Russian Journal winkoimacdos
9.03.99
Содержание
www.russ.ru www.russ.ru
архивпоискотзыв

Культурный Гид

Сергей Кузнецов

под общей редакцией Сергея Кузнецова
kuznet@russ.ru

На мой призыв выдвигать темы для голосования читатели откликаются довольно слабо, но вот на днях Эля Гордина прислала заинтересовавшее меня предложение (подробности - в рубрике Прошлое). Итак, в два тура проводится определение "Персоны века" по номинации "Отечественная литература". В первом туре каждый из читателей рисует десяток наиболее достойных претендентов в нижеследующей форме и посылает их мне. Во втором туре - через две недели - будет напечатан полный список кандидатов, по которым и будет проведено голосование.

Имя

E-mail


Кино


8 мм

Для разгона хочется долго говорить о социо-культурном контексте - словно перед тем, как окунуться в ледяную воду, долго трогаешь ногой набегающую волну, сдерживая дрожь. Ну да ладно - разбежимся и прыгнем. Будь что будет.

Руки человека заломаны за спину и привязаны цепью к его же шее. Николас Кейдж стоит перед ним, не решаясь выстрелить. Связанный лижет ствол пистолета и кричит:

- Отлично придумано! Давай, стреляй! Из пистолета, зарегистрированного на твое имя! А потом будешь руками пулю у меня в мозгах искать? Да тебе слабо, да ты не мужик вовсе! Что ты тянешь, давай, долго еще? Да ты не выстрелишь, тебе слабо человека убить!

Кейдж опускает пистолет и выбегает из комнаты.

Шесть лет назад в этой комнате убили девушку. Человек в маске разрезал ее ножом на куски, другой (тот, кто сейчас связанный сидит на полу) смотрел на это, а третий снял это на 8-миллиметровую пленку. Это называется "snuff" - "снаф" по-русски: порнофильм, в котором жертву убивают на самом деле. Пленку за миллион долларов продали богатому любителю острых ощущений. И после его смерти вдова нашла ее в сейфе и попросила частного детектива (Кейдж) выяснить, в чем тут дело.

Он выяснил. Выяснил - кто, как и за сколько. Но так и не понял - почему.

Одного за другим он спрашивает тех, кто виновен в смерти Мэри-Энн: "Почему?" и слышит: "Я сделал это из-за денег", "он заказал этот фильм, потому что мог себе это позволить", "потому что он был крутой" - и не понимает, как можно убить девушку, которую видишь в первый раз в жизни, у которой где-то есть мать, которая ждет ее до сих пор - убить просто так. Он просит убийцу снять маску - чтобы увидеть его лицо. У него должно быть лицо монстра.

В недавнем фильме "Храбрец", тоже посвященном "снафу", заказчик объясняет, что очень важно смотреть на то, как умирает другой человек - чтобы научиться смерти, чтобы забрать себе чужую силу. В "8 мм" убийца говорит, что слаще всего смотреть в лицо жертве, когда нож входит в плоть. Потому что в глазах читаешь: "Неужели это происходит со мной?" - и от этого встает.

Кейдж выходит из комнаты и идет к машине. Он набирает номер матери Мэри-Энн и сообщает ей, что ее дочь мертва. Женщина плачет, а Кейдж кричит: "Помогите мне отомстить! Скажите мне, вы ее любили? Вы любили Мэри-Энн?" И она, плача, отвечает: "Я ее люблю".

Кейдж вешает трубку и быстро возвращается. Взяв пистолет за дуло, он несколькими ударами разбивает череп привязанного к столбу человека.

Ну что? Теперь понял? Нужна чужая боль, чтобы решиться на что-то. Нужно впитать в себя чужие слезы, чтобы почувствовать себя сильным. Круг замыкается. На том же самом месте, по локоть в крови, человека, который не может сопротивляться. Убить.

Потом он найдет убийцу и заставит его снять маску. У него не лицо монстра, обычное лицо. Чуть одутловатое. В очках. Ничего необычного. Нанеся смертельный удар, он сможет посмотреть в это лицо. Прочел ли он "неужели это происходит со мной?". Встал ли у него? Не для того ли, чтобы ответить на эти вопросы, он и велел снять маску?

В конце концов - понять. Наконец-то заработать на образование дочке. Вернуться к ней и любимой жене. Стричь лужайку перед домом. Может быть - бросить работу детектива. Чувствовать себя опустошенным. Навсегда.

Выйти из кинозала. Говорить: "Очень круто для Голливуда". Вспоминать Жоржа Батая. Говорить: "Кейдж все-таки не очень хороший актер". Повторить как мантру: "Зло существует". Написать рецензию. Чувствовать себя опустошенным. Уже в который раз.

