

Что же касается любвеобильности французов, я заметила некоторый повышенный (но вполне естественный) интерес к молодым хорошеньким девушкам, практически никогда не переходящий границы приличий и свидетельствующий о том же жизнелюбии. Когда однажды моя дочь с подружкой, обе - в мини-юбках, проходили по месту над окружной дорогой, водители, проезжавшие внизу, с восторгом им салютовали. Никакой специальной привычки к адюльтеру я не заметила, и думаю, что, как и в других странах, это в большой степени вопрос индивидуального предпочтения. Очевидным же является как раз самое серьезное отношение к семье и детям.

Разве что стоит отметить, что уже начиная лет с одиннадцати школьная жизнь в большой степени подчинена овладению "наукой страсти нежной". Постоянно возникают и распадаются пары, и вообще вся эта сторона жизни - какой-то вполне узаконенный институт, подчиненный определенному ритуалу. Молодежь должна как бы набрать сентиментальный опыт, прежде чем найти "мужчину (женщину) своей жизни".

Много внимания уделяется профилактике СПИДа, так что для бывших российских подданных некоторым шоком становится фотоплакат внушительного формата, изображающий обнаженных юношу и девушку, занимающихся любовью, и пропагандирующий презервативы, - висит этот постер в школьном зале, где толпа школьников и родителей оставляют заказ на учебники для будущего года.

Обратная сторона жизнелюбия и культа телесных удовольствий - отсутствие стеснительности по поводу телесных отправлений. Например, никакого смущения не вызывает необходимость пойти в туалет - причем независимо от того, происходит ли дело в гостях, на лоне природы или в университетской аудитории. Везде вам вполне в открытую могут заявить: "Подожди(те) минуточку, я только схожу сделаю пи-пи". Видимо, считается, что дело житейское, всем знакомое - чего тут церемониться?

Помню, как наша тогда двенадцатилетняя дочь шепотом спросила у хозяйки, где в доме туалет, в ответ на что дама закричала через всю гостиную сыну-подростку: "Патрик, покажи Эжени, где у нас туалет!" Часто даже вход в публичный туалет не подразделяется на мужской и женский: есть кабинки, а есть писсуары - вот и решайте, куда вам надо.

Вот так незаметно мы и добрались от великих идей французской революции до писсуаров. Но здесь я хотела бы вернуться к тому, о чем писала вначале: что же такое эти пресловутые различия между народами и насколько они важны для взаимопонимания?

Как-то у нас гостила "подруга по переписке" дочери. Приехала она из Германии, ее отец - немец, а мать - гречанка, так что в Греции осталось много родственников, к которым они регулярно ездят в гости. Так вот, мы спросили ее, кем она себя больше ощущает - немкой или гречанкой? Ответ был очень достойным (уж не знаю, сама ли она его выдумала, или так полагается отвечать по законам политической корректности): "Я себя чувствую самой собой".

В идеале, с моей точки зрения, это и есть ответ, к которому раньше или позже должны прийти все жители Земли. А когда подавать дыню - с этим мы разберемся.