1.04.98

Несчастья Билла и наши

Марк Печерский

pech@russ.ru

"Жаль Клинтона", - намекая на очередной скандал, написал московский друг. Мне нет. Открою секрет: в 1992 году я, республиканец, голосовал за Клинтона. Он хорошо видел болевые точки Америки, его программа прагматического активизма приятно контрастировала с пассивной философией республиканского управдома Буша, основополагающим принципом которой служил девиз: пока кран не хлещет, его не чинят. Как многие, я устал от паралича двоевластия, перетягивания каната законодательной (Конгрессом) и исполнительной властями (Белым домом) - в стране накопилась тьма неотложных дел, они не делались, делать их было некому.

Отчасти сработал "классовый инстинкт": со времен Вашингтона в Америке не было столь образованного, ненасытно пытливого, интеллигентного президента - каким бы ни был вопрос, этот всегда хотел знать больше, высиживал бесконечные конференции специалистов, читал аналитические отчеты и ненасытно требовал еще, и еще, и еще!

Шло время, смеркалось, и не приходится удивляться, что заговорили о "характере", "личности" президента - верный знак, что телега по ось увязла.

Уместно ли принимать во внимание человеческие свойства политиков - не спрашиваем же мы, садясь в самолет, сколько у пилота внебрачных детей, что меняется в случае политики? Как ни странно, ответ не очевиден.

Сегодня трудно поверить, сколько тысяч людей знали и молчали о том, что Фрэнклин Делано Рузвельт почти всю взрослую жизнь был прикован к инвалидной коляске, - если мне не изменяет память, существует всего одна американская публичная фотография президента в полный рост. О любовницах Джона Кеннеди знали сотни, - и только теперь, тридцать с лишним лет спустя, его интимная жизнь стала объектом книг, газет, телевидения. И прежде кто не знал, что страной от имени тяжело больного главнокомандующего всеми вооруженными силами негласно правит жена президента Вильсона? что Розалин Картер, которую никто никуда не выбирал, по существу, полупрезидент?! Знали - но это не было политическим фактором.

Первым нарушил конвенцию Гэри Харт, тогда молодой сенатор от Колорадо, главный и почти верный кандидат от Демократической партии. Как водится, и о нем было немало известно, в частности, о слабости к женскому полу. А что, сенатор, однажды осторожно и между делом спросили его во время предвыборной кампании, теперь, когда Вы готовитесь к великому поприщу, с вольностями завязано? Не знаю, о чем вы, нагло осклабился кандидат в президенты, поймаете, тогда и говорить будем. Дважды просить не пришлось, "поймали" буквально через несколько дней, наглость стала фактором избирательной кампании. Даже мне, далекому от вашингтонской тусовки, было известно, что еще до начала кампании сотрудники политического штаба Харта просили его на полгода-годик отставить в сторону определенные личные привычки; сенатор обещал - и не выполнил; когда ему вторично напомнили о конвенции - патрициански отмахнулся. В политику входило поколение кеннедиевского призыва, быки воображали себя юпитерами. Фантазия эта вообще не безопасна, вдвойне - в американской политике, где, к добру ли, к худу, избиратель патриархально считает, что он, избиратель, держит избираемого на службе, платя ему зарплату из своего кармана.

Каким бы идеалистическим ни казался в России подобный аргумент, в нем есть настолько изрядная доля реальности, что небрежно смахивать его, как крошки со стола, не приходится: избирательный голос Пита Дюпона или Билла Гэйтса в точности равен моему, хотя миллионов у них больше, чем у меня волос на голове.

В последнем счете ЭТО и есть реальность, все прочее - мнения о ней. Если бы было иначе, не было бы самого процесса, наверху, понятно, всегда оказывался бы самый богатый и амбициозный.

Да, у них больше возможностей повлиять на меня, купить мою суверенность через политическую машину или похитрить "политической техникой", рекламой или опросами. На моей руке, однако, тоже не без козырей: они не могут меня заставить, только угадывать мои слабые стороны и играть на них.

Пока труп Гэри Харта остывал в политическом морге, появился прецедент посложнее. Марио Куомо, зажигательный оратор, умница, похоже, образцовый семьянин и совсем не наглый губернатор штата Нью-Йорк, намекнул на желание баллотироваться в президенты. Но с условием: его частная жизнь остается ему, никаких налоговых деклараций за последние 20 лет, копания в семейном белье, никаких публичных прожекторов на жену, детей. И, буде условия приняты, не он, Марио Куомо, предложит свои услуги, организационный капитал, политические союзы партии, стране, а партия выйдет ему навстречу с хлебом-солью. Такой вот "годуновский синдром"...