"Кодак-киномир", вся неделя.

Литература

Стопроцентно культовый человек, мрачный русский метафизик, создатель подлинно национальных вампиров и прочей нежити, наследник ОБЕРИУ, отбросивший из этого наследия все, что можно приписать Доброхотовой и Майкову, безнадежный до трупной синевы и отталкивающий до запаха разлагающегося жира... оборву перечисление и назову, наконец, фамилию для тех, кто еще не угадал ее: Мамлеев.

Последнее время поклонники Мамлеева с удивительным постоянством оказываются одновременно поклонниками Дугина и сопутствующего комплекса идей - впрочем, эта корреляция не является стопроцентной. Для меня Мамлеев образуется где-то на пересечении упомянутого ОБЕРИУ, Людмилы Петрушевской и, скажем, Борхеса. Не перечитывая его едва ли не десять лет, я довольно отчетливо помню полдюжины рассказов, которые иногда кажутся мне моими собственными снами. Разумеется, кошмарными.

Когда-то Пелевин (новый роман которого, кстати, ожидается) рассказывал, что в бытность свою студентом литинститута он очень любил есть по дороге в этот институт грибы (сидел в метро и ел... а никто и не понимал, что происходит. Давно это было). И вот в таком состоянии однажды он пришел на лекцию Мамлеева, где задал совершенно сногсшибательный вопрос - такой, что Мамлеев бросил все и... К сожалению, моя память не сохранила не только продолжения истории, но и самого вопроса. Так или иначе, любой желающий может в пятницу поиграть в Пелевина, придя на вечер Юрия Мамлеева в Музее Маяковского и задав свой вопрос.

12 марта, 18:00, Музей Маяковского, пр.Серова, 3/6. Вечер Юрия Мамлеева.

Боюсь, что судьба окажется несправедлива к Евгению Рейну и в истории русской поэзии он надолго останется "учителем Бродского", человеком, который научил будущего Нобелевского лауреата тому, что прилагательных в стихотворении должно быть по минимуму. Между тем, Рейн вполне достоин своей собственной славы - и не только за длинные белые стихи типа "Мальтийского сокола", которые обычно ставят ему в заслугу, но и за двузначное число отличных рифмованных стихов, часть из которых я до сих пор люблю очень нежно.

Рейн был одним из главных модников своего времени (и сравнительно недавно дал на эту тему интервью русскому Harper's Bazaar). Дружил, как все знают, с Бродским и Довлатовым. По сей день пишет прозу и стихи. И то и другое охотно читает - с совершенно фантастической интонацией, способной, на взгляд многих, надолго отбить охоту к его поэзии. В прошлом году издал книгу воспоминаний под чудовищным названием "Мне скучно без Довлатова" (чуть было не напечатал "стыдно": была бы "оговорка по Фрейду" - действительно, стыдно. Книга, впрочем, смешная).

Как это у меня водится, помещаю одно из своих любимых стихотворений Рейна и в виде исключения даю ссылку не на тексты Е.Р., а на текст о нем. Портрет, встающий с полугодовой давности страниц журнала "Октябрь", получается столь выразительным, что на вечер, наверное, можно и не ходить.

14 марта, 19:00, Клуб "О.Г.И.", Трехпрудный пер., д.11/13, стр.1. Вход с Большого Козихинского пер. Вечер Евгения Рейна.

Музыка

Птички

В свое время одна моя приятельница-феминистка назвала песню группы "Колибри" "Ему не нужна американская жена" первой феминистской песней в русском роке/попсе. Может быть, с тех пор я и питаю теплые чувства ко всему альбому "Манера поведения". Впрочем, он, по-видимому, так и останется лучшим в творчестве питерского женского квартета, превратившегося после ухода Натальи Пивоваровой в трио. Но те, кто испытывает ностальгию по временам пяти-шестилетней давности, могут прийти на концерт "Колибри" в Центр искусств "Столица", где трое оставшихся девушек продемонстрируют свое умение грациозно менять туалеты под музыку и изображать альтернативу из того, что уже давно звучит как полная попса.

12 марта, 19:00, Центр Искусств "Столица", Крымский вал, 10 (ЦДХ). Группа "Колибри".

Театр

Как, наверное, уже заметили мои постоянные читатели, я совершенно невосприимчив к театру как виду искусства. Это, разумеется, только моя вина и ничего не говорит о театре (и подавно - ничего хорошего обо мне). Стараясь не писать о том, в чем я не разбираюсь, не могу на этот раз не отметить, что на нынешней неделе начинается театральный фестиваль "Золотая маска", в рамках которого в Москве будут показаны лучшие российские спектакли.

Билеты можно заказать по тел. 292-65-72, 292-00-69.

Видео

Пекер, он же - фотограф

Появление довольно редкой в "Культурном Гиде" рубрики "Видео" объясняется - и оправдывается - уникальностью рекламируемого события: оперативно (всего через полгода после американского релиза и до появления на пиратском рынке) студия West выпустила в продажу свежий фильм Джона Уотерса "Pecker" (некогда предложенное Г.Мхеидзе название "Клевун", официальное - "Фотограф").

В городе Балтиморе живет фотограф-любитель по прозвищу Пекер (то есть "клевун"... потому что в детстве он ел так мало... клевал, словно птичка). Он фотографирует жителей родного города - в самых неприглядных позах и ситуациях. На выставку, организованную им в закусочной, где он работает официантом, случайно попадает нью-йоркская арт-диллерша Рори (Лили Тейлор) - в восторге она везет Пекера в Нью-Йорк, организует выставку и делает его знаменитостью. Фотографии во всех журналах, слава, деньги... Но Пекеру все это не нужно: он остается в родном Балтиморе и там устраивает новую выставку, на которой в самом неприглядном виде выставляет всю нью-йоркскую богему. Местные жители, осмеянные на весь мир, теперь отомщены: столичные критики и художники выглядят ублюдками похлеще провинциальных стриптизерш и продавщиц. В финале Пекер сообщает, что подумывает о том, чтобы снять фильм.

Я позволил себе пересказать сюжет, поскольку это тот самый уникальный случай, когда пересказ не передает вообще ничего. Можно сказать, что Уотерс снял свою скрытую автобиографию (вот, снимал независимое кино типа "Розовых фламинго", а потом его вытащили в Голливуд, где он снял "Мамочку-маньячку-убийцу" и "Лак для волос". Короче, будь верен себе, куда бы ни забросила тебя судьба. Как говорит одна из героинь фильма, "не становись говнюком, Пекер, не становись говнюком"), можно - что манифест (в одной из кульминационных сцен подружка Пекера (Кристина Риччи) наконец понимает, что пятна от травы, дерьма и крови на нестиранной одежде - тоже искусство. При этом по экрану разбегаются цветные блестки, которые обычно изображают вокруг волшебной палочки в детском кино). Но все это неважно. Главное - что получился очень смешной и стильный фильм, который можно (а может быть, и нужно) смотреть, забыв все, что до этого знал про Уотерса.

Конечно, там есть фирменный шокинг (скажем, титр "режиссер и автор сценария Джон Уотрес" появляется на фоне совокупляющихся крыс) - но мало. Есть киноманское цититрование (малолетняя сестра героя втягивает через трубочку горошину в нос - намек не только на кокаин, но и на фильм Шванкмайера "Узники сладострастья"). Есть чеканные формулировки: "То, что в Нью-Йорке называют искусством - на самом деле обычные тяготы жизни". Есть сцена секса в кабинке для голосования. Есть некоторое количество знаменитостей арт-мира, играющих самих себя (например - Сидни Шерман и Грег Горман). Есть доведенное до совершенства умение делать конфетку из... эээ... окружающей действительности. Есть очарование китча и дурного вкуса. Есть много чего хорошего.

Отдельное удовольствие доставляет мысленная попытка перенести действие фильма в Россию - точнее, осознание ее тщетности. И дело даже не в том, что в местном "балтиморе" герою разбили бы фотоаппарат еще до начала фильма - а в том, что комический эффект от столкновения столичных арт-тусовщиков с эстетикой отбросов общества напрочь пропадает в случае московского современного искусства, по жизни и так погрязшего в этой эстетике. Для того, чтобы гламуар был разрушен и высмеян, надо, чтобы он был. Но только представьте себе, что Пекер вместо поправляющей сиськи Сидни Шерман фотографирует кого-нибудь из московских художников - выйдет самый заурядный снимок. Все такое видели. (Шокирующее впечатление скорее производит сравнительно старая работа Фридкеса, где все стоят вдоль стены, такие выразительно-стильные, что становится неловко). Неслучайно одними из самых известных московских художников девяностых являются Олег Кулик и Александр Бреннер, временами приближающиеся по своей эстетике к старым добрым "Розовым фламинго". Чего уж тут фотографировать!