Издавна бытует мнение о политике как "грязном" ремесле. В действительности оно не "грязнее" любого другого человеческого занятия. От других ремесел его - в нормальных условиях - отличает гораздо более высокий уровень профессиональной сложности и личной ответственности. Для ясности сошлюсь на исторический прецедент.

В самом начале войны англичанам стал известен секретный шифр немецкого Генштаба; хрупкая тайна требовала осторожности - использовать так, чтобы противник не догадался, что его секреты читаются. Однако стало известным, что Люфтваффе планирует показательно-варварскую бомбардировку Ковентри. Решение может принять только один человек - Черчилль. Времени в обрез. Срочная эвакуация населения и усиление ПВО равносильны выдаче тайны, способной сохранить (и действительно сохранившей) сотни тысяч жизней на военном театре. Отдать, сознательно подставить кусок родной земли и десятки тысяч жителей под бомбы?

Вот и все; решение Черчилля известно, в немецкой пропаганде появился глагол "ковентрировать" - и пусть теперь каждый для себя решает, хотел ли бы он/она в этот момент оказаться на месте Черчилля? В этой истории, на мой взгляд наглядно представлена квинтэссенция политического ремесла. Никаких "с одной стороны, с другой стороны..." - решение сегодня и сейчас; и именно ты сегодня, сей момент, устанавливаешь цену крови.

Каким бы смешным ни казался нам ритуал выбора вождя племени, русского ли, американского, он весь - об этом: мы избираем его заложником групповой ответственности, избираясь, он заявляет нам о своей готовности.

В свете этого претензии Куомо казались по меньшей мере странными! Жена, дети? Это мое частное! Как так, а посылать потом жену читать нравоучения нашим детям, представительствовать на международных форумах тоже частное?! Доходы? Позвольте, это меня, Марио Куомо, совесть партии, проверять на допинг?! Не хочу не буду не хочу! Он отказывался от публичного испытания водой и огнем. Но как нам узнать, умеет ли он держать насмешку над собой? Способен ли сторговать компромисс между антагонистическими сторонами? Сможет ли физически вынести безумную нагрузку Овального кабинета?

Поклонники большого и чистого Марио отступились: всем хорош, а кишка для президентства тонка... Так вошел в политический процесс человеческий фактор. И никто больше не спорил, этично ли, правильно ли знать, КТО этот человек.

Клинтоновский человеческий фактор приоткрылся в самом начале первой избирательной кампании. В отличие от Куомо, Клинтон не строил из себя девушку из благородного семейства и, подмигивая избирателю, сообщал о грехах молодости: марихуана? чего там, - да, но - "только вдохнул!"; падок до юбок? было дело, но - завязал! вот жена подтвердит; уклонялся от призыва? Молодой был, пусть бросит в меня камень тот, кто сам не был... Избиратель подмигивал, смеялся в ответ, - ты свой парень, Билли, кто ж без греха-то, все мы по мелочи человеки... И Клинтон поверил в надежность перемигивания как инструмента.

Несведущему наблюдателю могло показаться, будто история с Моникой Левинской относится к разряду "утопить сукина сына в ложке воды!".

На самом же деле специального прокурора Старра, собственно, не интересует спал президент Соединенных Штатов со своей сотрудницей или нет, но помог ли он, используя служебное положение, устроиться ей на работу? В переводе на русский, цель следствия - очередной случай кумовства.

Я намеренно подчеркнул "очередной", потому что все многообразные эпизоды этого следствия - об одном и том же: кумовство и злоупотребление служебным положением. И в следствии такое количество эпизодов, что им потерян счет! Приведу по памяти те, что помню.

"Дело о недвижимости". В бытность Билла губернатором Арканзаса семья Клинтонов, через фирму, в которой работала Хиллари, за неправдоподобно малые деньги купила участок земли и через неправдоподобно короткий срок неправдоподобно хорошо заработала на сделке. В задаче спрашивается, была ли то неслыханная удача или вульгарная взятка губернатору за нечто, о чем никто не знает?

"Пола Джонс: было или не было?" Сотрудник личной охраны губернатора пригласил в гостиничный номер служащую администрации штата Полу Джонс для встречи с (тогда еще) губернатором Клинтоном. По словам Джонс, губернатор сделал ей предложение интимного свойства, которое она с негодованием отвергла. Если таковая сцена действительно имела место, следствие интересует, не использовал ли бывший губернатор - ныне президент, служебную зависимость Джонс в личных целях?

Увольнение сотрудников командировочного отдела (Travel Office) Белого дома.