"Фотограф", реж. Джон Уотерс. Студия "West"

ТВ-фильмы

Любителям кино придется подождать до выходных: в воскресенье они смогут выбрать между "Вспомнить все" (ОРГ, 21:35, если кто не видел), "Австралийским танго" (оно же - "Только в танцевальном зале". Первый фильм База Лурмана, режиссера "Ромео и Джульетты" - "Культура", 22:20) и "Вальсирующими" (первый и самый знаменитый фильм Бертрана Блие, НТВ, 23:30). Всю остальную неделю можно смело смотреть видео.

Анна Эйдис

Магия цифр

Поздравляя меня с Восьмым марта, мой старинный друг порадовал меня тем, что если бы мы жили по старому стилю, то на 8 марта приходилось бы 23 февраля. Иными словами, Женский день - это День воина по старому стилю: как 13 января - Старый Новый год. Сразу стало понятно, что в этом есть какой-то скрытый магический смысл - почему-то подумалось про алхимический брак, единство инь и янь, а также мужского и женского. А также о том, что женщины - это мужчины по старому стилю. Да и разница двух календарей - в тринадцать дней - еще раз вспомнилась: чертова, все-таки, дюжина. Была, точно была у большевиков какая-то мистическая задумка с этой сменой календарей. Вот только какая? Словно в известном сериале чувствуешь, что "правда где-то там" - а дотянуться не можешь.

Теперь настал черед письма Эли Гординой, давшего жизнь сегодняшнему интерактиву, поскольку одновременно это - рассказ об одной акции, завершившейся на прошлой неделе:

"Эхо Москвы" тут затеяло проект Персона века, там у них вчера благополучно завершилось голосование по русским писателям ХХ века (вы видели, я полагаю). Первое место получил Булгаков - в основном московское, по всей видимости, голосование; питерцы, судя по результатам, вообще волеизъявлялись очень слабо. А Горький проиграл вчистую. Там основное меню было, из которого выбирать, и в нем почему-то отсутствовали Цветаева и Мандельштам, например. Я отнюдь не думаю, что мои пристрастия обязательно должны отображаться, но как-то странно выглядит список русских авторов сего столетия без Цветаевой, да? А еще к каждому автору полагалась справочка (или уж как ее там назвать): они и в эфире звучали, и на сайте висят. Текстик про Бродского, который я по профессиональному, так сказать, долгу прочла, мне особенно понравился:

"Поэт в России, как известно, больше, чем поэт. И потому вполне может быть судим за тунеядство, как Бродский: "Я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке... Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя, жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок..." - и это написал о себе поэт, который завершает пушкинский период русской поэзии.

1940 - родился 24 мая.

1964 - приговорен к 5 годам лишения свободы за тунеядство.

1972 - выслан из России.

1977 - стал гражданином США.

1987 - Нобелевская премия по литературе.

1995 - Скончался.

Бродский - классик и классицист, "поэт цивилизации", прочитанной в свете российской истории и культуры, русской языковой памяти, в которой присутствуют не только Пушкин, но и Анненский, Мандельштам, Ахматова. Он "вырос в городе... точности перспектив" - Петербурге: "Есть оптика, что преломляет судьбы До совпаденья слова или сути, До вечных форм, повторенных в сосуде, На общие рассчитанном уста"... - Нева-Лета и Невский проспект становятся для Бродского перспективой бесконечности, в которой он восходит к славе по ступеням слова. Стих Бродского - это всегда попытка выйти из скорлупы пространства и времени: "Время больше пространства. Пространство - вещь. Время же, в сущности, мысль о вещи. Жизнь - форма времени"; "Человек, достигнув возраста, когда его нельзя больше любить, прячется в перспективу..." В своей нобелевской лекции Бродский сказал, что "если искусство чему-нибудь учит, то частности человеческого существования". В одном из своих интервью продолжил: "Поэт пишет лишь потому, что язык, именуемый в просторечьи музой, ему диктует. И поэтому "от всего человека вам остается часть речи". "Часть речи" - лучшая книга Бродского.

Северская"

Ну да, умер годом раньше или годом позже - не велика разница. Странно только, зачем m-me (или м.б. m-le - уж не знаю) Северская взяла на себя труд редактировать: человек, достигнув возраста... Ей виднее. Странно еще, зачем текст о Бродском начинать с цитаты Евтуха (о которой И.Б., кстати сказать, высказывался с брезгливостью - как, впрочем, и о самом авторе). А сегодня (или завтра) начинается голосование по авторам зарубежным. Там сплошь проза - джойсы, фолкнеры, маркесы. И никаких рильке, не говоря об оденах. Ну да, понятно - принцип широкой известности и так далее. Кто это знает - кто такой Оден? (Кстати - sorry to be personal - перед моей защитой научный руководитель поинтересовался, о чем помимо темы диссертации у меня есть статьи, я сказала, что об Одене, и он изумленно спросил: "Кто это - Боден?").

В общем, Сережа, а не сделать ли вам у себя в Гиде свою голосовалку по персонам века? Я полагаю, что результаты будут отличаться от эхомосковских. Мне так кажется.

Вот и проверим.



Имя

E-mail



Интерактив

Результаты голосования по тому, когда на Руси жить хорошо, обескуражили меня прямо-таки некризисным оптимизмом:

сейчас: 61

вторая половина девятнадцатого: 11

первая половина девятнадцатого: 7

до 1917 года: 7

до 1987 года: 6

до 1998 года: 5

восемнадцатый век: 3

до Петра: 2

до 1937 года: 2

до 1968 года: 2

до 1956 года: 0

Даже теряюсь в догадках, что бы это могло означать. Впрочем, есть версии:

Считаю, что природа и человечество, и я вместе с ними, все-таки находятся в процессе эволюции (биологической, духовной и т.п.), поэтому сознательно стновиться крокодилом или человеком прошлого ну никак не хочу. (Саша Киселев)

"До Петра"? Восемнадцатый, девятнадцатый, до 1917-го? Мытье в корытах, никакой зубной пасты, прокладок и одноразовых шприцев - нет, спасибо. 1917-1968 - кому же, интересно, захотелось бы добровольцем отправиться "в Советскую власть"? Я не герой, и в такое зеркало мне смотреться совсем необязательно. Когда же еще жить в этой стране, как не сейчас - когда из нее можно наконец уезжать и возвращаться, когда можно наконец выбрать вместо нее другую или же просто создать в ней свой маленький Амбер - если есть желание, время и деньги? (Ада)

Странный вопрос - мы знаем только то время, в которое живем. О другом у нас есть только представления - либо в светлых тонах (времена Александра III по Михалкову), либо в черных (1937 год, например). Можно смотреть на Людовика XII глазами Дюма, а можно вспомнить вонь, глистов и отсутствие пасты Колгейт в продаже... Так что уж лучше ничего не менять - от добра добра не ищут. (Иван Берг)

Вы очень зря поставили графу "сейчас" - любой адекватный персонаж живет "здесь и сейчас". (Иван)

На мой взгляд, опрос заранее обречен на почти 100% предсказуемость. Скорее всего, все выберут "сейчас", как наиболее приближенное к "завтра" или "потом". Хотя, возможно, найдутся маниакально настроенные желающие пожить до 37 или 17 года. В списке дат отсутствуют как минимум два пункта: что-то вроде "в недалеком будущем" и "около двух - трех тысячелетий назад". (Сергей Ильницкий)

А как же будущее? 2000й год уже близко, но можно же просто обозначить: "светлое будущее"? :-) (Тихон Осипов)

Я не очень верю в эволюцию и, может быть, подумал бы насчет крокодила - и уж точно подумал бы насчет человека прошлого. "Светлое будущее" смахивает на название фильма Атома Эгояна и потому несколько пугает (как сказал бы Бродский, отличительной чертой будущего является наше в нем отсутствие). А насчет адекватности - я рад, что среди моих читателей столько адекватных персонажей.

Впрочем, есть и особое мнение:

Хотелось бы жить сейчас, только в альтернативном мире, в котором не было бы большевистского переворота в России. (к. Воронин)

"И задумчиво смотрел назад". Впрочем, меня такое настоящее тоже устроило бы еще больше. Только, боюсь, что я был бы в нем не я.

Впрочем, нашелся все-таки человек, которому хотелось бы пожить в другое время. Судя по дате, ему не дают покоя строки Тютчева про тех, кого призвали всеблагие, как собеседники на пир. Мне же вспоминается китайская пословица про эпоху перемен.

Легко и приятно представить себя приятелем Пушкина. Балы, гусарство и споры заполночь о лучшем устройстве России. Но. Я еврей и не был бы принят в обществе, более того, скорее всего, выселен. Так что лучше уж сейчас и в Израиле :-). Хотя побыть месяцок барином, полгодика заговорщиком и т.д. ... В детстве мечтал о конце прошлого - начале этого века. Толстого, поэтов - 20-тников увидеть, услышать. С Ильфом поговорить. М-да. Пожалуй 1895-1925 the best. :-) (d_e)

И, на сладкое, лаконичный и выразительный ответ Романа Лейбова:

Всегда

Ну, что тут скажешь?

Предыдущий выпуск Следующий выпуск

© Русский Журнал, 1998 russ@russ.ru
www.russ.ru www.russ.ru