По показаниям ряда людей это было сделано женой президента, чтобы ввести в отдел своих людей.

Незаконное использование сотрудниками президента секретных досье ФБР для сбора информации о политических оппонентах. Не знаю, не ведаю! - вскричал президент. Последовал резонный ответ: а за что ж мы тебе платим зарплату?

Самоубийство Винсента Фостера, личного друга и юридического советника Клинтона. Часть документов Фостера исчезла из его кабинета (в Белом доме!) до прихода полиции. Кое-что из пропавшего потом нашли в президентском крыле Белого дома. Но не все...

"Дело Хаббла", друга детства, сотрудника и советника Клинтона со времен губернаторства в Арканзасе. Пойман на "горячем" банковском деле, осужден, после краткой отсидки принят на высокооплачиваемую работу в некую компанию, куда впоследствии возьмут и ушедшую с государственной службы Монику Левинскую!

И, наконец, пока последнее "Дело о противодействии правосудию". Всякий раз, когда прокуратура вызывает для показаний бывших и настоящих сотрудников администрации, происходит одно и то же: никто ничего не знает, а если ему/ей доказывают, что знал, то не помнят, а если доказывают, что еще вчера помнил, - не находят соответствующих бумаг: еще вчера они лежали в столе, а сегодня странным образом исчезли и их потом не находят, и не менее странным образом какое-то время спустя они всплывают в кабинете Белого дома, где им никак быть не положено и никак "случайно" они там оказаться не могли. Эти "забывчивость" и "деловая неаккуратность" кажутся следствию подозрительно однообразными. Оно хочет, в частности, выяснить, не занимаются ли государственные служащие в рабочее время неслужебным делом, - защитой репутации Уильяма Джефферсона Клинтона за счет налогоплательщиков?

Грязная история? Не грязнее обычного бракоразводного дела с разделом жилплощади. Оправданно ли вмешательство правосудия в этот клубок малоаппетитных эпизодов частной и публичной жизни нынешнего президента? По-моему, да. Частный человек Билл Клинтон ничуть не хуже и не лучше любого другого мужика с соответствующими проблемами; политик Клинтон - искал, добивался и добился поста с наивысшей ответственностью в стране (в том числе и той, за которую с него сейчас спрашивают). - Он ее получил.

На то и волк в лесу, чтоб заяц не дремал! Был ли за последние 30 лет такой президент, которого бы не уедали всем, чем можно уесть?! Как говорил персонаж "Всей королевской рати" губернатор Старк: где человек, там грязь, ищите, мой друг, ищите! И ищут, всегда ищут, невзирая на партийную принадлежность, чин и состояние. Поиск грязи испокон веку - составная часть политики, менялось только понятие о грязи. Вчерашнее неприступное табу сегодня может вызвать снисходительную улыбку, и наоборот, сегодняшняя вольность послезавтра - обернется смертным грехом.

Что впрямь существенно в этих заурядных политических пертурбациях - их принципиальная вторичность. Они - материализованное отсутствие политики дел. США - непочатый край тяжелейших по сложности проблем и социально-экономических болезней, в отношении которых президент США избрал путь наименьшего сопротивления, минимизацию политического риска, сознательно соподчинив их сиюминутным микрополитическим сюжетам очередных губернаторских, сенатских, судейских и прочих избирательных кампаний, ежедневному индексу популярности, проталкиваемой сей момент через Конгресс законодательной мышке, которую его людям технически удобно будет выдать за слона в вечерних теленовостях. Умный политик, мастер компромисса, Клинтон не лезет на рожон республиканскому Конгрессу и, по-видимому, считает, что худой мир всегда лучше хорошей войны. И друзья нынешнего президента, и недоброжелатели в принципе согласны, что философия "малых дел", якобы реформ, почти законопроектов клинтоновской администрации покоится на присущей президенту человеческой слабости: отсутствию каких бы то ни было убеждений. Он и вправду искренний, хороший человек, ну да, беспозвоночный, с кем не бывает? С пустотой не поспоришь. И так как о политике - говорить нечего - мяса нет, - критики накинулись на гарнир.

Тот факт, что все нити сходятся к одному человеку, президенту, не должен нас ни смущать, ни огорчать, ни вызывать сочувствия к индивидууму, целью которого именно и было стать самым ответственным человеком в стране. Сейчас он возит саночки.

Если кого и жалко, так это Монику, Полу, а также старых клинтоновских друзей; их жизнь исковеркана надолго, и многих - навсегда, ибо они попали под колеса жестокой и беспощадной машины.

© Русский Журнал, 1998

russ@russ.ru